Сердце Рима - Макс Ридли Кроу

Мэри сидела на койке, обняв Элис и Брендана. Они были напуганы общей суматохой и напряженной обстановкой.

– Уверена, что так, – подтвердила Лорин.

Вслушиваясь в происходящее, они не покидали своего угла. Туловище судна содрогнулось, когда его, точно заарканенную лошадь, подтянули к более крупному кораблю.

Какое-то время было тихо. Очень тихо. Хотелось верить, что по трапу спустились истинные джентльмены, которые готовы собрать свой собственный налог и уплыть восвояси. Но внезапно тишину разорвал истошный вопль. Вздрогнувшая Элис уткнулась в живот сестры и расплакалась, Брендан, не понимающий, что происходит, смотрел на брата, сестер и мать, пытаясь понять, как же ему стоит себя вести. Лорин проверила пистолет.

Шум наверху нарастал. Так набирают силы приближающиеся раскаты грома. Джек испуганно ловил взгляд матери, ожидая от нее совета или команды. Но Лорин стояла недвижимо, глядя только на лестницу поверх задернутой шторы. Никого.

Все еще никого. Внезапно вверх взбежало несколько людей из охраны торговца. Послышался лязг оружия.

Джек переминался с ноги на ногу. Нерешительность сражалась с жаждой действия.

– Стой и не шевелись, – сквозь зубы процедила Лорин, заметив его движение к шторе.

Парнишка замер.

Мучительно проходило время. Ожидание изнуряло, грохот выстрелов заставлял вздрагивать.

Все закончилось так же внезапно. Снова тишина. Только скрипят доски на лестнице под тяжелыми сапогами. Она увидела несколько фигур, спустившихся в трюм.

Распахивались шторки, вскрикивали и ахали затаившиеся пассажиры, грабители потрошили их карманы, тюфяки и ворох одежды в поисках спрятанных сокровищ.

Дети смотрели на Лорин, не отрываясь. Мэри вскрикнула, когда штору отдернули. Вошли двое. Одному было лет пятнадцать, не больше, второй был значительно старше. Волк с волчонком.

Увидев пистолет, нацеленный ему в лицо, старший осклабился. Повертел в руках саблю. Младший сверлил взглядом Джека.

– Хватит духу выстрелить? – спросил он.

– Вы же знаете, на какой корабль пришли, – спокойно ответила она. – Как сами думаете?

Он цыкнул зубом, почесал щеку лезвием.

– Он тебе глотку перережет, – гоготнул его зеленый помощник, – да, Марко?

Вместо согласия паренек получил подзатыльник.

– Леди не глупа, стрелять не будет, – произнес тот, не сводя глаз с Лорин.

– Если уйдете, никого из нас не тронув, – подтвердила Лорин. – Не тратьте время: золота при мне нет.

– Все так говорят. Мы поищем.

– Как пожелаете.

Видимо, он ожидал, что после этого ствол пистолета перестанет смотреть ему промеж глаз, но ошибся. Грабители осматривали вещи Лорин под прицелом. Нехитрый скарб, собранный нянькой Эмили, сплошь состоял из одежды. Со дна мешка старший поднял Библию, хмыкнул, и сложил обратно.

– Идем, у них пусто, – произнес тот, выпрямляясь.

– Она спрятала!

– Я сказал: идем, – старший обернулся к Лорин, с ухмылкой поклонился, – простите за беспокойство.

– Марко, да эта сучка…

Новый подзатыльник заставил парня замолчать. Из глаз брызнули слезы.

– Дурак! У нее одно платье, и то на ней. Ни колец, ни серег. Уходим.

Младший грабитель со злостью посмотрел на Лорин, Джека, Мэри, не в силах простить им, что они видели его унижение. Заряженный пистолет не позволял ему совершить что-то отчаянное, и все же он, не придумав ничего иного, выхватил их рук Элис куклу и швырнул об пол. Фарфоровое личико разбилось и покрылось трещинами. Джек дернулся, подняв руку с ножом, не сдержав эмоции. Только и дожидавшийся этого мелкий грабитель замахнулся своим клинком. Лорин и Марко действовали одновременно. Она схватила сына со спины, поймав его руку, и направила пистолет в голову противника, тогда как старший грабитель, схватив за шиворот своего помощника, угрожающе занес саблю.

– Щенки погорячились, леди, – сквозь зубы процедил тот.

Она молча смотрела, как эти двое уходят, и лишь когда пираты поднялись на палубу, выдохнула и отпустила дрожащего от нервного напряжения сына.

– Молли, – всхлипнула Элис, протягивая руки к кукле.

Лорин посмотрела на осколки, едва не стоившие им всем жизни. То, что она заметила, заставило забыть о желании надрать уши Джеку.

Присев, она бросила через плечо:

– Задерни штору.

Сын повиновался безропотно. Он все еще был слишком напуган, чтобы вспомнить о своем упрямстве. Лорин осторожно перевернула куклу на спину и бережно сняла один фарфоровый осколок, затем второй. Под всхлипы дочери, она в изумлении смотрела на то, что теперь лежало у всех на виду. Вот почему Харди настаивал, чтобы Элис взяла куклу. «А я-то, глупая, поверила, что у циничного сукиного сына перед смертью проснулись чувства», – усмехнулась Лорин.

В полукруге, оставшемся от разбитой головы куклы, покоился самый желанный и ценный бриллиант. Великий Могол.

Когда Лорин поднялась на палубу, корабль грабителей уже держал курс на юг. Капитана нигде не было видно, и, по словам его помощника, тот, раненный, находился в своей каюте. Четыре человека были убиты, почти тридцать получили травмы. Но худшим было не это, и даже не то, что часть команды добровольно перешла на борт другого корабля, а то, что они забрали с собой почти все припасы.

– Они обрекли нас на голод, – мрачно сообщил помощник капитана. – Если мы не достигнем османских берегов неделей раньше, чем планировали, быть беде.

Его опасения оказались пророческими. Спустя всего пару дней корабль остановился. Паруса обвисли, как опустошенная грудь кормилицы. Весь день небо было в дымке, но ни ветра, ни даже малейшего дуновения не наблюдалось. Вода была гладкой, как зеркало, и лишь под вечер покрывалась рябью. По приказу капитана на воду были спущены шлюпки, а моряки занялись рыбной ловлей, чтобы как-то увеличить запасы съестного. Да то ли день был неудачный, то ли корабль был проклят морским богом, но улов был так скуден, что его едва хватило на жидкую похлебку.

В это время многие пассажиры находились на палубе, всматриваясь в горизонт и ожидая, когда же поднимется ветер. Вернувшийся в трюм Джек стал свидетелем того, как Лорин прячет за оттопыренную доску какой-то мешочек.

– Что это? – спросил мальчик тихо, прикрывая штору.

– Пока – ничего, – ответила она, ставя доску на место и поднимаясь.

Почувствовав в воздухе едва уловимый запах сухофруктов, Джек удивленно поднял брови:

– Ты что, воруешь? Это же общая пища!

– Ори громче, – прищурилась Лорин, – и тогда сполна нажрешься благородством, когда начнется голод.

– Вот-вот поднимется ветер, и мы зайдем в ближайший порт. Никто не будет голодать.

– Хорошо, – Лорин подошла к нему вплотную и посмотрела сверху вниз, – если так случится – я признаюсь во всем капитану и попрошу у него прощения. Но если нет, если однажды мой недостойный поступок спасет тебя, брата или сестер – что тогда?

Джек не нашел, что ответить, гордость и упрямство мешали ему признать очевидное.

Когда прошел первый шок после нападения и предательства членов команды, с людьми, оставшимися на «Undine Deive», случилось то, чего лучше порой не допускать. Они прозрели и со всей ясностью осознали, что им может грозить. Штиль затянулся. Весь скот был уведен напавшими, осталось лишь сухое засоленное мясо и пшено, пахнущее мышиными экскрементами. Рыбная ловля не особо помогала: мелкой рыбешки, что плавает в верхних водах, было не густо. Похоже, что прошла стая крупных хищников и распугала их. Ну а большая рыба не спешила попасть в сети. К тому же, для полусотни людей, оставшихся на борту, улов из нескольких среднего размера тунцов сошел всего лишь за неплохой ужин. Команда сменялась в дежурстве на лодках, но море оставалось немым и пустым.

Первая стычка за еду произошла спустя четыре дня. Один слоноподобный торговец с возмущением потребовал дополнительную порцию солонины, заявив, что ему мясо нужнее, чем ребенку. Так как речь шла о Брендане, то Лорин, безусловно, была готова защитить содержимое тарелки силой, если придется. Но случилось иначе. Шумное поведение торговца всколыхнуло гниющее болото, и выплеснулась первая порция накопившейся злости и страха.

Торговец брызгал слюной, потрясая сразу тремя подбородками, его охранники вели себя вызывающе, что подействовало, как капля масла, упавшая на тлеющую лучину. Поднялся шум. Люди кричали, требуя пищу, спорили, кому она нужнее, кто-то бросил неосторожную фразу, что на борту слишком много лишних ртов.

Один из моряков в ходе ссоры толкнул охранника торговца. В руке другого оказался нож. Ненависть вспыхнула, как ветошь. Лорин подальше увела детей, зная, чем все закончится. Этим же вечером торговец отправился за борт, обернутый в тряпье, которое вез на восток. Два его охранника были тяжело ранены, но живы. Они вовремя отступили, решив, что найти себе нового хозяина будет проще, нежели воскреснуть.