След за кормой (2-е издание) - Александр Волков

— Хвала богам! Значит, опасность грозит лишь нам?

— Да! Но опасность страшная, надо бежать немедленно, потому что сюда вот-вот явятся враги!

Начались поспешные сборы. Забирали продовольствие, одежду, деньги, какие имелись в доме… Тиманф дал важное поручение шестнадцатилетнему Периандру:

— Беги, сын мой, к Памфилу, расскажи ему, что случилось. Пусть он предупредит всех друзей. От Памфила сюда не возвращайся, а приходи прямо на берег, где стоит наша лодка…

Эфеб,[16] гордый важным поручением, немедленно отправился выполнять его. Остальные, закончив приготовления, также покинули дом. Тиманф вышел последним и оглянулся с грустью на жилище отцов: он знал, что утром здесь не останется камня на камне…

Перед Тиманфом шла печальная Эвротея, ведя за руку маленького Филиппа.

Уверенный в том, что если он сам ускользнёт, то месть тирана падёт на его семью, Тиманф решил взять жену и детей с собой. Гелланик, Андротион и Феаген не были женаты, им нужно было позаботиться только о собственной безопасности.

К маленькой группе беглецов примкнул и Баллур. Своим отважным поступком он отрезал себе возвращение во дворец тирана, и — отныне его судьба была связана с судьбой Тиманфа.

Скрывая оружие под складками одежды, беглецы прошли к причалу.

— Лодка Тиманфа! — воскликнул горячий Феаген. — Вот она, поплывём на Саламин или Эгину…[17]

— Нет, — сказал Тиманф. — Завтра флот тирана обыщет всё море, все близлежащие острова… Сейчас наше спасение в горах! Позднее, когда ослабеет бдительность наёмников Гиппия, когда вернётся из Ольвии Демарат, тогда мы доверим свою жизнь морю, но не теперь…

Согласившись с Тиманфом, решили бежать в горы. Явился Периандр: он выполнил приказ отца. Сели в лодку, поплыли вдоль берега и за несколько стадиев от посёлка высадились на пустынном берегу. Оставив Афины справа, беглецы пошли через обширную оливковую рощу.

Шли всю ночь. К рассвету Эвротея уже еле брела, опираясь на руку мужа. На все предложения отдохнуть она отвечала отказом: останавливаться, пока не найдено более или менее надёжное убежище, было опасно. Только в глухой долине, среди дубравы, опустилась на землю эта сильная духом женщина.

Нуждались в длительном отдыхе и остальные путники. Лишь Тиманф и Баллур целый день так и не сомкнули глаз, чутко прислушиваясь ко всякому шороху.

К вечеру, собравшись тесным кружком, принялись за трапезу. Поели холодной рыбы и плодов, выпили виноградного вина из меха, принесённого молодым Феагеном, и тронулись в путь — искать надёжное убежище.

Покинув долину, опять шли целую ночь, стараясь оставить между собой и возможными преследователями как можно большее расстояние. Перед рассветом беглецы оказались у входа в угрюмое каменистое ущелье, каких много было в горах Эллады. По дну ущелья бежал прозрачный ручей. Следуя советам Баллура, пошли по воде, чтобы скрыть следы на случай, если их будут искать с собаками.

После того как было пройдено около трёх десятков стадиев,[18] внимание Баллура привлекло зелёное пятно на крутом каменистом склоне ущелья.

Там, за кустами фриганы,[19] оказался вход в пещеру. О лучшем убежище едва ли можно было мечтать.

Выводя людей из ручья, скиф натер подошвы их обуви диким чесноком, предусмотрительно нарванным по дороге.

Теперь даже собаки не отыщут их следов.

Пещера оказалась тесноватой, но всё же вместила всех путников. Очистив пол от камней, беглецы, утомлённые двумя долгими переходами, крепко заснули — все, кроме неутомимого Баллура. Скиф отправился по воде к тому месту, где они вошли в ручей. Там он обулся и часа три ходил по горам и долинам, путая следы, как заяц, чующий погоню. Потом снял сандалии, натер чесноком подошвы и направился к пещере.

— Теперь никакие собаки не разыщут нас, если только их не надоумит сам бог Гермес, — ухмыляясь, сказал великан. — Но вряд ли он станет думать о таких ничтожных людях, как мы.

Добравшись до убежища, Баллур лёг у входа, положив возле себя меч и кинжал, и уснул мёртвым сном: и его, наконец, сморила усталость!

Паралий Памфил

Потянулись унылые дни вынужденного заключения в тесной, душной пещере. Тиманф и Баллур, ставший в этих трудных обстоятельствах его главным помощником, никому не позволяли выходить из пещеры днём, и только ночью разрешалось бродить по ущелью, чтобы размять ноги. Но и тогда скиф не забывал натирать обувь и даже руки своих товарищей пахучим чесноком.

Припасов было захвачено немного. К счастью, в одну из ночных прогулок Баллур встретился на тесной тропинке с диким вепрем. Горбатый щетинистый зверь, уверенный в своей силе, яростно напал на врага, но схватка окончилась в пользу могучего скифа.

Ночью костер был разведен в глубине пещеры, чтобы его отблеск не привлёк враждебного внимания. Беглецы вдоволь наелись жареной свинины.

Прожив в пещере дней десять, Тиманф решил сообщить о своём местопребывании Памфилу.

Канатный мастер Памфил, человек большого ума и прозорливости, несколько лет назад лишился ног. Прикованный к месту, он не выходил из дому, но друзья часто навещали его, и он знал, что происходит в Аттике. Как все паралии, он ненавидел тирана и присоединился к заговорщикам. Своими умными советами он часто помогал Тиманфу. И теперь Тиманф и его друзья рассчитывали, что проницательный и находчивый Памфил сумеет помочь им в их трудном положении. Они понимали, что в пещере долго не прожить: голод выгонит их оттуда даже до наступления зимних холодов. Пробираться по сухопутью на север, в Беотию, или на запад, в Коринф, со слабой женщиной и ребёнком было трудно и опасно: их могли перехватить шпионы и наёмники Гиппия. Путь спасения был один — море.

Читатель уже знает, что оружие, которое Демарат закупал в Ольвии, предназначалось для паралиев, когда они вступят в открытую борьбу с тираном.

Восстание не могло начаться раньше возвращения Демарата с грузом оружия, а «Артемиду-охотницу» ожидали в конце гекатомбеона.

Тиманф помнил каждое слово из разговора с Демаратом перед его отплытием в Ольвию: это было в начале месяца мунихиона.[20] Демарат утверждал, будто затратил на весь путь от Ольвии до Пирея всего-навсего двадцать шесть дней. Это показалось Тиманфу настолько невероятным, что он принял слова двоюродного брата за шутку, вложенную ему в уста богом Вакхом:[21] ведь разговор шёл за кубками старого вина.

В ответ на сомнения Тиманфа навклер стал уверять с лукавой улыбкой, будто он нашёл какой-то особенный секрет управления кораблем.