Братья - Юрий Градинаров

– Значит, для перевозки грузов и людей пригодны только тунгусы?

– Почему? Плотники, грузители могут быть пришлые. Нарт понадобится не меньше тысячи да на поломки – запас. Сбрую оленью они режут сами из оленьих шкур и шьют. Ну и оленей тысячи полторы саночных. Это на первый случай. А потом много чего понадобится. Ты, наверное, понял, что Хвостов в дороге придерживается общего направления, а именно к Норильским горам. Зная местность, он ведет нас по низинам, по почти ровным местам, где есть моховой покров, где оленям легче тянуть поклажу. Ведет по только ему известным приметам.

– Вон большие озера! – показал на север Мотюмяку. – Их пройдем, и потом на восток, к горам. Однако прямо идти нельзя. Острый камень протрет полозы наших санок. Олень копыта побьет. Слабый станет. Дорога длинней будет. Надо свежую долину искать, чтобы к горам попасть.

– Давай выйдем к Дудинке, перейдем вброд! – предложил до сих пор молчавший Тубяку.

Сотников с Кытмановым переглянулись. В такую погоду не хотелось лезть в воду.

Через час они пересекли реку, бегущую с гор на запад. Хвостов пояснил: эта речка впадает в Енисей у села Дудинского и Киприян Михайлович даже рыбачил удочкой на ее берегу.

– А я и не узнал. У нас она раза в четыре шире, да и не такая быстрая. Там глубина сажени три. А здесь пешком перешли.

На левом берегу Дудинки разожгли костер, поужинали и легли отдыхать прямо на санках. Хвостов с Тубяку по очереди поддерживали костер и караулили оленей. Где-то за полночь Тубяку увидел, как олени сбились в кучу, настороженно подняли уши и приблизились к костру, ища защиты у человека. Тубяку взял ружье и пошел в сторону жидкого леса. Мунси останавливалась, принюхивалась и потом резко кинулась в лесок.

– Мунси, назад! – крикнул Тубяку. – Стой!

Мунси нехотя вернулась к пастуху, тревожно водила головой, словно чувствовала недалеко затаившегося врага. Послышался волчий вой. Тубяку вскинул ружье и выстрелил на звук. Спящие проснулись, схватились за ружья.

– Где они? – спросил Хвостов.

– К той сосне ушли, видишь?

– Вижу! Трое. Небось, не голодные, коль восвояси ушли.

Сотников с Кытмановым достали бинокли и увидели у подножия сопки три серых силуэта.

– Волк, волчица и волчонок. На охоту вышли, – сказал Киприян Михайлович.

– Хорошо, что Тубяку не спал! – обрадовался Кытманов.

– В тундре, как в тайге, свои законы, – поправил Сотников. – Надо каждый шаг осторожничать. Тут много бед затаилось. Это на первый взгляд здесь тишина. Как говорит Хвостов, здесь за человеком наблюдают десятки глаз. И человек для них – враг. Канюк в небе завис, видишь? Он не мышь-полевку выглядывает, нас стережет и криками сородичей предупреждает. А волки вроде отошли, но еще долго от нас не отстанут. Будут кругами по нашему следу идти не одну версту. Их даже выстрел не отпугнул. А песцы, облинявшие, в пушице спрятались. Нас караулят и мышей ловят. Если бы не Тубяку, могли остаться без оленей. Волки б разогнали их, а некоторых и задрали.

– Ладно. Ложитесь, досыпайте. Я сторожить буду! – успокоил Хвостов.

Он подбросил сушняка, сверху покрыл мхом, снял бродни и вытянул ноги к костру. От сырых пимов шел пар. В небе загоралось раннее утро.

На третий день пути вошли в широкую пологую долину, окаймленную с западной стороны горами, и двинулись вдоль реки Ергалак. Олени брели медленно. Путешественники, кроме Хвостова, идут каждый у своей нарты, держа в руках поводки. Дают передохнуть животным. Даже Мунси соскочила с иряка и бежала в хвосте аргиша, принюхиваясь к оленьим следам. И в долине, и на склонах сопок густые заросли леса. Красивые места вдохновляют и прибавляют сил. Александр Петрович снова в изумлении:

– Мы, Киприян Михайлович, на юг идем? Тайга ведь начинается! Так недалеко и до Енисейска, – пошутил судовладелец. – Не заплутал ли Мотюмяку? Он же говорил, что залежи северо-восточнее Дудинского.

Кытманов говорил шепотом, чтобы не обидеть Хвостова. Сотников отрицательно мотал головой.

– Ты на проводника не гневись. Он тундровик от Бога. А тайга здесь не от юга. Лес закрыт с севера горами. Долина – как оазис. Вот и растут здесь буйно: и ель, и сосна, и лиственница, и береза. Только, может, чуть пожиже, чем тайга енисейская.

– До тайги нашей далеко, как Енисейску до Петербурга. У нас лесина так лесина, а тут ветки, а не стволы. О колено переломишь, – возразил Кытманов. – Что ж ты дом рубил в Енисейске, а не с этих веток?

– Это для времянок пойдет, для балков. А настоящая изба только с твоей тайги, – согласился Сотников. – И для штолен нужен лес строевой, а не эти карандаши. Плоты будем буксировать огромные.

К вечеру подошли к большому озеру. Оно, будто огромная чаша, блестело среди ровной, как столешница, тундры.

– Озеро Дорожное! – объявил Хвостов. – Еще денек, и будем на месте!

За Дорожным снова пошли невысокие гряды и сопки.

– Начинается предгорье Норильских гор. Реку Амбарную пройдем и выйдем в долину, – пояснил Сотников Кытманову. – Узнаю знакомые места. Терпи. Немного осталось.

– Уже сидеть на иряке надоело, – с непривычки ерзал на санках Кытманов, то подгибая, то вытягивая длинные ноги. – Задницу отсидел, пройтись охота. На шкуре сижу, а кости ломит.

– Это тебе не карета! Привычка во всем нужна. Зимой почти не трясет. Снег ровный, как стекло. Олени раза в три быстрее бегут, чем по ягелю. Бывало, путь дальний – верст сорок – пятьдесят, привяжешь себя к санке и спишь, когда с каюром едешь. Лицо спрячешь в сокуй и кемаришь верст двадцать. На станке передохнешь, чайку попьешь, оленей сменишь – и дальше. Только сильная пурга и останавливала.

Шли пологим берегом Амбарной, выискивая широкое место, где течение слабее и глубина меньше. Вешняя вода еще не спала, но даже она не скрыла огромные валуны, усеявшие дно реки.

– Здесь будем пробовать! – сказал Хвостов, спускаясь с хореем к воде. Он подтянул голенища бродней почти до паха и осторожно вошел в воду. Пройдя половину реки, Мотюмяку зашатался под напором воды, но хорей помог устоять на ногах.

– С ног валит! – крикнул он, черпнув голенищами порцию ледяной воды. Поежился, вздрогнул от холода и, ощупывая хореем дно, пошел дальше. Ближе к левому берегу дно стало чище, вода ниже, и он без приключений добрался до суши. Три спутника с берега криками подбадривали своего проводника, принявшего ледяную купель.

– Терпи, сын Божий, скоро ромом согреем, чтобы никакая лихоманка не привязалась, – кричал Сотников.

– Дабы вода не сбила с ног, идите цепочкой, страхуя друг друга! – советовал вымокший Хвостов. – Вы-то оба тяжелые, устоите, а Тубяку может свалить. У вас и голяшки почти в мой рост. Я к вам.