Незримое око (ЛП) - Блазон Нина

- Музыка и, правда, неплохая, - уклончиво ответила Зое.

- Есть одна поговорка, - сказала Паула. - Раз оседлав тигра, не захочется с него слезать. Кажется, так говорят в Тайланде. Кстати, а откуда ты родом? Япония? Корея?

- Кавказ, - незамедлительно ответил он. - Мои родители были киргизами.

- Были? Они умерли?

Если его и смущала прямота Паулы, то он не подавал виду.

- Не знаю, - ответил он. - Мои приемные родители живы. Но живут они не здесь, а в Лондоне.

Паула удивленно распахнула глаза.

- Значит, ты вырос в Англии?

- В том числе, - сказал он почти что со скучающим видом. - Жизнь дипломатов, мы жили почти везде. Несколько лет в Стокгольме. Потом в Копенгагене, и однажды их занесло в Лондон. А меня сюда.

- Значит, ты живешь здесь один? - включилась в разговор Зое. - Ты студент?

- Нет. - Он окинул взглядом волосы Паулы и ее одежду райских расцветок. - А тебя кто удочерил?

- Как видишь, те, кто различает цвета, - парировала Паула и одарила Ирвеса красивой, высокомерной улыбкой.

Громкое соло на виолине на мгновение отвлекло Зое от разговора. Она обрадовалась, когда ритм переняли ударные инструменты. Зое, с облегчением, взяла стакан и отпила колу. Точнее, попыталась отпить. Но взрыв запахов в ее носу был сравним с музыкальным произведением, в котором каждый инструмент был неправильно настроен и играл слишком громко. Она поморщилась и так резко поставила стакан на барную стойку, что кола выплеснулась из него.

- Уже не вкусно, да? - заметил Ирвес. Она ощущала его волнение, схожее с ее беспокойством. Он внимательно наблюдал за ней. Слишком внимательно.

- Пойдет, - ответила она сиплым голосом. Зое поморгала, потому что жгло в глазах, и облокотилась на стойку. Черт, когда это, наконец, прекратится? Ее слегка покачивало. В такт музыки она барабанила пальцами по стойке. Кровь пульсировала в висках, в животе, точно в такт барабана...

- Так, значит, ты живешь здесь один, - продолжала свой допрос Паула. - Чем ты занимаешься, если не учишься? Работаешь или живешь на деньги родителей?

Зое оторвалась от стойки.

- Эй, ты куда? - спросила Паула.

- На... танцпол. - Но далеко ей уйти не удалось. Сделав два шага, Паула догнала ее и положила руку на плечо.

- Ты сердишься? - с беспокойством спросила она. - Я же просто пытаюсь узнать о нем побольше.

Зое покачала головой.

- Все в порядке. Просто у нас осталось всего полчаса и я не хочу тратить их на болтовню. Не отвлекайтесь.

Паула наклонилась к ней еще ниже.

- Он очень высокомерный, - прошептала она ей на ухо. - Но в нем что-то есть! Тебе, правда, ничего от него не надо?

"Без понятия, монетка еще не упала".

- Сейчас я хочу только танцевать, - сказала Зое с улыбкой, которая, как она надеялась, заставит Паулу вернуться к стойке.

***

Для того небольшого количества вещей, которыми обладала Барб, у нее было несколько тайников. Бутылки стояли за контейнером. Одна полупустая бутылка была заткнута пробкой из куска скомканной газеты. Мне было противно от одной мысли о вкусе алкоголя. Я уже хотел было выйти на улицу, как вдруг услышал шаги. Быстрые шаги твердыми подошвами. Сначала я хотел проигнорировать их, но потом вспомнил, что весь район был в полной боевой готовности. Каждый, кто бродил здесь вокруг, готов был взять сотовый и большим пальцем нажать на кнопку с номером полиции. Такой как я, наверняка, хорошо подходил на роль преступника. У меня в голове уже крутился фильм: прохожий обнаруживает подозрительную личность, слонявшуюся в половине одиннадцатого вечера недалеко от места преступления. Серийный убийца на прогулке? Звонок в полицию, чей автомобиль случайно припаркован за углом. Короткая погоня, заканчивающаяся неудачей для хромой личности. Арест, проверка документов.

Этого было достаточно.

Я бесшумно спрятался за контейнер и, с колотящимся сердцем, прислушался. Он - или она - спешил. Однако перед контейнером шаги замедлились, подождали две, три секунды и застучали еще быстрее. Я ждал до тех пор, пока их не стало слышно совсем и хотел опять выйти на улицу, но когда сдвинулся с места, о мою лодыжку ударилось нечто мокрое. Намокший от дождя кусок

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

картонной таблички. Послания Барб, которые она совала под нос людям перед биржей! Должно быть, в спешке она бросила их за контейнер, не пытаясь защитить от дождя. Видимо хотела быстро избавиться от них, а некоторые, даже пыталась порвать. Все это происходило тогда, когда она спасалась бегством? Мне стало не по себе, когда я представил, что, возможно, охота за ней началась уже здесь. Но что она хотела скрыть от своего преследователя?

Я поднял куски, чтобы рассмотреть их. Две таблички были мне знакомы. Обычные апокалиптические заклинания, день за днем разбивавшиеся о равнодушные взгляды прохожих.

Однако другие таблички я никогда раньше не видел. Они были разорваны посередине, некоторые куски картона с поверхности отсутствовали, так что прочитать что-либо было невозможно. Барб несколько раз обводила буквы толстым, черным фломастером, словно хотела, чтобы ее послание бросалась в глаза каждому с расстояния в несколько метров.

"Мы должны (оборвано)... ивать".

Это было написано на первой табличке. Убивать?

У меня вдруг пересохло во рту. Я затравленно огляделся, положил остатки таблички на землю и сложил отдельные куски так, чтобы они обрели смысл:

"К чер... (оборвано)... твою трусость!

Мы должны (оборвано)....ивать

или мы поги...(оборвано)... сами"!

Я стал чувствовать себя лучше, когда оставил далеко позади зону Мориса. А успокоился только тогда, когда зашел на территорию Ирвеса. Часы на трамвайной остановке показывали без пятнадцати одиннадцать. Я в последний раз попытался дозвониться до него, но снова услышал лишь запись механического голоса. Ну, нет, так нет! Обойдусь и без этого. В глубинах карманов куртки я начал искать проездной. Я как-то нашел его в электричке. Он принадлежал парню по имени Халед Ельмез. Лицо на нечеткой фотографии в приглушенном свете входа в клуб немного походило на меня. По крайней мере, цвет волос. К моему удивлению, почти всегда этого было достаточно, когда кто-то хотел видеть документы. Сегодня мне повезло. На кассе сидела женщина с пирсингом в губе, которая всегда бесплатно пропускала Ирвеса, и знала и меня тоже.

Мне не пришлось долго искать. Ирвес стоял у барной стойки и разговаривал с девушкой. Невыносимо было смотреть на ее рыжие волосы. Она смеялась и наклоняла голову в сторону. Очевидно, что Ирвес "поймал" ее. Если он хотел, то "включал" свою ауру и вел за собой людей, как крысолов. Однако при этом успевал следить за тем, что происходило вокруг. Он заметил меня раньше, чем увидел, и улыбка тут же исчезла с его лица. Девушка с любопытством огляделась вокруг, заметив его взгляд. Она была красивой и беззаботно смеялась... до тех пор, пока не увидела мое лицо. Она смотрела на меня, наморщив лоб, как будто стояла на улице и пыталась реконструировать в голове ход событий, приведший к трагической автомобильной аварии.

***

Зое больше не попадала в ритм. Она была вне музыки и так сердилась, как будто ее обокрали. Сама того не желая, она постоянно смотрела то на Паулу, то на Ирвеса. Больше на Ирвеса. Он что-то рассказывал и жестикулировал, один раз даже засмеялся. Между ними было нечто похожее на флирт, но, тем не менее, он сосредоточенно смотрел на танцпол и на Зое. Иногда Зое ловила его взгляд, иногда жест или позу, на которую она инстинктивно реагировала. Это был некий способ коммуникации между ними, вот только она не понимала ее языка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Одна из танцовщиц толкнула ее, и Зое потеряла последнюю нить, связывавшую ее с музыкой. Она нервно посмотрела на часы. Уже поздно, около одиннадцати. Ирвес, как будто прочитав ее мысли, также посмотрел на наручные часы с черным ремешком, призрачно выделявшимся на его светлой коже. Он вопросительно приподнял брови, Зое кивнула и начала пробивать себе дорогу среди стоявших вокруг людей.