Полное собрание сочинений. Том 7. По зимнему следу - Василий Песков

Но главную часть «вечеринки» масаев заняли танцы. Скорее это были даже не танцы, а состязания между моранами по прыжкам в высоту. Не сходя с места, столбиком двое прыгают вверх. Чаще толкнуться, выше подпрыгнуть, перетанцевать партнера! В этот момент худощавые парни особенно красивы и живописны. Девушки, покусывая какое-то угощенье, внимательно наблюдают за кавалерами. Они значительно ниже парней. Трудно сказать, брить голову – это мода или обычай, рожденный укладом жизни? Моранам, несомненно, нравятся их бритые девушки…

Чтобы не мешать молодежи, мы уходим к костру у палатки. Веселье кончается часам к десяти. Сонно дышат коровы, сбитые в кучу, блеет побеспокоенный чем-то ягненок. На изгороди висят три тусклых керосиновых фонаря. У входа в бома сидит дежурный масай и при свете четвертого фонаря охотится с щипчиками за волосками на коже. Редкие незнакомые звуки в ночи. Прохладно. Месяц серебристым ягненком плывет по небу. В палатке у нас охапка сухой травы. Кидаем на нее одеяла и сразу же засыпаем.

Утром старейшина объяснил нам, откуда вчера пришла женщина с мальчиком… Для масаев стали открывать школы. Смышленого мальчишку определили учиться. «Со своей коровой» он пробыл в школе полмесяца. Но учение и жилье в школе показались неподходящими мальчишке-масаю. Он рвался домой. А когда мать пришла его навестить, они вместе решили, что самое прекрасное дело – обратать коровенку и двинуться к дому.

В деревне беглеца встретили без малейшего осуждения, а пожалуй, с одобрением.

– А что думает старейшина?

Старик не спешил отвечать. Он разжевал сигарету и долго перебирал волосы в бунчуке. Наконец он сказал, что школа, пожалуй, дело не очень хорошее. Но там учат язык суахили, а он-то, старик, хорошо разумеет, что значит понимать язык суахили. Короче, мальчишку отправят обратно в школу.

Виновник разговора, десятилетний масай, возился с хромым козленком. Когда мы поехали, он вскочил и весело побежал рядом, стараясь не отставать. И долго не отставал, потому что целиною автомобиль двигался медленно…

Какою будет судьба у мальчишки, рожденного в племени гордых людей?

Золотой кратер

40 дней в Африке

Серединой Африки считают Арушу. Городок величиной с наш Загорск расположен на равном расстоянии от Каира и от Кейптауна. Туристов уверяют: на самой середине Африки стоит гостиница «Нью Аруша». Гостиница дорогая. Географическая подробность должна внушать постояльцу, что зря денег с него не берут.

Туристов великое множество. Аруша – место, откуда выезжают на две-три недели в «настоящую Африку». Из городка уходят маленькие, крашенные под зебру автобусы человек на пять – восемь. Иногда же один сверхбогатый приезжий снаряжает пять – восемь автомобилей. Он едет убить слона. Но, кроме ружей, за ним везут палатки, электростанцию, холодильник, запасы воды, вина и продуктов. Везут походную ванну, радиостанцию. Богатого американца (немца, бельгийца) сопровождают два-три белых охотника, африканские следопыты, свежевальщики, повар, фотограф, носильщик. Если вы знаете слово «сафари», так это и есть сафари – охотничье путешествие. Сейчас этим словом называют, правда, всякое путешествие в Африку.

В Аруше туристы покупают походное снаряжение, а улетая домой, нагружаются африканскими сувенирами. Магазины в маленьком городке завалены барабанами, щитами и копьями, деревянными резными фигурками. Богатых туристов ждут в витринах шкуры редких зверей, в оправе из золота львиные когти и слоновые бивни.

Мы с Мишей купили браслеты из слонового волоса. На хвосте у слона растет толстая черного цвета проволока. Браслет из нее будто бы приносит в путешествиях счастье. Цена столь нужного талисмана доступна для каждого. Мы купили по два браслета и утречком, когда муэдзин с минарета созывал земляков на молитву, поехали из Аруши.

Едем к знаменитому Нгоронгоро. Четыре часа по асфальту, потом по дороге, на которой вспомнилась песня «И только пыль, пыль…», и мы у подножия вулкана. Никаких приключений, если не считать убитой машиной цесарки. Синевато-серые птицы с маленькой головой и большим телом любят копаться в песке и временами теряют бдительность. Это уже третья у нас на счету. Миша обходит машину и, убедившись, что с нашей стороны потерь не имеется, кладет цесарку в багажник. Начинаю подозревать, что в моем земляке пробудился охотник…

Кратер мы увидели в полдень. Солнце стояло прямо над головой. Наступая на свои тени, мы шли к обрыву по зеленой сочной траве. Африканец-мальчишка играл с маленьким прирученным зебренком. На уровне наших глаз, не шевеля крыльями, плыла большая черная птица. Нгоронгоро… Вот он… Огромная чаша, налитая золотым светом. Края у чаши синие, а дно – зеленый просторный луг. Справа на этом зеленом дне – как будто недопитая кем-то влага. Да, озеро как раз там и должно быть. А синяя плотная тень, наверное, лесок. Пожалуй, кратер просторней, чем я предполагал.

На склоне кратера.

Самый большой на земле кратер. Крутые, поросшие зеленью стенки поднимаются на шестьсот – семьсот метров. Луг с озером и леском имеет в поперечнике двадцать два километра. Большой город поместился бы в чаше.

Нгоронгоро не единственный кратер в этих местах, миллион лет не знающий извержений. Вблизи от Аруши мы поднимались на кромку Нгурдото, кратера меньшего по размеру, но с такой же голубой окаемкой, с таким же ровным зеленым пространством на дне и такой же торжественной тишиной.

На языке живущих в этих местах масаев Нгоронгоро означает «Чаша в чаше». Я не успел выяснить, что означает название еще одной чаши в горах по соседству. Название почти русское: Маланья.

Славу кратеру Нгоронгоро сделали четвероногие обитатели. Европейцы, впервые увидавшие горную чашу, стояли ошеломленные: «Зеленые поля были усеяны огромными стадами животных, как будто высыпанными из исполинской перечницы. Кратер буквально кишел ими. Изолированный кратер являлся последним оплотом диких африканских животных». Это свидетельство Джона Хантера, автора известной книги «Охотник». Он одним из первых белых охотников привозил в кратер заокеанских клиентов. Как вели себя люди, впервые увидавшие это богатство? «Американцы были как дети, вдруг пущенные в кондитерскую лавку. Они стреляли, пока их ружья не накалялись до такой степени, что стали обжигать руки. Не хватало суток для того, чтобы удовлетворить их ненасытный аппетит на шкуры и рога». Такие охотники опустошили Африку. Но кратер чудом сохранил обилие жизни. Тут раньше, чем где-нибудь, запретили стрелять. И теперь в одном из самых знаменитых на земле заповедников можно увидеть тысячи диких животных…