Слабое место жесткого диска (сборник) - Петр Северцев

С тех пор прошло около двух месяцев. Я успел выспаться, отдохнуть и купить Приятелю пресловутый новый процессор. А он успел дать мне много очень странных и точных советов, с помощью которых я раскрыл еще два дела, прибавляя себе известности и славы сыщика, не знающего поражений.

Как ни парадоксально, единственной нитью, связывающей меня с этим делом, осталась Валентина Павловна. Ее Неделя высокой моды, проведенная в Тарасове, показала высокий класс наших моделей и связь города с центрами Российской моды… О процветании массажно-оздоровительного салона я уж не говорю… Меня там стригут бесплатно. Как друга хозяйки.

Иногда она приходит ко мне и остается на ночь. И в ответ на мои неловкие предложения отвечает, что с Огородниковым у них слишком тесная связь, которую можно разрушить лишь течением времени.

А я надеюсь и жду. Быть может, придет и мой час. А пока так приятно подставлять плечо для темной пушистой женской головки – и чувствовать ответное тепло.

Недавно у меня возникла одна полусумасшедшая идея – а что, если описать Приятелю ситуацию моей безнадежной старческой влюбленности и попросить совета?

Что он ответит тогда? Наверное, – ИДИ К ЧЕРТУ! Я скажу ему, чтобы он сам туда катился, и тогда, наверное, у этой повести появится достойный конец.

Хакер и ведьма

Проснувшись в тот день рано, около восьми, я с удивлением отметил, что моя голова абсолютно чиста и светла, а организм свободен от проявлений того, что называется похмельным синдромом. Накануне мы с моим старым приятелем Фимой Липовским засиделись до трех часов ночи, предаваясь типично русскому занятию – принятию алкоголя внутрь. Если выразиться более грубо и приземленно, мы просто бухали. Посадив Фиму на такси, я с трудом доплелся домой и плюхнулся на кровать. Уже засыпая, я с ужасом подумал, что утром буду совершенно разбитым.

Однако мартовское утро, светлое и солнечное, дышало оптимизмом и вдыхало это радостное чувство и в вашего покорного слугу. Я оценил свое состояние и понял, что готов к любой конструктивной деятельности. Придя в восторг от этого ощущения, я встал и пошел на кухню. Поставив разогревать кофе, я закурил.

Сделав пару затяжек «Соверена», я вспомнил, что вчера, когда мы с Фимой уже изрядно выпили, позвонил какой-то мужчина и, мямля и запинаясь, примерно через минуту нашего разговора все же заявил, что у него ко мне, возможно, дело. Я тут же выразил сомнение по поводу того, дело ли это, так как на том конце трубки до конца в этом уверены не были. Не придя к консенсусу в этом вопросе и исходя из нерабочего состояния одного и неуверенного тона второго собеседника, мы решили отложить наш разговор до утра. Поскольку оно, как известно, вечера мудренее.

Я не смог вспомнить, на девять или на десять назначалась встреча, и поэтому решил уже к девяти быть наготове. Мой вчерашний собеседник был, видимо, также не уверен, когда ему лучше приехать, и выбрал среднее, то бишь позвонил ко мне в квартиру в половине десятого.

Я открыл дверь и увидел высокого, крепко сбитого мужчину с черными волнистыми волосами, в очках с тонкой металлической оправой. У него был серьезный и в то же время слегка застенчивый вид.

– Здравствуйте. Вы Мареев? – проговорил он печально.

– Да, проходите. А ваша фамилия..? – вопросительно посмотрел я на гостя.

– Виктор Скворцов, – почему-то тяжело вздохнув, произнес он.

В течение последующих пяти минут гость совершил процедуру раздевания и избавления от обуви. Он тщательно и, я бы сказал с любовью, вывесил свою дорогую дубленку и шарф. Затем он также не спеша прошел в комнату и стал дожидаться разрешения сесть. Я решил принять его на кухне, поэтому решительно развернул гостя в нужном направлении. Налив ему кофе и усадив, я наконец спросил его:

– Так что у вас за дело?

– У меня умерла жена, – глядя в чашку кофе, ответил Скворцов.

Образовалась пауза, которую мой гость предоставил заполнить мне. Я, право же, не знал, что сказать. Лишь сочувственно спросил:

– Как это случилось?

– Понимаете, она умерла очень странно, – вдруг быстро сказал Скворцов, оторвав взгляд от чашки и глядя на меня в упор.

– Как именно?

Скворцов вздохнул, отодвинул чашку с кофе, к которому он, скорее всего, решил не притрагиваться.

– Вы, конечно же, скажете, что я пришел не по адресу… В общем, может быть… – с расстановкой произнес Скворцов, глядя куда-то вверх, рассматривая мой давно небеленый потолок.

Еще немного помявшись, он сказал:

– Она умерла от сердечного приступа четыре дня назад. Вчера ее похоронили.

Поскольку в разговоре снова образовалась пауза, я закурил сигарету и решительно спросил:

– Ну, а я-то чем могу помочь? Вы знаете, что я занимаюсь детективной деятельностью, то есть раскрытием преступлений…

– Понимаете, я думаю, что она умерла не случайно… не вдруг… – сказал Скворцов.

И снова замолчал.

– Давайте по сути дела, Виктор!

Скворцов вздрогнул, но решил подчиниться моему требованию. Он сложил руки в замок, положил их на стол и заговорил, глядя уже вниз, на поверхность стола:

– У нее просто было предынфарктное состояние. Врачи сказали, что ничего страшного – нужно всего лишь полежать в больнице недели три… Но на следующий день она умерла. Диагноз – обширный инфаркт. Это в тридцать четыре-то года!

Поскольку Скворцов выдавал мне информацию порционно, беря тайм-ауты на обдумывание следующей фразы, к этому моменту я уже успел закурить второй «Соверен». Честно говоря, манера собеседника разговаривать меня несколько напрягала. Однако я подумал, что нельзя резко себя вести с человеком, который только что похоронил супругу. В один из промежутков я не выдержал и спросил:

– Вы что-то упомянули о мистике. Что вы имели в виду?

– Мистика… – с почти мистическим видом проговорил Скворцов, снова что-то напряженно обдумывая. – Просто моя жена лечилась от бесплодия.

– Ну и что? – почти грубо спросил я.

– А то, что лечил ее некий экстрасенс, – неожиданно раздраженно отреагировал на мой повышенный тон Скворцов.

– Ну и что? – повторил я свой незамысловатый вопрос.

– Это он убил ее, – почти выдохнул из себя мой собеседник и угрюмо уставился на свои волосатые руки, лежавшие замком на столе.

– Почему вы так думаете? – спросил я и, задав этот вопрос, понял, насколько глупо он прозвучал.

Мой собеседник, однако, думал совершенно иначе – он серьезно на меня посмотрел и сказал:

– Я думаю так потому, что у него есть злая сила. Я сам ее на себе почувствовал, даже к бабке ходил, отговаривать. Он сначала на меня порчу наслал, а потом уже… когда не помогло, убил Лену… Он домогался ее, а она не захотела мне изменить… – тихо закончил Скворцов.

– То есть вы хотите сказать, что этот экстрасенс убил вашу жену не в реальном мире, а как бы в потустороннем?

– Ну, в общем… да, – совсем опустив голову к столу, ответил Скворцов.

Я вздохнул и решил взять паузу на обдумывание ситуации.

Сразу надо сказать, что ко всякого рода обитателям потустороннего мира я отношусь весьма спокойно. Проще говоря, в эту ерунду я не верю. Я являюсь Хакером, то бишь технократом, порождением научно-технической революции. А мой постоянный партнер по расследованиям, которого я называю Приятель, просто лишен способности к нерациональному мышлению. У него все изначально рационально – от пластмассового корпуса до самой последней микросхемы. Его трехгигагерцевый мозг не в состоянии принять на веру существование привидений, гномов, гоблинов, драконов и прочей невидали.

Тем не менее я решил выяснить некие отправные точки, находящиеся в реальном мире, для того чтобы хотя бы чуть-чуть продвинуться в понимании сути дела.

– Виктор, у вашего экстрасенса есть фамилия, имя, адрес? – спросил я.

– Конечно, есть, – живо отозвался Скворцов, подняв на меня глаза. – Нижегородцев Аркадий Сергеевич, живет на улице Советской. Прием ведет в помещении поликлиники № 14.

– Отлично, это уже кое-что, – бодро сказал я. – Однако чем я могу вам помочь? Даже если предположить, что этот Нижегородцев, так сказать… наслал на вашу жену порчу, его же нельзя схватить за руку. И ни под одну статью нашего, увы, несовершенного Российского уголовного кодекса его подвести нельзя!

– Да, схватить нельзя и подвести тоже, – согласился со мной Скворцов. – Но мне говорили, что вы раскрывали такие дела, где другие сыщики оказывались несостоятельными.

Человек – существо слабое, и такая вещь, как лесть, срабатывает почти всегда безошибочно.

– Так что, может быть, все-таки можно? – почти умоляюще заглянул мне в глаза гость.

Я молчал. Я был абсолютно уверен, что Скворцов находится сейчас во власти эмоций и не способен к рациональному мышлению. Поражала, однако, его убежденность в том, что жена умерла не своей смертью и по воле, можно сказать, потусторонних сил. Вообще Скворцов производил двоякое впечатление. С одной стороны, его аккуратность, читавшаяся в тщательно выбритом лице и манере одеваться, свидетельствовали о том, что этот человек является добрым прагматиком. С другой – его манера изъясняться выдавала в нем человека неуверенного, а, следовательно, подверженного влиянию нерационального начала.