Проделки близнецов - Барбара Босуэлл

Его взгляд возбудил ее. Она легко, едва касаясь, пробежала дрожащими пальцами по его широким скулам вдоль остро очерченной линии подбородка. Она до боли остро ощущала, как набухает его возбужденная мужская плоть, а в ответ на это внутри нее самой медленно, подобно сиропу, распространяется тепло. Она почувствовала, что его руки обнимают ее, и их прикосновение казалось таким естественным, таким правильным, что она не ставила под сомнение даже его право на это, не говоря уже о том, что не пыталась остановить его.

– Безумие какое-то, – проворчал он. У него голова шла кругом, так сильны были охватившие его нетерпение и вожделение, так неистово он реагировал на нее. Зачем, зачем ему нужно было так сильно желать ее? Он никогда не был рабом сексуальных потребностей; многие годы он направлял все свои силы и энергию на дело. Никогда ни одна женщина не была близка к тому, чтобы пробить брешь в стене его сдержанности, ни одна женщина до Кейлы Макклур, в которой сошлось все, чего он хотел, и все, что он презирал. Мучительный парадокс. – Я сошел с ума с той ночи, когда встретил тебя, – вздохнул он.

Кейла попыталась быстро придумать остроумную реплику, язвительное или смешное замечание, чтобы смягчить напряженность. Но в голове была пустота. Она была способна лишь смотреть в его темно-синие глаза, зная, что в ее собственных отражается такой же голод.

Это было неизбежно. Их уста соединились, словно повинуясь внутреннему порыву. Ее тубы раскрылись под натиском его дерзкого и настойчивого языка, позволяя ему проникнуть к ней в рот. Их поцелуи, повторявшиеся снова и снова, были глубокими, горячими и собственническими. Кейла льнула к нему, впившись ногтями в его спину, ее горячий и нежный рот был во власти его настойчивых губ. Время и место утратили всякий смысл под влиянием пьянящей страсти. Так же как были забыты война, которую вели они с Мэтом, их взаимные клятвы держаться в стороне друг от друга и положить конец тому, что было между ними, если там что-нибудь и было на самом деле.

Но оно там уже было, как тлеющий огонь, вспыхивающий отдельными искрами, тихо и незаметно, пока вдруг не разгорится жарким пламенем, превращаясь в пожар, слишком сильный и слишком неистовый, чтобы его можно было погасить.

Глава седьмая

Позже в тот же вечер, когда она вела машину домой, в Вашингтон, во время сильного ливня с ураганом, Кейла задавалась вопросом: что бы произошло, если бы, поглощенные одним из этих пылких, затяжных поцелуев, они не услышали голоса прямо за дверью, а затем звук вставляемого в замок ключа? Если бы их с Мэтом не прервали, чем бы логически завершились эти голодные поцелуи?

Хоть и стыдно было это признать, Кейла понимала, что не стала бы противиться. Она просто не смогла бы остановить Мэта. Слишком далеко она зашла, ее здравый смысл и самообладание были подавлены неистовой страстью, которую без всяких усилий пробудил в ней Мэт. А он? Разве смог бы он остановиться? Таким образом, дело совершенно определенно закончилось бы в постели.

На мгновение Кейлу обдало жаром. И она неловко заерзала на сиденье, крепко вцепившись в руль. Она с трудом прогнала прочь волнующие фантазии и стала вспоминать то, что в действительности произошло, когда они с Мэтом, охваченные страстью и, забыв обо всем, лежали на твердом деревянном полу.

Сквозь дверь донеслись веселые женские голоса и смех, и Кейла мгновенно узнала один из них – голос своей сестры. Она оторвалась от Мэта и вскочила на ноги, дрожа от неудовлетворенного желания.

– Это Кристина! – хрипло воскликнула она. Мэт застонал и медленно сел, как раз в тот момент, когда открылась парадная дверь.

Вошла Кристина и еще две женщины. Кейла стояла перед ними взъерошенная и дрожащая, ее рот распух от пылких поцелуев Мэта, а он, ошеломленный, сидел на полу со стеклянными глазами.

– О, дорогая! – в смятении воскликнула Кристина. – Я не хотела, я никак не думала, что… – Она сделала выдох и опять затараторила: – Понимаешь, уже в ресторане я обнаружила, что забыла бумажник. Разве не глупо с моей стороны? Сегодня вечером, меняя сумки, я забыла положить его, и поэтому мы с Лоррейн и Дианой решили…

– Кристина, к чему этот лепет, – мягко перебила Кейла.

– Ну разве я виновата? Я ужасно расстроена! Кейла, Мэт, мне ужасно жаль, что я вот так ворвалась к вам.

Мэт медленно поднялся на ноги. Прекрасно отдавая себе отчет в происходящем, Кейла понимала, что Мэта вовсе не радует, что три лоббиста застали его – ну, не совсем на месте преступления, но что-то вроде того. Она чувствовала себя обязанной дать ему возможность сохранить лицо, сгладить ситуацию и устранить всеобщую неловкость.

– Ты ничему не помешала, Кристина. Мэт упал, споткнувшись, и едва не разбил голову о твой стеклянный кофейный столик. К счастью, он не пострадал, но ему… э-э-э… потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя.

Слишком поздно Кейла заметила холодное неодобрение в его глазах и сардоническую усмешку, искривившую его губы. Она почти читала его мысли: вот вам имиджмейкер в действии, искажающий правду, чтобы помешать людям разобраться в ситуации; прирожденная лгунья, не имеющая понятия об искренности, которая даже с собственной сестрой-близнецом не может быть честной! Это не так! – хотелось ей возразить. Я не такая!

Но Мэт уже спешил к двери, словно ему не терпелось убежать отсюда – и от нее? Он обернулся, задержавшись ровно настолько, чтобы вежливо попрощаться с Кристиной и ее подругами. В сторону Кейлы он не удосужился даже взглянуть.

Кейла пробормотала что-то насчет того, что ей нужно собрать свои вещи, и заторопилась из гостиной, отклоняя приглашения трех женщин присоединиться к ним и пообедать вместе. Она покинула квартиру Кристины и спешно отправилась домой, в округ Колумбия.

И вот теперь она здесь, за рулем, в дождь, на темной автомагистрали между штатами, по радио тихо звучит грустная песня об утраченной любви. Нахмурившись, Кейла выключила его и поставила кассету с записью жуткой, леденящей душу детективной историй с убийством. Это явно больше соответствовало ее настроению, чем песня о любви. Любовь была тайной, которой ей следовало остерегаться, а секс – опасностью, которой она не хотела себя подвергать. Что касается Мэта Минтира…

Кейла сглотнула. В нем, казалось, воплотилось все это: любовь и секс, тайна и опасность. Она уже давала клятву раньше, но опять решительно и горячо повторила ее. Больше она его не увидит, а если по какому-то неудачному стечению обстоятельств их пути все-таки пересекутся, она не заговорит с ним. Она, конечно, и близко к нему не подойдет и не позволит себе остаться с ним наедине. Она не смеет так рисковать.