Незримое око (ЛП) - Блазон Нина

Вдруг он резко остановил инвалидную коляску. Расправил плечи и выпрямился так, как будто кто-то потянул его за невидимые нити. С шипением выдохнув, он одним рывком развернулся. Никогда бы не подумал, что в инвалидном кресле можно так быстро и мобильно передвигаться. А его взгляд... он не искал меня им, а сразу же пригвоздил к месту.

- Прекрати, наконец, выслеживать и красться за мной! Оставь меня в покое! - это не было похоже на пугливого старика. Его голос был как раскат грома, глубокий и сильный. Резко повернувшись назад, он продолжил свой путь. Еще пять метров до двери. У меня не было времени, чтобы удивляться. Обогнав его, я встал между ним и дверью.

- Рубио, я - Джил. Мы должны поговорить.

- Я ничего не должен,- крикнул он.

- Ты не слышал, что случилось с Барб?

- Кто об этом не слышал? Ну, и что? Какое мне до этого дело?

- Я думаю, ее убил один из нас. Мне кажется, это был Морис. Он и на меня нападал и мне...

- Какой толковый новичок у нас в городе, - грубо прервал он меня. - Еще раз, для протокола: Какое... мне... до... этого... дело? Да хоть съешьте друг друга на завтрак.

Ну, это не было похоже на старческий маразм.

- Мне кажется, это скорее твое хобби, - резко ответил я. - Ты же уже нарушал кодекс, верно? Иначе, почему Барб называла тебя " кромсатель глоток"? Ты... правда, уже убил одного?

Он удивил меня звонким, саркастическим смехом, перешедшим в кашель.

- Одного? - с издевкой спросил он. - Десятки! А если ты не уйдешь с дороги, то можешь стать следующим.

Он собрался ехать дальше, но я сделал шаг в сторону и преградил ему дорогу. Я нервничал, но это была единственная возможность.

- Я хочу понять некоторые вещи, - сказал я.

- Понять! - он почти с презрением "выплюнул" это слово и при этом запрокинул голову назад, как будто смотрел на меня свысока. - Мне не нравится твой акцент. А лицо еще меньше. Иностранец, да? Ты здесь нелегально? Ты нервничаешь, когда из-за угла появляется полицейский.

Я думал, в этой игре наблюдателем был я, но, очевидно, Рубио также наблюдал за мной из окна. Действительно, однажды я спустился в туннель метро, когда увидел двух полицейских, идущих по площади.

- Даже если и так, - сказал я. - Какая теперь разница, есть ли у меня действительный паспорт? Для меня нормальная жизнь закончилась.

Рубио сощурился. Я знал, что он очень хорошо видел, однако его взгляд казался не четким, как будто мужчина смотрел не только на меня, но и на что-то рядом со мной, сзади и впереди меня.

- Моя жизнь закончилась, - передразнил он меня подчеркнуто плаксивым голосом. - Жалость к себе - это красивая, ласковая любовница. Сделай одолжение, только не начинай реветь.

«Спокойно»,- приказал я себе. – «Он просто хочет тебя спровоцировать».

Рубио выглядел очень раздраженным.

- А теперь исчезни, и наслаждайся временем, когда ты еще похож на человека.

- Я - человек! - вспылил я. - И никогда не буду кем-то другим.

- Они все так говорят,- сухо заметил Рубио. - А потом начинают как ты: сначала жалеют себя, сваливают вину за свою судьбу на собственный дар. Потом используют свои таланты, раз уж они есть, конечно же, только для того, чтобы как-то смириться с тяжелой участью. А потом понимают, что, в принципе, это не так уж плохо обладать превосходством над обычными людьми: быть быстрее, иметь лучшее обоняние, обладать органами чувств хищников. Это им даже нравится, так как дает чувство всемогущества. Потом вы все начинаете страдать манией величия и используете свой дар только для себя и своих мелких, жалких желаний. А в конце, желания уже не играют никакой роли. Действует только один закон - закон охоты. До всего остального вам нет никакого дела. - Неохотно я вынужден был признать, что старик меня впечатлил. Хотя бы потому, что только что, он довольно точно описал портрет Гизмо. - Вы пользуетесь инстинктами как ученик фокусника своей магией, которой он еще не владеет и не понимает ее законы и смысл, - с еще большим гневом продолжил он. - Безудержно и жадно. Вы полностью попадаете под влияние ваших инстинктов. Можно провести чудесную параллель с алкоголиками, ты не находишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я не нахожусь во власти своей тени, - холодно сказал я. - Я не использую свои способности, чтобы воровать радио или гонять собак. Я не хочу тень и никогда ее не хотел.

Его глаза были желтовато-коричневыми, как глаза льва. А улыбался он как гнусный старик, знавший о своем превосходстве.

- Как ты ошибаешься насчет последнего, мой молодой, плаксивый, нелегальный друг, - с издевкой сказал он. - Тень никого не настигает просто так, человек сам решает иметь ее. Значит, тобой что-то двигало призвать ее. Это было любопытство? Ярость? Или, возможно, ненависть?

Его хитрая улыбка указывала на то, что он был куда лучшим детективом, чем я мог бы стать. Я нервно облизал губы.

- Значит, ты что-то об этом знаешь, - настаивал я. - Все, кого я спрашивал до сих пор, не могли или не хотели ничего говорить. Но ты... ты не выпал из системы. Ты - старый, но тебя не поразил вирус поедания собак. У тебя есть квартира, ты живешь как человек и не принадлежишь к тем, кто на улице. Как у тебя это получается? Может, есть возможность... избавиться от этого?

Рубио смотрел на меня с сожалением и раздражением одновременно.

- Ах, вот ты о чем? - спросил он. Меня удивило, что в его голосе слышалось разочарование. Он с грустью покачал головой. - Плохая новость, малыш. Тень - это часть тебя. Тень и ты, вы связаны навсегда. Неразлучны.

Он наверняка заметил, как меня потрясли его слова. Я сглотнул, потому что действительно был на грани того, чтобы расплакаться.

- Я так не думаю, - сказал я. - Я найду какой-нибудь способ. Но мне нужно знать об этом больше: Откуда взялся кодекс? Почему есть такие, как мы? Кодекс говорит, мы должны защищать. Кого? Самих себя? Но что произойдет, если кто-то нарушит кодекс? Будет ли наказан убийца? Тебя... наказали? - я пытался не смотреть на инвалидную коляску.

Несколько секунд Рубио, в самом деле, раздумывал, отвечать мне или нет. Однако он медлил.

- Пожалуйста, мне нужны ответы. Речь не только обо мне, - умолял я. - Но и о... некоторых друзьях.

При слове "друзья" Рубио закатил глаза.

- Никогда не путай братство с дружбой, - пробурчал он. Его взгляд скользнул по моему плечу. У меня создалось впечатление, что он все еще высматривал что-то или кого-то. В конце концов, он махнул худой рукой, покрытой старческими пятнами. - Ах, прекрати нагонять на меня скуку, - презрительно сказал он.

- Тебе что плевать на всех, на Барб и остальных? Ты же знаешь их гораздо дольше меня.

- Барбара Виллер? О да, я хорошо ее знал. Была компетентным финансистом. Могла использовать свои инстинкты в биржевых джунглях. Взятие под свой контроль, конкурентная борьба, для всего этого она пользовалась своим чутьем. Не в ущерб людям, чьи интересы она представляла. У нее были высокие идеалы, она не была из числа биржевых акул, которым был важен лишь свой банковский счет. Была менеджером нескольких эко-фондов в сфере регенеративной энергии. Но потом вдруг на первый план вышла охота и она потерялась в своей тени. Как Маркус и Кемаль, Эве и Юлиан - и другие. Юлиан пробыл всего год актером в театре. Хорошо играл Гамлета, но не был достаточно хорош, когда нужно было найти свою собственную роль. У них у всех был шанс, но они превратились в кучку эгоистичных неудачников. Такова жизнь, ты можешь обращаться с тенью как с братом или как с рабом. Если выберешь последнее, не удивляйся, если она будет ждать своего шанса, чтобы сбросить с себя цепь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я вздрогнул, когда услышал громкий писк. Рубио взял устройство, висевшее у него на груди, и нажал на красную кнопку. Это была не кнопка вызова скорой, а нечто вроде пульта управления, при помощи которого он открывал дверь. Раздалось электрическое жужжание, и она открылась.

- А сейчас извини, Шерлок Холмс, - сказал Рубио. - Пиво становится теплым. А я терпеть не могу теплое пиво.