Любовь, соблазны и грехи - Мерил Сойер

Лорен ждала, что он разовьет свою мысль, но Игорь замолчал. Казалось, его больше всего интересует сейчас официантка, ставящая перед ними тарелки.

Попробовав пиццу, Лорен разочарованно вздохнула. Анчоусов в ней было гораздо больше, чем нужно, и в результате пицца «Пепперони», которой славился «Помодоро», утратила свой знаменитый вкус. Зато Игорь с жадностью набросился на пиццу, да и Виола, ненавидевшая анчоусы, лицемерно расхваливала блюдо.

– Я тоже когда-то был горячий, – признался Райан. – Я ведь провел молодость в Лос-Анджелесе.

Лорен удивилась, как она раньше не угадала в нем калифорннйца. Райану были присущи дерзость и непочтительность, отличающие жителей Западного побережья, презрение к властям и к любым кастовым условностям.

Игорь внимательно посмотрел на него – может быть, почувствовал в Райане нечто родственное.

– Я показывал свой работы на вокзалах. Я хотел, чтобы их все видели.

– За это вас снова посадили в тюрьму?

– Нет. Не знаю, как сказать… – Игорь покрутил пальцем у виска.

– Сумасшедший дом? Психушка? – догадался Райан.

Игорь утвердительно кивнул, как ни в чем не бывало пережевывая пиццу. Лорен снова схватила Райана за руку, от волнения вонзив ногти ему в ладонь. На лице Виолы, наоборот, застыло безразличное выражение.

– Таблетки, уколы… – Игорь заерзал на диванчике, словно от удара молнии. – Как сказать?

– Электрошок, – подсказал Райан чуть слышно. – Так и мертвый воскреснет.

Лорен смотрела на Райана. Куда подевалось его обычное высокомерие? Потом она перевела взгляд на Виолу, но та сразу отвернулась, стесняясь своих слез.

– Там я познакомился с Анатолием. – Игорь как будто не замечал, как растрогал их своим нехитрым рассказом. – Подружились, вместе освободились. Работали на кирпичном заводе, ночевали на печах – так теплее. У нас не было прописки. Есть такое слово: «бомжи» – бездомные. Нас поймали и опять упрятали.

– Как же вы оказались здесь? – спросила Лорен.

– Получил выездную визу. На следующий день улетел. Не звонил домой, не попрощался с Анатолием, – грустно ответил Игорь. – Ничего…

Пианист заиграл «La dolce vita», публика запела. Лорен не могла придумать, что сказать, Виола, не отрываясь, смотрела на свою рюмку, Райан сидел неподвижно. Все трое были поражены тем, с каким смирением Игорь обо всем этом говорил. Наконец Райан, желая разрядить обстановку, подозвал официантку и заказал кофе.

– Теперь все будет по-другому, – сказала Лорен. – Люди увидят ваши картины.

Она понимала, что он не ждет от них очень многого. Жизнь приучила его к нетребовательности, обойдясь с ним незаслуженно сурово…

За кофе Райан болтал с Игорем, пытаясь побольше из него вытянуть. Первое, что русский собирался сделать, получив возможность распоряжаться своим временем, – это нанять преподавателя английского. Выяснилось, что у него самые что ни на есть капиталистические устремления: первое место в его списке приоритетов занимали автомобиль марки «Порше» и квартира в кондоминиуме на берегу Темзы.

Пока они беседовали, Виола хранила молчание и исподтишка наблюдала за Игорем, который по-прежнему старался на нее не смотреть.

Когда официантка принесла счет, Райан и Игорь одновременно протянули руки.

– Я! – Игорь пригвоздил счет к столу огромным кулаком.

Райан, прищурившись, посмотрел на него и неожиданно согласился.

– Хорошо. Спасибо за угощение. – Он встал и протянул руку Лорен. – Мы сходим за машиной. Подождите нас у входа.

– Послушай… – Лорен хотела было возразить, но Райан сдавил ей запястье, как клещами. Подавая ей пальто, он сверлил ее взглядом, как бы говоря: «Не спорь!»

На лестнице Лорен остановилась и возмущенно набросилась на него:

– Как ты мог позволить, чтобы он платил?! Ты не видел, что на нем надето? Барахло с чужого чердака! У него же нет ни гроша за душой…

– Разве ты до сих пор не поняла, что это за человек? Игорь терпеть не может от кого-нибудь зависеть. Чтобы убедить его уволиться с рынка, мне пришлось купить у него картину. Теперь у него хватает денег.

– Ты купил картину и ничего мне не сказал? Считаешь, что это по-партнерски?

– Всего одна картина! А что еще мне оставалось? Он не соглашался уходить с работы, не получив, гарантий, а кроме картин, ему совершенно нечего продать. Кстати, я позволил ему заплатить за ужин с дальним прицелом: в следующий раз платить буду я, и это будет уже не пицца…

Лорен была вынуждена согласиться – цены в более приличных лондонских ресторанах наверняка приведут Игоря в ужас. Пускай там расплачивается Райан, а не он.

– Ты неплохо с ним поработал, – признала она, поднимаясь по лестнице. – Между прочим, почему бы тебе не отвести его к своему портному?

– У Игоря появились деньги. Если ему захочется обновить гардероб, он может сделать это сам. Я буду давать ему советы только тогда, когда он сам об этом попросит.

– Пожалуй, ты прав, – сказала Лорен, выйдя на улицу, где трудно было что-либо разглядеть из-за влажного тумана. – Просто я его пожалела. Столько пережить! Хотелось бы, чтобы теперь у него все пошло хорошо.

Райан привлек ее к себе.

– Конечно. Ему досталось гораздо сильнее, чем я предполагал.

– Как же тогда объяснить его незлобивость, даже смирение? Послушай, а что, если лекарства и этот… электрошок не прошли для его рассудка бесследно? Вдруг он не в своем уме?

– Игорь – нормальный человек. Просто у него хватает ума не бушевать, когда он не в силах что-либо изменить.

Волосы Райана были влажными от тумана. Они свисали на поднятый воротник куртки и падали на лоб, придавая ему мальчишеский вид. Интересно, какой была его молодость? Лорен не осмелилась спросить из опасения, что он спросит о том же ее.

– Ну а как вообще впечатление? – поинтересовался Райан.

– Чрезвычайно удачный день! Мы открыли не только настоящего художника, но и мученика!

Эти слова даже в малой степени не передавали ее чувств. Лорен была совершенно не готова к правде о прошлом Игоря. Райан тоже был потрясен, но у него хватило самообладания, чтобы продолжать беседу. Что бы она без него делала? В отличие от нее он знал, как помочь художнику. Оказалось, что при всей внешней черствости Райан Уэсткотт поразительно отзывчив. Что за разносторонняя личность! Правда, ее коробила его самоуверенность, граничащая с заносчивостью, а излишняя напористость даже пугала. Уже много лет Лорен сознательно избегала властных мужчин, вроде своего отчима, Руперта Армстронга.

– Игорь – особенный человек, – заметил Райан. – Передай Виоле, чтобы она не брала его в оборот. Боюсь, что если он полезет к ней в постель, то только с серьезными намерениями.