Тиберий. Преемник Августа - Джордж Бейкер

На таком основании строилась его политика. Он гораздо более четко представлял себе истинное положение вещей, чем Август. Он и не делал вид, что принимает принципат лишь на какой-либо условный срок. Одной из характерных черт старой формы правления было избрание магистратов в народном собрании. Превращение древней партии популяров в имперскую военную гильдию сделало эти собрания показухой. Кандидаты назывались принцепсами, а выборы состояли главным образом в том, что кандидаты тратили значительные суммы денег на якобы ведущуюся избирательную кампанию, результаты которой, как правило, были известны заранее. Тиберий это отменил, назначая ровно столько кандидатов, чтобы заполнить должности: таким образом, результат был абсолютно предрешен, и они могли сохранить свои деньги. Законодательная деятельность собрания была сведена к предоставлению трибунских полномочий. Эти изменения не были направлены ни против кого конкретно, в них было простое чувство реальности, а мотивом была экономия средств.

Старое народное собрание сменилось его властью, однако с сенатом, сохранявшим свое прежнее устройство и все еще бывшим реальной силой, он обращался весьма осторожно. Он считался с достоинствами как самого учреждения, так и отдельных его членов. Он отменил проверки на профпригодность для кандидатов на должности, списки которых сенат предоставлял ему для назначения. При его правлении сенат скорее выиграл, чем проиграл. Он стал основным судебным органом по уголовному праву, после которого можно было апеллировать лишь к имперскому суду.

Сам он неоднократно повторял, что хороший пастух стрижет своих овец, а не сдирает с них шкуру. Он строго следил за управителями провинций. Он облегчил способы подачи жалоб на злоупотребления, и наказания за эту провинность стали довольно частым явлением. Говорят, бывали случаи, когда дела слушались уже после того, как все было кончено; однако не Тиберий придумал систему римского правления, и он не был готов предложить систему более приемлемую. Он лишь мог выполнять свои обязанности как можно лучше — и он это делал. Провинции, находившиеся под его властью, управлялись более эффективно, чем сенатские провинции, настолько, что переход провинции из управления сената под имперское управление сразу же сопровождался снижением налогов. Он никогда не поднимал налоги. На какое-то время он, напротив, их снизил. Тщательной экономией он накопил громадные резервы, которые помогли ему встретить непредвиденные обстоятельства, о которых мы еще услышим. Провинции процветали, и в то же время ни одно прежнее римское правительство не обладало такими резервными суммами. Существование этих фондов привлекало внимание многих людей, которые хотели бы их прикарманить.

Свидетельства об основательности правления Тиберия исходят из многих источников и подтверждаются историками. Как и всякое хорошее правление, оно не было сентиментальным. Отличаясь исключительным реализмом, его правление обращалось скорее к кошелькам подданных, чем к их сердцам. И он, скорее всего, отчетливо сознавал, что обеспечивает безопасность своей власти с помощью методов правления. Со дня встречи с сенатом он понял, что, если будет придерживаться собственного курса в политике, ему понадобится поддержка, и ее он обрел в огромном множестве простых людей, для которых его правление было благом. Шаг за шагом он укреплял свои позиции, пока его положение не стало практически неуязвимым. В этом не было ничего сверхъестественного. Его политика была направлена на благо мелкого собственника, мелкого фермера — класс людей, с самого начала составлявший главную силу популяров. И они его поддержали.

Однако это же обстоятельство привело его к противоборству со старой сенатской олигархией. Он столкнулся с коалицией партий, и их нам еще предстоит рассмотреть с тем интересом, которого они заслуживают.[34]

Глава 8

ГЕРМАНИК

Германик пересек Рейн в начале осени, тогда же началась попытка повторного завоевания Германии. Время года было неподходящим для длительной кампании, но он, видимо, хотел провозгласить вторжение состоявшимся и заявить свои права на мантию Друза. У него было прекрасное объяснение столь поспешных действий. Разумно было занять делом войска и устранить из их памяти недавние несчастья.

Его появление было неожиданным. Отправившись из Кастра-Ветеры, он двинулся вверх к долине Липпе, главному проходу на пути в Германию. Марсы, одно из четырех племен, участвовавших в нападении на Вара, были застигнуты врасплох и понесли суровое наказание. Их земли были уничтожены огнем и мечом, было разрушено и святилище их бога Тамфаны. Объединенные силы бруктеров с севера и узипетов и тубантов с запада соединились с марсами, чтобы напасть на римские войска на обратном пути. Войско прорвалось через эти силы и благополучно достигло Кастра-Ветеры.

Эта операция была прелюдией к серьезным сражениям, предстоящим в будущем году. Были задуманы два вторжения в Германию, основанные, хотя и в другом порядке, на плане Друза. Цецина с четырьмя легионами отправился вверх по долине Липпе, чтобы сдерживать марсов и объединенных херусков. Одновременно Германик вышел с середины Рейна и атаковал хаттов. Он возвращался назад, когда ему принесли срочное сообщение от вождя херусков Сегеста.

Возобновление военных действий поначалу застало германцев врасплох, но вскоре они оправились и ситуация изменилась. Молодежь, заслужившая славу недавней победой над Варом, срочно привлекалась в войско. Не было другого способа справиться с римлянами, как связаться с отдельными племенами и собрать силу воедино. Арминий не терял времени даром, восстанавливая племенной союз, пятью годами раньше изгнавший римлян из Германии. Он встретился с определенным сопротивлением со стороны старейшин. Сегест сразу запросил помощи у Германика. Тот отреагировал немедленно и прибыл к Сегесту вовремя. Ему, однако, не удалось восстановить того у власти, единственное, что он мог сделать, это спасти лично вождя и предоставить ему убежище в Галлии. Один этот факт говорит о том, что у римлян не было особенных возможностей помогать своим друзьям. Сегест доставил двух орлов, утраченных Варом, и собственную дочь Туснельду, жену Арминия. Они были с почетом приняты Германиком. Однако Арминий остался у власти, его влияние скорее возросло, а не уменьшилось в связи с этим эпизодом, который привлек симпатии его соплеменников и совсем не отразился на его авторитете и практической власти.

Весь ход событий тем временем вел к возрастанию сопротивления германцев. Ситуация уже не была такой, как во времена Друза. Стремительный процесс объединения проходил под влиянием необходимости, и, если бы этот процесс продолжался достаточно долго, он закончился бы созданием германского царства, где Арминий стал бы естественным правителем, с такой проблемой было бы намного труднее справиться.

У Германика вряд ли хватало смекалки для подобного понимания ситуации. Нет ни единого признака наличия у него серьезной политической концепции. Он, кажется, хотел завоевать Германию исключительно военными методами, не сообразуясь ни с какими обстоятельствами. Тиберий знал, как правильно поступить, однако в его планы не входило поправлять Германика и его друзей. Они бы его не послушали. Они бы обвинили его — и они это сделали — в зависти и в желании не допустить их успеха. Теперь в его интересы входило позволить эксперимент, который дискредитирует и прикончит враждебную ему партию.

Второе вторжение за год возобновило старый план Друза. Была собрана флотилия. Германик прошел через Фосса-Друзиана, канал, выкопанный его отцом, чтобы соединить Рейн с Исселем, и достиг устья Эмса. Его продвижение поддерживала колонна всадников во главе с Педонисом Альбинованом, в то же время легионы внутренней территории под командованием Цецины продвигались через страну бруктеров к верхнему течению Эмса. Три войска встретились на Эмсе, и земли между Эмсом и Липпе были разграблены. Все племена, участвовавшие в разгроме войск Вара, теперь понесли наказание у себя дома.

Место, где был разгромлен Вар, было уже недалеко. Германик туда и направился. Он нашел его в основном тем же, что после битвы, и это зрелище произвело огромное впечатление на всех. Здесь была разрытая площадка посреди леса, наполовину законченный лагерь, в котором остались недостроенными вал и ров; повсюду лежали останки разгромленных легионеров, черепа и скелеты, головы, посаженные на сучья деревьев, даже алтарь, сооруженный германцами, на котором приносили в жертву главных офицерских чинов. Выжившие в том сражении провожали товарищей по месту битвы, объясняя, как все происходило, и показывая места, где случились разные эпизоды. Площадку расчистили и погибшим отдали последние почести. Был насыпан холм и построен трофей[35] — с тех пор он давно исчез, так что это место теперь обнаружить невозможно.