Ким Филби - супершпион КГБ - Филлип Найтли

Вскоре Филби проявил свою изобретательность, которая способствовала его разведывательной карьере. Он доказывал, что бесполезно обучать агентов управления специальных операций только методами распространения политической пропагандистской информации, не меньшее значение имеет ее содержание. Чтобы такому агенту поднять людей на борьбу против нацистов, рискуя при этом своей жизнью, пропаганда должна вызывать у них надежды на лучшее будущее. Ему было разрешено проконсультироваться с компетентными людьми относительно точки зрения Великобритании на послевоенное устройство Европы. Он обратился к Хью Гейтскеллу, позднее ставшему лидером лейбористской партии, а в то время занимавшему пост главного личного секретаря у Хью Далтона, министра по вопросам экономической войны, имевшего отношение в числе других к работе управления специальных операций СИС. Ранее Гейтскелл встречался с Филби в Вене и сейчас, желая оказать ему помощь, организовал ему консультацию у самого Далтона.

Таким образом, Филби, скромный, незаметный инструктор управления специальных операций узнал, что политика британского правительства в послевоенной Европе заключается в восстановлении там довоенного статус-кво с приведением к власти таких правительств, которые будут выступать за сохранение санитарного кордона вокруг Советского Союза. Для советской разведки это была очень важная информация. Она свидетельствовала о том, что если Великобритания была готова поддержать организованное коммунистами движение Сопротивления, поскольку его члены более эффективно, чем другие, боролись с немцами, то она выступит против них, если они посмеют претендовать на лидерство в послевоенное время. В течение всего военного времени эта информация сказывалась на отношениях между коммунистами-руководителями движения Сопротивления и Лондоном.

Хотя Филби получал важную информацию, но это его не удовлетворяло. Он находился на периферии британского разведывательного мира. Надежды на устройство в центр СИС исчезли, поскольку он был далеко отодвинут от этой цели. У Берджесса сейчас не было нужного влияния, и он не мог помочь Филби. Но такими возможностями обладал его новый друг Томми Харрис. Это был полуиспанец, полуангличанин, в молодости хорошо рисовал, однако бросил это увлечение и занялся торговлей произведениями искусств. Он и его жена Хильда имели испанскую художественную галерею, содержали прекрасный дом «Гарден Лодж» на Логанплейс неподалеку от Ерлз Корт Роуд. Оба прекрасно готовили, и их дом во время войны стал своеобразным клубом для сотрудников МИ-5 и СИС. (От Бентинк-стрит он отличался тем, что в основном это было мужское общество.)

Как вспоминал Филби в Москве, «Томми был удивительно щедрым человеком. Он уже заработал кучу денег, по дешевке скупая картины из английских загородных домов и перепродавая их, и очень любил угощать других. Таким образом, в его доме у нас был маленький кружок любителей выпить. Томми, как хозяин, большую часть времени проводил дома. Мы нередко забегали туда. Люди приходили и уходили. Завсегдатаями были я, Берджесс, Блант и, возможно, Анойрин Бивен. Иногда заходил, но не часто, и Виктор Ротшильд.

Еще одним редким гостем был худощавый замкнутый человек, выглядевший больным, Дик Брумен-Уайт [13], босс Харриса, начальник пиренейского подотдела МИ-5. Брумен-Уайт руководил работой по защите Великобритании от проникновения агентов из нейтральных стран — Испании и Португалии. В июле 1941 года Харрис рассказал Филби, что от своего начальника он слышал разговоры о том, что в СИС, возможно, будут нужны специалисты для работы, которая могла бы ему подойти. Речь шла о пятом отделе контрразведывательного управления СИС, а точнее, о иберийском подотделе, который должен был снабжать МИ-5 упреждающей информацией относительно шпионских операций со стороны Испании и Португалии. Теория о том, что СИС будет устанавливать агентов и их задания до того, как они достигнут Великобритании, а МИ-5 арестовывать их при появлении в стране, потерпела крах в результате взаимных обвинений и недоверия. Харрис заявил, что СИС вынуждена расширять свой пиренейский подотдел и ищет человека — специалиста по современной Испании. Филби, несомненно, является таким человеком, и, если он не возражает, Харрис назовет его имя Брумену-Уайту.

Масштабы, в которых привлечение на работу в секретные службы происходило в те дни по рекомендациям, хорошо видны из примера с Филби. Харрис рекомендовал Филби Брумену-Уайту, тот в свою очередь Дику Уайту, руководящему сотруднику МИ-5, поддерживавшему тесные отношения с СИС. Дик Уайт рекомендовал Филби начальнику пятого отдела майору (потом полковнику) Феликсу Каугиллу, бывшему офицеру индийской полиции. Каугилл одобрил кандидатуру Филби, но должен был утвердить свое решение у заместителя директора СИС Валентайна Вивьена, отвечавшего за контрразведывательную работу в МИ-6.

Вивьен, который уже раньше решал вопрос о работе Филби в упраздненном позднее отделе «Д», посчитал необходимым встретиться с ним еще раз, поэтому он пригласил Сент-Джона, только что освобожденного из тюрьмы, и Кима на ленч. Как Вивьен сказал Патрику Силу из «Обсервера»: «Когда Ким вышел в туалет, я спросил о нем Сент-Джона. «Он немного увлекался в Кембридже коммунистическими идеями, не так ли?». На что Сент-Джон ответил: «Это были школьные глупости. Сейчас Ким полностью изменился». Вивьен согласился с данной Сент-Джоном оценкой политического прошлого Кима и разрешил Каугиллу принять его на работу.

Таким образом, за очень короткое время, всего за семь лет, Киму удалось проникнуть в СИС после того, как он получил соответствующее задание. Так он стал полноправным сотрудником СИС в управлении, которое по характеру своей работы — контршпионаж, открывало доступ практически ко всем секретам разведки.

ГЛАВА VII. РАЗВЕ ЭТО СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА?

Идея создания постоянно действующей секретной службы, как части бюрократического аппарата страны, возникла в Великобритании сравнительно недавно. Центральное разведывательное управление в США появилось только в 1947 году. Британская разведка СИС, которая дала начало разведывательным службам многих стран, была создана в 1909 году. До этого ведущие державы мира обходились небольшими аппаратами военной разведки, которые во время войны обычно разрастались, а в остальной период находились на голодном финансовом пайке. Достаточно указать, что в первые годы нашего столетия в штатах британской контрразведывательной военной организации МИ-5 находился всего один руководитель и два его подчиненных, которым было разрешено тратить до смешного мизерную сумму в 200 фунтов стерлингов в год.

В 1905 году в Великобритании началась волна антигерманской истерии. Говорилось, что Германия намеревается вторгнуться на Британские острова и в скором времени приступит к осуществлению кампании проведения актов саботажа и диверсий. Поэтому каждый немец в Великобритании рассматривался как потенциальный диверсант и саботажник. О масштабах этой ксенофобии говорит тот факт, что к письму некоего Дж. М. Хита в газету «Морнинг пост», в котором он предупреждал об этой опасности, на Уайтхолле отнеслись вполне серьезно. Хит указывал, что в Великобритании имеется 90 тысяч немецких резервистов, на тайных складах и в банковских хранилищах спрятаны оружие и униформа, разработаны планы вывода из строя железных дорог и телеграфных линий в первые дни войны.

Офицер британской военной разведки вырезал эту заметку и направил ее своему руководителю, полковнику А. Е. У. Глайчену со следующей пометкой: «Как Вы знаете, в статье есть определенная доля правды. Прошлым вечером мне рассказали об одном немце, которого постоянно видят в районе между Брентвудом и рекой Темзой в Тилбури, фотографирующим объекты и снимающим план местности. Никто не знает, кто он и где проживает. Я при необходимости попытаюсь получить более подробную информацию. Жду Ваших указаний». Глайчен со своей стороны направил эту статью в контрразведывательное управление, поставив такой вопрос: «Можно ли на законных основаниях высылать из страны таких сомнительных иностранцев?»

Одним из главных источников этих необоснованных страхов перед немецкими шпионами был, очевидно, очень плодовитый детективный писатель Уильям Тафнелл ле Кью. В своем творчестве он, вероятно, исходил из предположения, что его читатели еще не вышли из юношеского возраста. Опубликовав свой первый роман в 1890 году, ле Кью затем сочинял по меньшей мере по 5 романов ежегодно вплоть до своей смерти в 1927 году. Наибольший успех имела его книга «Вторжение 1910 года», которая была опубликована в 1906 году и которой яркую коммерческую рекламу дала газета лорда Нортклиффа «Дейли мейл». В ней в детективной форме описывается один из личных кошмаров ле Кью — Великобритания кишит немцами, ожидающими вторжения кайзера. Популярность романа — продано более миллиона экземпляров этой книги, она была переведена на двадцать семь языков — показала ле Кью, какую богатую жилу он откопал. Скоро появились и другие его книги о немецких шпионах.