Нерушимый 2 - Денис Ратманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну дает Лев Витаутович! Все знал, все — даже больше меня знал о вчерашнем, а как разыграл удивление! Подождал, пока размякну, пролечил байкой о Николашке, а потом как подсек!
— Есть что добавить? — поинтересовался он. — Только ради денег?
— Не только, — не стал отрицать я очевидное. — Хотел свои силы проверить.
— Допустим.
— Надеялся победить. Думал, если вернусь с победой, вы простите и не станете так уж строго называть.
— И в это верю. Почти… — Лев Витаутович тронул меня за щеку, почти по-отечески погладил и тяжело вздохнул. — Не умеешь ты врать, Саня. Ты не надеялся победить. Ты был уверен, что победишь.
Глава 10
Кто не работает, тот ест
иОткуда Витаутович знает? И действительно ли — знает, или берет на понт, как в прошлый раз, когда просто просчитал, что мы с Олегом будем драться, и предложил решить разногласия в зале для бокса?
Лев Витаутович откинулся на спинку стула и уставился на меня, как энтомолог — на редкую бабочку, пригвожденную к альбомному листу. Я попытался понять, чего он хочет, но… Услышал будто бы помехи, сквозь них просачивались обрывки эмоций, которые трудно было опознать.
Отвечать на его заявление я не спешил, то так, то эдак трепыхал крылышками — а вдруг удастся сорваться? Да, я был уверен, что одержу победу, причем на девяносто девять процентов. А как иначе, если я — лучший в мире уличный боец? Один процент я все же заложил на то, что мне не дадут победить, ибо всякое случается, даже когда непреднамеренно ошибаются судьи, а уж когда хотят помешать победить…
Юлить я не стал. Пожал плечами, кивнул.
— Ну да, был уверен, что выиграю. Знал, что в «мясо» идут прямо с улицы, обычные мужики… Вроде того же Константина. А когда пришел и увидел своими глазами, кто в участниках, уверился еще больше: студенты, синяки, забулдыги, спившиеся спортсмены…
— Видел там Волкова? — поинтересовался тренер.
Вроде он смотрел уже не так цепко. Я не верил, что он упустил нить разговора, скорее ему просто надоело со мной играть, потому что сейчас раскрывать карты и хватать меня под белы рученьки он не собирался.
— Там же по номерам все, Лев Витаутович.
— Слышал, Демоном его называет тамошняя публика. Ну или Димоном, кто как.
Это что же, алкаш, которого я во втором бою уложил, и есть тот самый Демон? Я осторожно сказал:
— Был там какой-то синяк, попался мне во втором круге, вроде бы его называли Демоном-Димоном.
— Он тебе не Димон, Саня. Волкова Дмитрия Анатольевича раньше весь Союз знал! — с горечью в голосе воскликнул Лев Витаутович. — Мой бывший ученик — спился, скатился. А такие надежды подавал! На чемпионате Европы до финала дошел, прочили в сборную на Олимпиаду в Афины… Тьфу! — Он насторожился, щелкнул себя пальцем по горлу. — У тебя как с этим делом?
— Ни-ни. Аллергия на крепкий алкоголь, думаю. От одной рюмки морда красная и блевать хочется.
— Это хорошо, что блевать. — Он почесал подбородок. — Ладно, черт с тобой. Победил в мясном беспределе — и победил. Рад, что пошел туда уверенно, не стал всем рисковать ради пяти сотен, как пытался мне тут соврать, а рискнул ради… сколько там, ты сказал, выдали?
— Я не говорил.
— Саня! Не беси! — процедил он.
В этот момент, хрустя яблоком, в кухню вошел юноша, украшавший сени, напоролся на взгляд деда и промямлил:
— Все, ухожу, ухожу.
Я подождал, когда он исчезнет за дверью, и прошептал:
— Десять тысяч за победу, еще тринадцать — со ставок мой процент.
— Итого двадцать три, стало быть? Все-таки дурак. За эти деньги даже машины не купить! И ты рисковал жизнью и будущим ради… — И пошла пластинка по второму кругу.
Минут пять Лев Витаутович вдохновенно читал мне лекцию о том, что нужно головой думать, а не жопой, и соразмерять риск с вознаграждением, потом накидал простейших примеров из теории вероятности (похоже, со скидкой на мой недалекий ум неуча из провинции) и вынес вердикт:
— Бошку могли пробить или позвоночник сломать. Стоила инвалидная коляска на всю жизнь двадцати трех тысяч?
— Нет, — покаянно покачал я головой. — Не стоила.
— Ну и хорошо. Буду надеяться, что урок усвоен.
Крякнув, он набулькал себе сразу граммов сто, и я понадеялся, что с серьезными разговорами покончено. Решив воспользоваться моментом и узнать побольше о местном серпентарии и обстановке в стране в целом:
— Лев Витаутович, а что такого в этих беспредельных боях? Вроде никто никого при мне не прибил, все живы и относительно здоровы. Публика там тоже всякая… интересная, есть даже приличная. Меня познакомили с внучкой генерал-майора милиции Вавилова. Я его немного знаю, это он мне телефон подарил.
— Лиза Вавилова? — уточнил тренер.
— Да, точно. Лиза.
— Какая же она… хм… приличная? — с сарказмом спросил Витаутович. — Спелась со всяким уголовно-фарцовщицким элементом, как минимум дважды была задержана при разгроме притонов. Только вмешательство деда спасло «Лизаньку» от срока.
— А что за притоны? Это где наркоманы? — не веря своим ушам, спросил я.
Витаутович кивнул.
— Наркоманы, алкоголики, всякая богемная нечисть и диссиденты. Много всякой пакости к нам тащат, фильмы всякие буржуйские, шмотки, эти еще, как их там… видеоигры! Но это цветочки, видел бы ты, Саня, какую похабщину контрабандой с китайских границ волокут!
— Да ладно? — отвесил я челюсть. — Видеоигры? Похабщину? Это порнографию что ли?
— Хуже! — Витаутович поднял указательный палец. — Э-ро-ти-ку! Тьфу! А игры какие там, видел? Бошки рубят, кишки наружу в этих играх. Нашим детям такое покажи, они же обделаются! Их потом кошмары будут годами мучать! И вот эту всю дрянь контрабандой все эти хиппи к нам и тащат!
«Что-то не похожа Лиза на хиппи», — подумал я, но на всякий случай уточнил:
— Так Лиза Вавилова — хиппи?
— Да это я так, к слову сказал, — отмахнулся Витаутович. — Открывашка она, как и вся эта братия. — Прочитав недоумение на моем лице, он разжевал: — Открывашки — это те, Саня, кто хотят границы открыть. Давят на то, что в своем соку варимся, а мир вперед рванул, и нам, чтобы не отстать, нужно этому, значит, миру открыться. И хуже всего, что такие идеи витают и в Политбюро, и среди самых влиятельных Семей. Пока только слово товарища Горского держит границы на замке. Слово его и БР.
Я напомнил ему свой вопрос:
— А с беспределом-то что не так?
— С боями-то? В
