Тайна сердца - Арина Теплова

гостей, которые потихоньку покидали усадьбу. Теплову удалось нанять теплые сани с печкой, но в них было мало места. Оттого было решено, что девушки поедут в закрытых теплых санях. А молодые люди втроем последуют сзади в открытых.

Итак, уже спустя четверть часа вся компания, не считая Бибикова и Ксении, которые уехали чуть ранее отдельно, направилась домой к Тепловым.

Поначалу молодые люди в открытых санях ехали молча. И каждый думал о своем.

— Ох, Илья Григорьевич, что за прелесть это твоя сестрица, Дарья Сергеевна! — заметил вдруг Штуммер, едва они проехали версту. — Весь день хотел тебе об этом сказать.

— Угу, — кивнул Илья, не смотря на друга. Теплов думал о том, что этот долгий напряженный день уже заканчивается, и он наконец-то будет избавлен от общения с этой прелестницей, которая весь день не просто задевала его за живое, а, как заноза, сидела в мыслях и то и дело маячила перед ним своим соблазнительным видом.

— Глазищи-то у нее прямо так и горят сапфировыми каменьями, — продолжал Платон. Он был уже довольно пьян, и его тянуло на разговоры. — А фигурка-то как хороша.

— А по мне, так из всех прелестей Дашеньки, — тут же в разговор включился Михайлов, — лучшее ее достоинство — нрав: спокойный, веселый, ласковый и нежный. Уж больно мне по сердцу такие девицы. Да и не встречал я таких, как она. Особенная она.

— Ничего особенного я не замечал в ней, — пожал плечами Илья недовольно. — Вам вино в голову ударило, вот и все. Вам теперь даже жена трактирщика красавицей покажется.

— Ну не скажи! — возмутился Платон. — Ежели бы ты сам поболее общался, а не сторонился ее, как чумной, тоже бы разглядел, какая она завидная краля.

— Да уж и умна, и красавица, а как зальется смехом, словно колокольчик звенит, — добавил с нежностью в голосе Иван.

— По мне и Лиза не хуже, — заметил колко Илья, желая перевести разговор в другое русло, ибо восхваление его друзьями прелестей Даши действовало Теплову на нервы.

— Ну не скажи! — опять повторил Штуммер. Он замялся, и, чтобы продолжить мысль, ему пришлось сосредоточиться. — Ты, конечно, прости меня, Илья, но Лизавета твоя уж до того развязна да ветрена, что пора бы тебе, как старшему брату, ее образумить.

— Что это еще значит? — нахмурился Илья.

— Верно Платон говорит, — кивнул Михайлов. — Я сам видел, как во время иллюминации она позволила Бибикову себя дважды поцеловать. И притом в губы!

— И я это видел. Стоял от них в двух шагах, — поддакнул Платон.

— А ведь они знакомы всего-то сутки! — добавил Михайлов. — Это совсем неприлично.

После этих заявлений друзей Илья помрачнел, а про себя подумал, что действительно надо строго поговорить с Лизой. А еще — с Бибиковым и выяснить, намерен ли Дмитрий жениться на его сестре? Если нет, то более в их дом допущен не будет. Ведь Илья прекрасно знал, что девицу, лишившуюся девственности, потом вряд ли кто замуж позовет. А если Лиза будет продолжать отношения с Дмитрием в том же духе, то и до постели недалеко.

— Понял я. Спасибо, что сказали, — буркнул Теплов.

Молодые люди на некоторое время замолчали, как вдруг Михайлов спросил:

— А что, Дарья Сергеевна с кем-то обручена?

— Нет, — нахмурившись, вымолвил Илья и повернулся к Ивану, сидевшему рядом.

— А если я предложение ей сделаю? Да замуж за себя позову? Ты на это как смотришь, Илья Григорьевич? — сказал громко и твердо Михайлов.

— Вот так компот! — воскликнул Штуммер. — Неужто ты влюбился, Михайлов?

— Может, и влюбился, — нахмурился Иван. — Разве не имею права?

— Да имеешь, конечно, — сказал хитро Платон. — Но ты знаешь-то Дарью Сергеевну всего один день.

— И что из того? — с вызовом заметил Михайлов. — Я ее, едва увидел, сразу же понял, что любить мне ее суждено навечно.

— Во как?! — рассмеялся Платон.

— Смешного ничего не вижу, штабс-капитан, — угрожающе вымолвил Михайлов. — А ты, Илья, прямо скажи, будешь ли против нашего венчания с Дашенькой или нет?

Разговор принял странный оборот, к которому Теплов явно не был готов. Он, конечно, видел, что Даша нравится Михайлову. Но не думал, что до такой степени, чтобы Иван в первый же вечер заговорил о свадьбе.

— Ну что ты опять молчишь, как сыч? — окликнул Иван друга. — Ответ-то твой каков будет? Ты ведь старший в роду, тебе и решать.

— И о чем тут говорить? — хмуро ответил Илья. — Считаю, что предложение твое глупо.

— Отчего же? Объяснись! — выпалил Михайлов.

— Оттого, что Дарья бедна как церковная мышь, — умело соврал Илья. Теплов точно не знал, какое состояние оставили девушке покойные родители. Но помнил, что усадебный дом и пара деревень за ней имеются, и доход, хоть и небольшой, должен быть ей положен, когда она достигнет совершеннолетия. Так Марья Ивановна всегда говорила. Однако Илья решил прямо на корню пресечь все поползновения друга в сторону Даши. — Живет в нашем доме из милости.

— И что же? — строго спросил Иван. — Разве у нее незнатное имя? Она не дворянка?

— Дворянка.

— И сестра же она тебе двоюродная по отцу, ведь так?

— Так, — кивнул невольно Илья.

— Этого достаточно, — сказал твердо Михайлов. — Я не сильно богат, но состояние у меня имеется. И нам с Дарьей Сергеевной хватит. А то, что она бедная родственница, только к лучшему, не будет сильно притязательна к деньгам. А уж за ее глазки яхонтовые да за характер ладный ей не то что бедность, но и другое простить можно.

— Не хочу тебя печалить, — вымолвил Илья, — Но матушка моя и слышать ничего не хочет о помолвке Даши до ее восемнадцатилетия. Она уже отвадила одного ухажера, — вмиг соврал Илья.

— А когда у Дарьи Сергеевны именины? — поинтересовался Михайлов.

— Двадцатого января.

— Так скоро уже. Вот что я тебе скажу, Илья Григорьевич, — сказал Михайлов и, выдержав паузу, твердо добавил: — Двадцать первого числа следующего месяца, как раз после именин Дашеньки жди меня к себе в гости. Свататься приеду.

— Ты уж точно решил? — пораженно спросил