Страстный защитник - Мэдлин Хантер

Увидев Анну, размашисто шагавшую через двор по направлению к собравшимся, Морван приказал Грегори:

– Уведи ее отсюда. Ей не следует это видеть.

Молодые воины расступились.

– Это Рут, – сказал Луи, указав пальцем на женщину. – Из той самой деревни, где мы вас тогда нашли с вашим оруженосцем, сэр Морван. И девчонка ее, Маргарита.

– Вы двое понесете девочку, – отрывисто скомандовал Морван, кивнув в сторону Луи и его юного товарища.

Наклонившись над женщиной, он подхватил ее на руки и медленно выпрямился. В этот миг Рут пришла в себя и слабо застонала.

При виде Анны, которая, оттолкнув Грегори, тщетно пытавшегося заступить ей дорогу, приближалась к нему, Морван досадливо вздохнул. Она заглянула в лицо женщины, затем откинула край одеяла и закусила губу.

– Соблаговолите отнести ее в мою комнату, сэр Морван. – С этими словами она повернулась и направилась ко входу в замок.

– Анна, пусть ими займутся служанки, – возразил он.

Она оглянулась на ходу и сердито бросила:

– Делайте, что я сказала.

Морвану не оставалось ничего другого, как подчиниться. Он прошел следом за ней через весь зал и начал подниматься по ступеням. Анна отдавала приказания слугам, столпившимся на верхней площадке. Женщина невидящим взором смотрела на Морвана. С трудом разомкнув запекшиеся губы, она прошептала:

– Моя девочка…

– Она здесь. Жива. Леди позаботится о ней и о тебе. Ведь она умеет выхаживать больных, ангел коснулся ее своим крылом, ты сама знаешь.

Анна велела ему положить Рут на свою кровать и приказала слуге принести тюфяк для девочки.

– Негодяи ведь их изнасиловали, Анна, – вполголоса сказал он, усомнившись, что ей прежде приходилось иметь дело с чем-либо подобным.

Она окинула взглядом мать и дочь.

– Кто-нибудь из наших женщин наверняка знает, что следует предпринять. А теперь ступайте, прошу вас.

Двое слуг внесли в комнату лохань и несколько ведер с теплой водой, и Анна при помощи служанок обмыла и перевязала раны своих новых пациенток. Девочка все еще была без сознания.

Напоив Рут бульоном, Анна укрыла ее мягким одеялом и села на край постели.

– Они нарочно привезли вас с дочкой в крепость. Чтобы вы могли рассказать, как с вами обошлись. Гюрван желает, чтобы я об этом узнала. Отдыхай, набирайся сил, а после поговорим.

Она хотела было подняться, чтобы уйти, но Рут схватила ее за руку.

– Нет, я вам сейчас все расскажу, миледи. Потому что коли засну, то, может статься, навеки. Дай-то Бог! Зачем мне теперь жить-то?!

– Сколько лет твоей дочери? – участливо спросила Анна.

– Минувшим летом тринадцать сравнялось. Ох, лучше б и ее Господь прибрал!

Анна старалась не выказывать своего ужаса и замешательства. Ей вспомнились слова Гюрвана: «Пожалейте своих воинов и вассалов». Не имея пока возможности подобраться к тем и другим, он решил в назидание ей учинить расправу над самыми беззащитными из подвластных ей людей. Над крестьянами. Над женщиной и ребенком.

– Они прискакали к нашему дому утром, как раз светать начало, – продолжала Рут. – И приказали нам выйти во двор. Их было десятеро, все как один верхом, а командовал ими злой великан. – Она провела языком по пересохшим губам. – Сказал, что, мол, он теперь наш господин и ваш супруг и мы ему принадлежим. Потом этак зыркнул на нас с дочкой, ну чисто людоед, и я сразу смекнула, этого хлебом не корми, дай только кого-то убить или замучить. Ну, думаю, кому-то из нас пришла пора помирать. Этот рыцарь велел моему старику выйти вперед, и тот сделал пару шагов, а после он как размахнется боевым топором, так у Пьера голова с плеч и покатилась. Он мгновение постоял еще – безголовый, понимаете? – и рухнул наземь.

Из глаз несчастной полились слезы. Прерывисто вздохнув, она продолжила:

– Этот злой великан сказал, что вы обо всем должны от нас узнать. Что он всякий день, покуда вы не сдадитесь, будет кого-то убивать. А кто спрячется, того разыщет и убьет вместе с женой или мужем. Чтоб не смели от него хорониться. – Понурившись, она едва слышно пробормотала: – Они увезли нас с собой. Меня он отдал своим людям, а с дочкой моей сам натешился вволю.

«Пожалейте своих воинов и вассалов». Не многих из владетельных лордов впечатлила бы эта угроза, поскольку большинство из них мало заботились о безопасности своих подданных, в особенности же во время военных столкновений. Она могла бы последовать примеру этого внушительного большинства и ждать за высокими стенами крепости, пока Гюрван не уберется восвояси. Но ее отец никогда бы так не поступил. И брат тоже. А значит, ей надлежало принять меры для защиты крестьян. Гюрван рассчитывал именно на это. На то, что она пожертвует собой и своими владениями, чтобы спасти людские жизни.

Она встала с кровати и, сделав несколько шагов, склонилась над неподвижным телом Маргариты. Девочка едва дышала, кожа ее была холодной как лед.

Гюрван хвастливо заявил, что не пройдет и недели, как она разделит с ним ложе. Он надеется, что она капитулирует, как только воочию убедится, на какие злодеяния он способен. Как бы не так! Надругавшись над несчастной девочкой, он добился противоположного результата. Она отомстит ему за несчастное дитя, за каждую каплю крови Пьера, ее отца, за издевательства над Рут. Гюрван де Бомануар дорого заплатит за это чудовищное преступление.

Слуга с поклоном подал ей чашу с вином. Сделав несколько глотков, она приказала ему:

– Разыщи Карлоса. Пошли его ко мне. И скажи рыцарям, что через полчаса им надлежит явиться в главный зал.

Взглянув на все еще недвижимую Маргариту, она кивнула Рут и вышла из комнаты.

Через полчаса она пересказала собравшимся в главном зале рыцарям историю Рут и подытожила:

– Он, безусловно, рассчитывает, что я капитулирую, убедившись, что его угроза – не пустые слова. Так поступила бы на моем месте любая женщина, у которой есть сердце.

– Господь с вами, миледи! – горячо запротестовал Фуке. – Здравомыслящая леди осталась бы ко всему этому равнодушна, зная, что ей и ее вассалам ничто не грозит. А в вашем случае это воистину так: силы наши возросли. Мы выдержим любую осаду.

– А что будет с крестьянами, пока мы тут станем отсиживаться? С теми, кого пощадила чума? К тому времени как он устанет их убивать и поймет, что крепость не сдастся, мои земли совсем обезлюдеют.

– Если уж речь зашла о капитуляции, – глубокомысленно изрек Гарольд, – то в ваших интересах теперь же отправить к де Бомануару парламентеров. Можно будет сдаться на самых выгодных условиях.

– Я не намерена сдаваться, – отчеканила Анна, чувствуя, как по телу ее пробежал озноб. Это решение далось ей с немалым трудом и теперь, заявив о своих намерениях вслух и осознав, что пути назад нет, она едва не лишилась чувств от волнения. Справившись с собой, она пояснила: – Я отправила Карлоса в город. Он проберется туда по прибрежной полосе, пока не начался прилив. – С этими словами она развернула на столе пергаментный свиток – подробную карту своих владений. – Я также известила английских лучников, что завтра на рассвете мы пойдем в наступление на лагерь Гюрвана.