Не вместо (СИ) - Гейл Александра

— Ты стала много придумывать, Шерри. Мне это не нравится.

Я лишь пожимаю плечами. Мне вообще очень редко что-то нравится. И уж точно не то, как ведет себя иной раз Майлз Докери.

20. Серенады двадцать первого века

Спустя всего несколько часов после напряженного расставания с Майлзом в мой сон вклинивается что-то странное. Кто-то зовет меня по имени. А точнее даже не только по имени, но и… Я подскакиваю в кровати, ошарашенная догадкой, и кошусь в сторону родительской спальни, будто сквозь стену можно увидеть, проснулись они или нет.

— Звездочка-а-а!

Выругавшись себе под нос, я слетаю с кровати. Пытаюсь впотьмах найти кардиган, но новый крик заставляет поспешить:

— Шерил! Ше-ерил!

Вовремя, потому что из родительской спальни уже доносятся голоса:

— Кто там, Генри? — спрашивает мама.

— Точно не Майлз Докери, — сонно отзывается отец.

— Я сейчас его прогоню! — кричу, не уточняя кого именно — его.

Плюнув на поиски теплой одежды, сбегаю вниз по лестнице. Под окнами родительского дома стоит убийственно пьяный Стефан Фейрстах.

С тех пор как мы плохо расстались у него дома, в университете я подчеркнуто его не замечала. Не просто игнорировала: по-настоящему делала вид, что передо мной пустое место. То есть иди мы в коридоре навстречу друг другу, я бы предпочла в него врезаться, а потом удивиться, обнаружив его на своем пути. С одной стороны, это ребячество, а с другой… Я бы хотела его уничтожить, как он это сделал со мной, но не могу. Не могу! Из-за Джеймса. Впрочем, это длилось всего один день и сложно не было вовсе.

Да и мне в принципе не до Стефана. Я координирую подготовку к пресс-конференции отца, назначенной на будущий четверг. Я ужасно устала, пытаясь все успеть.

Хотя, признаюсь честно, пару раз я замечала направленный на меня мрачный взгляд Стефана и даже понимала, что он все равно попытается извиниться. Но я никак не ожидала, что он появится под моими окнами пьяный и громкий. И его буду игнорировать или я, или соседи, которые отлично знают номер полиции. Либо ему чертовски повезло, либо он просчитал меня от и до. Правила — моя слабость.

— С ума сошел? Ты что здесь делаешь? — рычу я, обхватывая руками плечи и спускаясь по ступеням крылечка. На улице достаточно прохладно, чтобы замерзнуть в легкомысленной майке и коротких шортах.

— Привет, Звездочка, — расплывается парень в широкой улыбке и подходит ближе.

В голове у меня все еще звучат его обидные слова про Джеймса, но что толку высказывать претензии пьяному мальчишке? Или требовать снова, чтобы он не смел со мной говорить, приближаться ко мне или что-то там еще. Я не настолько жестока, чтобы вызвать полицию и отправить его в таком виде в участок. На такое я способна только под влиянием момента.

А еще в его присутствии моя привычная модель поведения отчего-то трещит по швам. Наверное, дело в том, что Стефан-черт-его-дери-Фейрстах вообще не укладывается ни в какие известные мне рамки! И, давай уж предельно честно, Шер, в его космическом обаянии.

— Как ты узнал мой адрес? — рычу я.

— Можно подумать, это сложно. Подошел к одной девчонке из секретариата и… — Он косится на меня, и я кривлюсь от понимания: он своими улыбками и ямочками на щеках уговорил одну из девчонок дать наш адрес. — Какая тебе разница, Шер? Место жительства твоего отца отнюдь не национальный секрет. Тебе не холодно?

Я очень надеюсь, что не покрыта очевидными мурашками с ног до головы, потому что мне, прямо скажем, совсем не жарко, но это очень личное зрелище. Конечно, я уже побывала перед Стефаном полностью обнаженной, но разве я не делаю вид, что этого позорного факта в моей биографии не было? Особенно после нашей последней встречи.

— Конечно холодно, ты так орал, что я выбежала в одной пижаме, пока соседи не вызвали полицию! — огрызаюсь я. — Зачем ты пришел?

— Иди сюда.

И он сгребает меня в объятия. Я пытаюсь отбиваться, но даже с нарушенной алкоголем координацией он куда сильнее меня. И в результате борьбы мы приваливаемся к опоре крылечка. Что вообще за черт? И почему я не дам ему по яйцам, чтобы освободиться? Я же могу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спроси меня, где я был, — победно улыбается Стефан почти у самых моих губ.

Он крепко обнимает меня руками так, что локти оказываются прижаты к туловищу. Так, ладно, пока этот парень не сделал ничего такого, чтобы начать пинаться. И с ним действительно теплее. Утешай себя, Шерри, утешай!

От Стефана пахнет ужасной смесью спирта и сигарет. Я обреченно вздыхаю, что он интерпретирует неправильно:

— Да-да, ты не любишь, когда тебя трогают, но потерпишь. Так теплее, согласись?

Теплее, и намного. И мне по-прежнему иррационально нравится, когда Стефан меня трогает.

— Где ты был?

Осознав, что я приняла правила навязанной им игры, Фейрстах так коварно улыбается, что у меня сердце начинает частить. Вот зачем миру такие красивые мальчишки? Внезапно каждое прикосновение к его телу начинает ощущаться куда острее.

— Я снова был на вечеринке у Зака Эммерсона, — шепчет он довольно у самого моего уха. — И ты знаешь что?

— Что? — спрашиваю я, осипнув то ли от его признания, то ли просто потерявшись в ощущениях.

Ничего не понимаю. Разве он не сказал, что это Джеймс ублюдок, а Эммерсон — молодец? Мне бы подумать об этом, но голова от близости этого парня так плывет…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Там наркоты столько, что никакому Масконо и не снилось. Я не думаю, что это совпадение. Мне нужно попасть в его серфинговую компашку, если ты, конечно, хочешь узнать, что произошло на самом деле. А это значит, что мне нужен обещанный тобой урок серфинга.

— Это слишком опасно, я не могу тебя просить… — начинаю я.

— Ты — можешь. Ты все можешь.

Он вдруг касается языком мочки моего уха. Я вздрагиваю, пытаюсь его оттолкнуть. Сквозь тонкую ткань майки отчетливо проступают вершинки груди. Стефан это обязательно почувствует, если я не освобожусь сейчас же.

— Ты совсем не в себе. Ты только пьян или не только? — спрашиваю я, пытаясь его оттолкнуть.

— Вся прелесть в том, что ответа на этот вопрос ты никогда не узнаешь, — шепчет он хрипло и тянется на этот раз к моему рту.

Не знаю, кто именно тут пьян, но я не успеваю отвернуться достаточно быстро, чтобы губы совсем не соприкоснулись. Или не хочу. Я все пытаюсь понять, правильно ли запомнила то, каким сшибающим с ног был наш прошлый поцелуй. Или это все воображение, острота момента, страх оказаться раскрытыми…

— В гараж, — говорю требовательно, разрывая непозволительно короткий контакт губ, от которого тем не менее неминуемо прошивает желанием все тело.

Не хватало, чтобы мои родители выглянули в окно и нас увидели! К тому же есть у меня подозрение, что проще будет отвезти Стефана самой, чем запихивать его, сопротивляющегося, в такси.

Я неловко подныриваю под приподнятую гаражную дверцу, стараясь не думать о том, какое восхитительное зрелище открывается из-за моих суперкоротких шортов. Но еще хуже будет дергать ее туда-сюда: это громко. Соседям этой ночью уже и так хватает впечатлений. Не следует испытывать их терпение.

— Что у тебя за манера затаскивать меня то в сарай, то в гараж? — ворчит Стефан, следуя моему примеру. Но равновесие в его состоянии удержать — настоящая задачка, и он оказывается вынужден подставить руку, чтобы не упасть.

Меня разбирает смех, но он тут же обрывается, когда парень, едва выпрямившись, теснит меня к белому блестящему боку моей машины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Здесь не холодно, — напоминаю я, однако даже мне самой собственный голос кажется жалким.

— Ты едва ли понимаешь, что наделала, Звездочка. Это ж пиздец какой-то, как хочется тебя потрогать. Твой Майлз Докери точно не импотент или перед ним ты не раздевалась? Не то чтобы я советовал тебе этот метод как безотказный, мне нравится мысль о собственной эксклюзивности, но я серьезно. Ты даже не представляешь.