Россия теряет Арктику? - Вячеслав Зиланов

Конкурирующее морское рыболовство и добыча углеводородных ресурсов

Столь поспешное разграничение в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане экономических зон и континентального шельфа между Россией и Норвегией вызвано, по моему мнению, стремлением этих государств как можно скорее приступить к разработке углеводородных ресурсов. Об этом свидетельствуют сокращающие их запасы на континентальном шельфе Норвегии в Северном море. Учитывая это, Норвегия уже намного опережает Россию в исследовании углеводородных ресурсов на бесспорно своей части континентального шельфа в Баренцевом море. К тому же она уже приступила к добыче газа в морской части северной Норвегии на месторождении «Белоснежка». Вместе с тем, по данным ученых, большие запасы углеводородов как раз имеются в спорном районе, подлежащем разграничению. И здесь Норвегия никак не могла упустить свой шанс — завладеть этими ресурсами, либо обеспечить себе определенные преференции при их разработке в будущем. И это ей блестяще удалось посредством Договора 2010 г.

А что же Россия так спешила подписать явно невыгодный для нее Договор 2010 г.? Более правдоподобен, кроме некомпетентность и непрофессионализм переговорщиков, это стремление заручиться поддержкой и активным участием Норвегии в разработке углеводородов в своей бесспорной части континентального шельфа и прежде всего Штокмановского газоконденсатного месторождение, которое оценивается в колоссальное количество газоконденсата — 3,7 трилл. м3. У России нет достаточного финансирования и соответствующих технологий для его освоения. Вся надежда на норвежцев или других иностранных инвесторов. Предполагаю, что подтекст этого решения — мы пойдем на путь ущербного для России разграничения шельфа 50:50, а вы — Норвегия — приступите вместе с нами к освоению Штокмана либо поднятию Феденского. Последнее расположено ближе к Кольскому полуострову и по своим запасам не менее мощное, чем Штокманское. Имело место при этом и сопутствующие обстоятельства политического характера. Россия в настоящее время испытывает определенные трудности в экономике, внутренней политике, да и в целом политическое давление на нее сильных мира сего растет. В том числе и со стороны НАТО, в котором роль Норвегии, как активного члена этой организации, не последняя. Вот и решили отечественные «стратеги» скорее разграничиться, пока хоть как-то с нами считаются, а там посмотрим. Руководствовались простой формулой: «Лучше плохая линия разграничения, чем никакой либо спорной». Пойдя по такому упрощенному пути, естественно с надеждой на манящий и вечно исчезающий Штокман, российские «стратеги» не все тщательно спланировали в отношении конкурирующих отраслей — рыбной и нефтегазовой, как в Баренцевом море, так и в целом в Арктике. В этой связи позволю напомнить ряд важных обстоятельств в этом непростом вопросе.

Проблема взаимодействия рыболовной и нефтегазовой отраслей является острой, злободневной и требующей системного подхода. Прежде всего, мы имеем дело с Арктикой, с морями, прилегающими к Арктике, включая, прежде всего Баренцево море, где в последнее время происходят колоссальные изменения.

Во-первых, меняется климат. С этим можно соглашаться или не соглашаться, но факт — налицо. Потепление Арктики ведет к освобождению от льда значительных участков континентального шельфа, где возможны запасы углеводородных ресурсов.

Во-вторых, идет ускоренный процесс разграничения ИЭЗ и континентального шельфа среди приарктических государств: РФ, Норвегия, Канада, США, Гренландия (Дания). Здесь необходимо вновь напомнить, что Норвегии первая из арктических государств смогла решить все свои вопросы по разделу шельфа и этим самым первая дала старт нефтегазодобыче в Баренцевом море.

В-третьих, возрастает природоохранная направленность при эксплуатации морских живых ресурсов и углеводородных запасов.

В-четвертых, к ресурсам Арктики, включая Баренцево море и район Договора о Шпицбергене 1920 г., проявляют повышенный интерес неарктические государства. И прежде всего Китай, Япония, ЕС, Корея и др., что вызывает беспокойство самих приарктических государств (США, Канада, Россия, Норвегия, Дания (в отношении Гренландия)) и усиливает конкуренцию за природные ресурсы этого района Мирового океана.

В результате идет формирование особого арктического международно-правового режима сохранения и рациональной эксплуатации природных ресурсов и охраны окружающей среды. Возрастает пространственная конкуренция за обладание природными ресурсами арктического региона и прилежащих морей. И в этом вопросе США стремятся закрепить за собой лидерство при явной поддержке натовцев — Норвегии, Дании и Канады.

В современных условиях основными направлениями морской деятельности в Баренцевом море, как и во всей Арктике, являются:

• морской транспорт;

• рыболовство;

• разведка и разработка углеводородных ресурсов;

• военно-морская деятельность и безопасность прибрежных арктических государств;

• продолжающееся противостояние НАТО-Россия;

• научная и природоохранная деятельность.

К настоящему времени наибольшее развитие и социально-экономическое значение для двух приарктических баренцевоморских государств, Россия и Норвегия, имеет рыболовство. Рыболовство ведется здесь уже как минимум тысячу лет, а может, и больше. Это необходимо принимать во внимание при принятии решения о начале промышленного освоения нефтегазовых запасов.

Необходимо обратить внимание на такой важный фактор, как система течений Баренцева моря (рис. 7). Она такова, что водные массы переносятся с запада на восток, т. е. в прибрежной и в средней части Баренцева моря течения направлены от Норвегии к России. Даже в районе Шпицбергена арктические течения направлены к побережью. Более того, перенос холодных арктических вод имеет общую направленность на юг, т. е. вновь в российскую экономическую зону и на его шельф. Из этого следует неутешительный вывод: где бы ни произошла авария, все загрязнения будут перенесены в российскую ИЭЗ и на российский континентальный шельф. Будущие разработки на континентальном шельфе Норвегии и на континентальном шельфе Шпицбергена подвергают риску, прежде всего, российскую ИЭЗ. Этот факт должен особо учитываться. До настоящего времени ему не придавали должного внимания.

Рис. 7. Течения Баренцева моря

В этой связи рыбопромышленные круги Северного бассейна и ученые ПИНРО предлагают сделать закрытыми для всех видов бурения участки шельфа России обладающие особой значимостью с точки зрения сохранения экосистемы Баренцева моря и, в частности, сохранения морских живых ресурсов.

Разработка Штокмановского месторождения на континентальном шельфе России в Баренцевом море впервые в мировой практике будет вестись в суровой арктической зоне и на значительном удалении от берега (около 550 км). Планируемая прокладка трубопровод Штокмановского месторождения пересекает все ветви течения, а также миграционные пути основных промысловых объектов (трески, пикши, сельди, мойвы и др.) и самые продуктивные районы рыболовства.

На рис. 8 представлены пути нагульной миграции основного объекта рыболовства в Баренцевом море — трески. Можно видеть, что где бы ни велась разведка и разработка нефти и газа, любая такая деятельность будет так или иначе затрагивать основной промысловый вид Баренцева моря — треску. Прерывание путей миграции (даже однократное) может нарушить весь жизненный цикл вида. Если у Нордкапа, на континентальном шельфе Норвегии, начать вести интенсивные разведочные работы и бурение, то это не даст треске возможность пройти дальше на восток, т. е. вновь в ИЭЗ РФ.

Можно сделать второй важный вывод: любая деятельность по разведке или добыче нефти и газа в Баренцевом море будет влиять на жизненный цикл основных промысловых видов.

Рис. 8. Нагульные миграции трески (по Маслову)

Не менее важно учитывать ледовые условия, которые имеют значительные годовые изменения. Потепление, как показывают многолетние наблюдения, сменяется похолоданием. В этой связи при принятии решений по разработке углеводородных запасов следует ориентироваться и учитывать именно холодный период с большой ледовитостью в восточной части Баренцева моря.

На рис. 9 представлено наибольшее распространение льда в самом холодном году за последние 35 лет в Баренцевом море (апрель 1979 г.). Наглядно видно, что все существующие и потенциальные месторождения нефти и газа на шельфе России находятся в зоне, покрытой льдом. В этих условиях существует две альтернативы: