Кратер Циолковский - Юрий Шпаков

И вот Никитин видит станцию уже не в кино, а в непосредственной близости. Она медленно увеличивается, заполняет весь стереоэкран.

- Внимание! - сказал Чумак. - По местам!

Перекувырнувшись в последний раз, Володя сел в свое кресло. Снова вернулась тяжесть - включились корректирующие двигатели. Ракета медленно подплыла к станции. Чумак артистически подвел огромную машину к выступающему вперед шлюзу, и тотчас в кабине вспыхнули синие сигнальные огни. Это означало, что электромагнитные двери телескопичеокого тамбура плотно прилипли к борту ракеты.

- Станция Березайка, кому надо - вылезай-ка, - сказал Костров, выбираясь из кресла. - Можешь прощаться с этой ракетой. Сюда мы не вернемся... Давай, помогу раздеться.

Володя снял с помощью Сергея комбинезон, неуверенно шагнул вперед. Он знал, что можно без скафандра пройти прямо внутрь станции, что система герметизации тамбура совершенно надежна и исключает любую случайность. Но все же страшновато было переступить порог, за которым еще несколько минут назад была ледяная пустота космического пространства...

Створки двери мягко поползли в стороны. Открылся узкий коридор, залитый мягким светом. Три космонавта вышли из кабины, и дверь тотчас бесшумно вернулась на место.

- Пять минут постоим, - напомнил Чумак. - Необходимая процедура.

В коридорчике словно дул сухой и горячий ветер. Володя чувствовал, что у него по телу пробегают мурашки. В эти минуты потоки невидимых лучей со всех сторон пронизывали его, уничтожая последние микроорганизмы, "зайцами" прибывшие с Земли. На межпланетной станции микробы были нежелательными гостями...

- Сейчас наш вес составляет примерно три четверти земного, - говорил Костров. - Чувствуешь, как легко? Мне лично такой режим больше всего нравится. А когда я был здесь последний раз, система вращения станции не работала. Ее ремонтировали - прямое попадание метеорита. И помучились же мы с этой невесомостью! Ребята рассказывали, много комических эпизодов было, ьюгда неожиданно исчезла тяжесть. Повар обед готовил - не успел оглянуться, все бифштексы плавают под потолком. А один хлопец душ в это время принимал. Так такая водяная феерия получилась!

Володя представил, как кружился в воздухе голый человек, окруженный густым роем шаровых капель воды, и засмеялся.

- Да, не хотел бы я быть на его месте!

- Невесомость и строителям здорово мешала, - продолжал Костров. - Когда сваривали детали, их приходилось все время вращать, чтобы обеспечить плотность шва.

- Но, по-моему, сварка применялась здесь мало, - заметил Володя. - Большинство конструкций - клееные.

- Правильно. Всюду, где можно, здесь использовали спецклей. Это же удобно - перенести клееный шов из тени на солнце или наоборот, и полное схватывание обеспечено. Момент - и намертво!

- Выходим, - сказал Чумак.

За дверью тамбура космонавтов ожидали Дроздов, Соколов и несколько работников станции. Дружеские рукопожатия, обычные вопросы о том, как долетели - все это было настолько обыденно, что Володе на миг показалось, будто он не совершал никакого космического путешествия, все еще находится на Земле. Но Космос напоминал о себе на каждом шагу...

До конца пребывания на станции Володя так и не мог привыкнуть к ее чудесам. Ну как можно спокойно идти по коридору, который все время круто загибается вверх? Казалось, будто находишься внутри гигантского очень легкого колеса, и оно на каждом шагу мягко перекатывается, ложится под ноги. Предмет, подброшенный вверх, летит по кривой в сторону, а потом, описав замысловатую фигуру, возвращается прямо в руки, словно притянутый магнитом. Володя, впервые попавший в мир искусственной тяжести, иногда вел себя совсем не так, как полагалось бы работнику солидной газеты. Но все это прощалось новичку - трудно было удержаться в необычайных условиях.

Неумолимые врачи приказали прибывшим отдыхать. Но Володя все-таки ухитрился обмануть медицину. Весь час, предназначенный для отдыха, он торопливо писал свой первый космический репортаж. Пройдет немного времени - и из-под бешено вращающихся валов ротационных машин начнут дробно выскакивать газетные листы. И в каждом номере будет короткая подпись: "Владимир Никитин (наш спец. корр.). Борт межпланетной станции "Дружба". Репортаж прочитают миллионы людей. Прочитают родители, гордясь сыном и тревожась за него. Побежит хвастаться приятелям Игорь. Вздохнет и задумается Нина в своем далеком Мурманске. И может быть, прочитает эти строки сероглазая девушка с непокорными каштановыми волосами... Конечно, прочитает! Только будет думать и беспокоиться она не о нем.

Во время обеда, который почти не отличался от земного, Володя много раз поглядывал на Соколова. Ну чем ее привлек этот человек? Конечно, не славой, не заслугами. Но чем же? Он гораздо старше, у него нелегкое прошлое и, наверное, нелегкий характер. Даже внешне он не очень привлекательный рано поредевшие волосы, жесткие черты лица, невысокий рост. Каждый согласится, что у Володи гораздо больше шансов понравиться девушке. Но в жизни почему-то все получается иначе...

После обеда Соколов объявил, что "Циолковский" принят правительственной комиссией с отличной оценкой. Вечером экипаж испытает скафандры, и утром состоится второй старт. На этот раз - прямо к Луне.

Володе нравилось, что его товарищи, бывалые космонавты, ничуть не показывают перед ним своего превосходства. Правда, Костров иногда добродушно посмеивался, но в этом не было ничего обидного. Зато и Соколов, и Дроздов отнеслись к нему здесь как к равному.

- Знаете, Володя, - говорил Дроздов, когда они выходили из столовой, - я чувствую себя сейчас так, будто впервые в жизни лечу к Луне. Наверное, от этого ощущения новизны никогда не избавиться, сколько бы ни пришлось летать в Космос. Даже Соколов - и тот волнуется не меньше любого из нас. А он ведь космонавт с солидным стажем... И не подумайте, пожалуйста, что я говорю это, чтобы успокоить вас. Я нисколько не преувеличиваю... Луна есть Луна, и этим все сказано.

Негромкий голос, доверительный тон как-то сразу и ободрили и успокоили Володю. Нет, напрасно он думал сначала, что будет здесь чужим!

- Хотите осмотреть станцию? - предложил Дроздов.

Об этом можно было бы даже не спрашивать. Не только журналист, но и любой человек, оказавшийся здесь, не упустил бы возможности обойти все уголки космического острова.

Володя пошел вслед за Дроздовым - в узком коридоре идти рядом было трудно. И в этот момент позади раздался очень знакомый голос:

- Товарищ Никитин!

Володя обернулся и застыл в изумлении. Меньше всего ожидал он здесь встретить этого человека. Перед ним стоял и широко улыбался Вася Смирнов - вихрастый комсорг совхоза "Утро", помогавший им летом в поисках спрятанной рукописи.