Забытые учителя - Александр Токунов

— Если нужен буду, зовите, — лакей тихо вышел.

Совещание планировалось начать сразу после завтрака. Ивлев вслед за Николаевым и Данаифаром вошёл в большой кабинет, посреди которого стоял огромный овальный стол и кресла с высокими резными спинками. Три стены были заняты высокими и массивными книжными шкафами, а на четвертой красовались огромное золотое солнце и герб Российской империи. Никого из членов других делегаций ещё не было, поэтому Ивлев сел в кресло рядом с Николаевым и стал внимательно рассматривать герб.

— История герба тесно связана с историей России. Вы знаете, что не всегда герб был такой? — Николаев повернулся к Ивлеву. — На печатях Ивана Третьего орел был изображён с закрытым клювом и больше напоминал орлёнка, а не орла. И Российское государство тоже было молодым. В царствование Василия Третьего, когда Москва стала претендовать на звание Третьего Рима, двуглавый орёл изображался уже с раскрытыми клювами, из которых высовывались языки. В царствование Ивана Четвертого Грозного, когда Россия одерживает победы над Астраханским и Казанским царствами, а также присоединяет Сибирь, над головами орла появляется корона с восьмиконечным православным крестом над ней, а на груди орла — щит с Георгием Победоносцем. Крылья орёл расправил в начало царствования Михаила Романова. А над орлом вместо креста появляется третья корона как символ единства великорусов, малороссов и белорусов. В период царствования Алексея Романова орёл получает символы власти: скипетр и державу.

— Надо же! Откуда же вы, Владимир, это знаете? — заинтересовался Данаифар.

— В школе российскую историю преподает Владимир Сергеевич Воронов, он нам много чего интересного показывал и рассказывал. Так, например, вот это золотое солнце появилось в Андреевском зале вместо традиции движения к царскому месту против часовой стрелки, навстречу солнцу и свету, когда трон располагался или рядом с окном, или между двумя окнами, и послы не только символически, а реально двигались навстречу солнцу и свету.

Дальнейший разговор был прерван появлением делегаций анклавов Олимпийской деревни и Капотни. Затем появился Фархатов в сопровождении Зураба Усупашвили. Они поздоровались со всеми за руку и устроились рядом с Ивлевым. Последними пришли трое генералов Кремлёвского анклава. Они втроём устроились в креслах под гербом Российской империи: старший в середине, молодые по бокам.

«Прям триумвират!» — не смог сдержаться, чтобы не позлословить про себя Ивлев.

— Итак, господа, начнём, — голос у старого генерала Романова оказался тонким и дрожащим. — Сегодня мы с вами как представители анклавов собрались здесь, чтобы обсудить возможность направления экспедиции на остров Готланд для отыскания антивируса Штамма Вильмана. Я думаю, что вы все в курсе того, что такие экспедиции неоднократно предпринимались как на правительственном, — генерал мотнул головой, будто указывая на герб над головой, — так и на частном уровнях. А недавно туда улетели заражённые. В сложившейся ситуации, полагаю, нам надо объединить ресурсы и в общих интересах отправить экспедицию. Я предлагаю сразу перейти к предложениям по перемещению к острову Готланд, вкладам в общее дело отдельных анклавов и численному составу экспедиций. Итак, какие будут предложения?

Наступило молчание.

— Может, тоже поискать самолёт? — раздался голос представителя анклава Капотня.

— Кто и где будет его искать? У вас есть на примете? — сухо спросил генерал. — Где будем брать топливо?

— И кто сядет за штурвал, если мы всё это найдём? — хмыкнул молодой генерал слева.

— Мне кажется, в ЦКБ раньше был вертолёт? — генерал повернулся к Данаифару.

— Ну, если найдется топливо, экспедицию можно организовать на вертолёте. Генерал Николаев когда-то управлял вертолётом, думаю, вспомнит старый навык. Но вертолёт возьмет только восемь человек. Полагаю, необходимо будет включить в состав экспедиции не менее половины заражённых, да и топливо…

Данаифару не дали закончить:

— Что вы такое говорите?!

— Каким образом мы с чистыми отправим заров?!

— Вакцина нужна чистым!

Выкрики раздавались со всех сторон, кричали все. Ивлеву казалось, что маленький и толстый дядя Зураб сейчас лопнет от натуги. Подполковник прикрыл ухо, так как он кричал рядом с ним. Данаифар сидел как изваяние. Младший Николаев молча переводил взгляд с одного кричащего рта на другой, сжимая под столом кулаки. Наконец крики сошли на нет.

— Все высказались? — как ни в чём не бывало спросил Данаифар. — Если все, то теперь послушайте меня.

— Чего его слушать?! — опять поднялся шум.

Но кремлёвский генерал встал и стукнул кулаком по столу:

— Всем молчать! Не на базаре! Если есть что сказать, пусть говорит!

— Итак, господа, — Данаифар встал и с высоты своего роста оглядел всех присутствующих, — у меня к вам только один вопрос: если полетят только чистые, то кто из чистых согласится испытать на себе антивирус?

Наступила тишина.

— Так кто? — вновь спросил Данаифар, с презрением оглядывая собравшихся. — Может, вы? — он резко повернулся к одному из молодых кремлёвских генералов, особо рьяно оравшего несколько минут назад.

Генерал отшатнулся, будто Данаифар ударил его по лицу.

— Никто не желает? Тогда послушайте меня. Я занимался проблемой вируса не один год и могу утверждать, что вирус не одинаково действует и на тех, кого вы называете «чистыми», на заражённых и на мутантов. Начнём с последних. Все вы хорошо осведомлены, что у мутантов есть Взрослые. Они руководители. А задавался ли кто-нибудь из вас вопросом, а откуда они взялись? А Прыгуны, Хрипуны, Крушители — почему они наделены такими свойствами? — Данаифар замолчал и вновь оглядел зал.

Ивлев тоже оглядел присутствующих: «Боже, ну и вид у них. Как у нашкодивших котят!»

— А потому, — продолжил Данаифар, отправляясь в путь вокруг стола, — что так проходит мутация и зависит это от иммунной и генной, больше, конечно, генной системы человека. И не говорите мне, что муты не люди! — предостерёг Данаифар представителя анклава Капотня, попытавшегося вступить в дискуссию. — Тридцать лет назад они были людьми. Их генная структура не отличалась от нашей, за исключением национальности. Равно как не отличались и моральные принципы. Любой из нас, попав на воздух, заразится, но любой ли из нас мутирует? Полагаю, что ни для кого тут не секрет, что в Москве почти каждой общиной заров руководят отнюдь не самые сильные и умные заражённые, а те, кого поставили вы, руководители анклавов. Эти общины, как раньше говорили, аффилированы к вам. Фактически это вы руководите ими, эксплуатируя их труд, кидая им изредка подачки…

Присутствующие зашумели. Данаифар остановился и поднял руку.

— Если вы опять намерены решать вопросы криком, то я представлю вам такую возможность, а потом продолжу.

Ивлев оглядел шумевших и с изумлением констатировал, что они после слов Данаифара сразу замолчали. «Однако! — озадаченно хмыкнул подполковник. — Вот уж кого я не принимал во внимание, так нашего учёного!»

— Но и в Москве, а большей частью за её пределами, есть много общин заражённых, которыми руководят, как они их называют, старейшины. Этим старейшинам по шестьдесят — семьдесят лет, и многие из них заразились более тридцати лет назад, но не мутировали. Возникает вопрос: почему? Да потому, что на них вирус не подействовал, как не подействовал он и на самого Вильмана…

— Возможно, Вильман воспользовался вакциной? — предположил кремлёвский генерал.

— Может и воспользовался, никто из нас там не был, — согласился Данаифар. — Но факт остаётся фактом: некоторые заражённые не подверглись воздействию вируса, не мутировали. Напротив, на них вирус действует как катализатор, вчетверо быстрее заживляя раны, продляя срок жизни и, наконец, наделяя их способностями разного рода…

— И что? Мы должны тратить ресурсы и материалы, чтобы вылечить заров и мутантов?! — возмутился кто-то с дальнего конца стола.

— А как вы думаете, почему вакцину называют антивирусом? Не догадываетесь? — Данаифар с сожалением смотрел на говорившего. — Чтобы антивирус подействовал, его необходимо ввести в течение двадцати четырех минут после заражения.

Тишину, наступившую после этих слов, можно было бы назвать могильной. Ивлеву даже показалось, что он слышит, как тикают часы на руке кремлёвского генерала.

— А на что вы рассчитывали? — Данаифар вновь возобновил свой поход вдоль стола. — Что полетите на Готланд, и вам сразу введут антивирус? Нет, первое, что вы должны будете сделать, — это снять противогаз.

Ивлев по лицам видел, что желающих лететь на Готланд серьезно поубавилось.

— Именно поэтому я и предлагаю включить в состав экспедиции как представителей бункеров, так и зараженных, причём и долгожителей, и тех, кому только исполнилось шестнадцать. Для чистоты эксперимента я бы повёз также мутанта, но боюсь, что это нереально. Посему полагаю, что вертолёт, даже если мы найдём для него неразложившееся топливо, ничем нам не поможет, поскольку может взять на борт только восемь человек. Нужно искать другие способы передвижения, — закончил Данаифар в полной тишине.