Собрание сочинений, том 1. Белый вождь. Квартеронка. - Томас Рид

Они принесут ему доход не только по возвращении домой, они пригодятся и в пути: всех до одного он навьючит бизоньими шкурами и вяленым мясом.

Да, экспедиция оказалась удачной. Карлос размечтался о будущем богатстве, и в душе его вспыхнула надежда, что настанет день, когда он будет вправе просить руки прекрасной Каталины.

Если уж он разбогатеет, даже дон Амбросио, пожалуй, не станет противиться его сватовству. В ту ночь сладостны были мечты Карлоса, охотника на бизонов, и ему снились чудесные сны.

Глава XIII

На следующий день он охотился с еще большим пылом. Ведь теперь можно вывезти всю добычу, как бы велика она не была. Нечего опасаться, что придется оставить в прерии шкуры или вяленое мясо. У него теперь тридцать пять мулов, считая и тех, с которыми он сюда пришел, да три повозки – он сможет перевезти солидный груз, на многие сотни долларов.

Ему удалось получить у индейцев даже несколько шкур, которые служили им одеждой. За них он отдавал индейцам все, что им нравилось. Даже пуговицы со своей куртки и с курток своих людей, золотые ленты и сверкающую тесьму с сомбреро – все, что блестело.

Карлос готов был отдать все, только, разумеется, не оружие. Да индейцев оно и не прельщало. У них были почти такие же луки и лассо, и они умели мастерить их сами. Они, конечно, купили бы ружье, но то была память, и Карлос не променял бы его даже на два десятка мулов.

Еще день-два Карлос продолжал охотиться. Он заметил, что с каждым часом бизоны становятся все более неспокойными, пугливыми. Он видел также, что стада их бежали с севера, а ведь вако охотились южнее его лагеря. Нет, животные спасались не от них. Тогда от кого же?

Настала третья ночь после торговли с индейцами; Карлос и его люди уснули. На часах стоял Антонио, а в полночь его должен был сменить один из пеонов.

Метиса клонило ко сну. Он устал от погони за бизонами; ему оставалось стоять на страже еще полчаса, и он из последних сил боролся с одолевавшей его дремотой, как вдруг с той стороны, где паслись мулы, донеслось фырканье.

Антонио мгновенно очнулся. Он приложил ухо к земле и стал слушать. С той стороны снова послышалось фырканье, теперь уже громче, потом – раз за разом – еще и еще...

«Что бы это значило? Койоты? А, может, медведь? Надо будить хозяина», – подумал Антонио.

Неслышно подойдя к спящему Карлосу, Антонио тронул его за плечо. Достаточно было легкого прикосновения – и охотник, схватив ружье, вскочил на ноги. Он всегда брался за это оружие в случае опасности, когда грозило нападение индейцев; луком же он пользовался только на охоте.

Обменявшись несколькими короткими словами, Антонио и Карлос разбудили пеонов, и все пятеро приготовились к бою. Они не выходили из-за повозок, сдвинутых так, что образовалось нечто вроде небольшого треугольного загона. Высокие кузова могли служить надежной защитой от стрел; костра не зажигали, поэтому со стороны лагерь совсем не был заметен. Кроме того, повозки стояли в густой тени шелковиц, которые скрывали лагерь от посторонних взглядов; зато тем, кто прятался за повозками, была хорошо видна прерия, лежащая перед ними. Если бы не рощи, темневшие там и тут, можно было бы окинуть взглядом всю долину – вверх, вниз, во все стороны. Но в этих рощах могло скрываться немало врагов.

Охотники молча, настороженно прислушивались. На минуту им показалось, что какая-то тень подбирается к табуну мулов, которые паслись на приколе не дальше ста ярдов от повозок. Однако в неверном свете это могло просто померещиться. Что бы это ни была за тень, двигалась она очень медленно, казалось даже, что она почти не меняет места.

Наконец Карлос решился подойти поближе, разглядеть, что это такое. Он вылез из загона и пополз к мулам, за ним Антонио. Приблизившись к темному предмету, они ясно увидели, что он движется.

– Смотри-ка! Что же это такое? – прошептал охотник.

Тут мулы снова зафыркали, некоторые начали бить землю копытами, словно их кто-то испугал.

– Я думаю, это медведь, продолжал Карлос. – Похоже на то. Он так напугает мулов, что их и не догонишь... Выстрел и тот наделает меньше переполоху.

С этими словами он поднял ружье и, прицелившись, насколько позволяла темнота, спустил курок.

Казалось, выстрел вызвал из ада всех злых духов. Сотня голосов взвыла разом, сотня лошадей застучала копытами по земле; табун пришел в движение; мулы громко кричали и неистово рвались с привязи. Вот они уже разорвали путы и бешеным галопом мчатся вон из низины. А за ними скачут и вопят и погоняют их едва различимые во тьме всадники. Не успел Карлос опомниться от изумления, а мулов и индейцев уже и след простыл.

Мулов как не бывало. Только что здесь пасся целый табун и вот не осталось ни одного.

– Убежали! – пробормотал Карлос. – Бедные мои мулы... Всех угнали, всех до единого!.. Будь прокляты эти обманщики!

Он нимало не сомневался, что мародерами были вако – те самые индейцы, у которых он купил мулов. Он знал – такие случаи нередки в прериях; торговцев часто грабят подобным образом, и они уже привыкли к тому, что одного и того же мула приходится покупать дважды у тех же самых индейцев, которые его украли.

– Проклятые обманщики! – с возмущением повторил Карлос. Вот почему они были такие щедрые и благородные! Это они просто сговорились обокрасть меня, как настоящие трусы. Отнять у меня все в открытую они не смели. Проклятье! Теперь я погиб!

И гнев и горе были в его последних словах.

Охотник и в самом деле оказался в незавидном положении. Все надежды, которые еще недавно вознесли его так высоко, в одну минуту рассыпались в прах. Он лишился всего, что у него было, потерял все, ради чего затеял эту экспедицию. Сколько тягот и опасностей перенес он в пути – и все понапрасну. Он вернется с пустыми руками, еще большим бедняком, чем был, ведь его собственные пять мулов исчезли вместе с остальными. Быки, верный конь да повозки – вот все, что у него осталось. Этого едва хватало, чтобы погрузить провизию на обратный путь; никакого груза, ни единого тюка со шкурами, никаких запасов мяса сверх того, чем должны прокормиться в дороге он и его спутники.

Все эти мысли промелькнули в голове Карлоса в те короткие минуты, пока он стоял и застывшим взглядом смотрел в ту сторону, куда умчались грабители. Он и не пытался преследовать их. Это было бы не только бесполезно, но и опасно. На своем великолепном коне он мог бы догнать их, но лишь для того, чтобы погибнуть на остриях их копий.

– Проклятые обманщики! – снова повторил он, потом поднялся, пошел назад, к загону, и распорядился подвести быков поближе и крепче привязать их к повозкам: ведь какая-нибудь отставшая группа индейцев может еще раз напасть на них.