Если бы Берию не убили... Вечная память! - Сергей Кремлёв

Но почему холуйски?

Иван Чигирин, автор одной из весьма глубоких книг о советской эпохе «Белые и грязные пятна истории», считает, что «Хрущёв страстно желал… сблизиться через югославский «мостик» с Западом…»

Что ж, мнение, не лишённое оснований.

Для хрущёвцев Тито был «мостиком» на Запад, а для Берии — таким партнером, которым отнюдь не стоит пренебрегать и которого имеет смысл от Запада отрывать.

А теперь — о германском вопросе…

Я писал уже об этом в своей первой книге о Берии, а сейчас приведу дополнительные сведения на сей счёт, обратившись для начала к стенограмме выступления Маленкова на пленуме ЦК 2 июля 1953 года:

«…B правительстве обсуждался германский вопрос. Речь шла о серьезном неблагополучии в положении ГДР. Мы все пришли к заключению, что в результате неправильной политики в ГДР наделали много ошибок, среди немецкого населения имеет место огромное недовольство… За последний период, примерно за 2 года, в Западную Германию убежало около 500 тысяч человек…

Мы считали, что самая неотложная задача состоит в том, чтобы наши немецкие друзья быстро и решительно осуществили меры по оздоровлению политической и экономической обстановки в ГДР…, мы считали и считаем…, что надо поправить курс на форсированное строительство социализма.

Надо сказать, что Берия при обсуждении германского вопроса предлагал не поправить курс на форсированное строительство социализма, а отказаться от всякого курса на социализм в ГДР и держать курс на буржуазную Германию. В свете всего, что узнали теперь о Берии, мы должны по-новому оценить эту его точку зрения. Ясно, что этот факт характеризует его как буржуазного перерожденца…»

Если знать, что буквально за полмесяца до произнесения этих слов Берия — единственный из высшего руководства СССР — принял активное личное участие в ликвидации волнений в ГДР, то обвинения и подозрения Маленкова выглядят особенно недостойно.

Но более того!

Единственный же из всего высшего руководства СССР Берия не просто выслушивал доклады аппарата о фактическом (и очень тревожном) положении дел в ГДР, но и изучал проблему, лично привлекая к анализу и выработке рекомендаций квалифицированных экспертов. Управляющий делами Совмина СССР Помазнев в своей кляузе на Берию, поданной Маленкову и Хрущёву 2 июля 1953 года, ставил Берии в вину в том числе и то, что секретариат-де Берии «усиленно разыскивает знатока экономики стран народной демократии».

Положение в ГДР было предметом острых дискуссий в высшем послесталинском руководстве. 27 мая 1953 года, после очередного обсуждения германских проблем на заседании Президиума ЦК КПСС, была образована комиссия Президиума ЦК в составе Маленкова, Берии, Молотова, Хрущёва и Булганина, которая должна была в трёхдневный срок выработать конкретные предложения. При этом рекомендовалось исходить из того, что «основной причиной неблагополучного положения в ГДР является ошибочный в нынешних условиях курс на строительство социализма…»

Лишь Молотов не соглашался с такой постановкой проблемы и 28 мая вписал перед словами «строительство социализма» слово «ускоренное»…

Понятно, что наиболее «рабочим», так сказать, членом комиссии был Берия, причём даже не столько в силу личного глубокого изучения вопроса, сколько в силу привлечения им к анализу экспертов, что Берия сделал ещё до образования комиссии.

В результате 2 июня 1953 года было принято Распоряжение Совета Министров СССР № 7576-рс «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР». Рука и подходы Берии в тексте этого документа видны явственно. Так, он справедливо считал, например, что в Германии не следует форсировать создание сельхозкооперативов по типу советских колхозов, а ограничиться созданием товариществ по совместной обработке земли и машинно-тракторных станций.

На антибериевском Пленуме ЦК Маленков обвинил Берию в намерении «отказаться от всякого курса на социализм в ГДР и держать курс на буржуазную Германию», но это была очередная маленковская передержка. Берия действительно был склонен к отказу от планов социалистической ГДР, но имел в виду не возврат к буржуазным отношениям на территории ГДР, а объединение двух Германий — на всей территории Германии — в демократическое, нейтральное и демилитаризованное государство, с выводом с территории Германии всех оккупационных войск.

Это была очень верная идея, неизменным сторонником которой был в советском руководстве не кто иной, как… сам Сталин.

Сегодня малоизвестно, но в советской ноте от 10 марта 1952 года (ещё одна последовала в апреле 1952 года) было предложено создать нейтральную Германию и провести свободные выборы. Само собой, что эта инициатива не только была одобрена Сталиным, но именно от Сталина и исходила!

Генеральный секретарь Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Вальтер Ульбрихт к предложению Сталина отнёсся с естественной опаской, но Ульбрихта «выручила» противная сторона, отклонив советские идеи. Известный социал-демократический лидер ФРГ, федеральный канцлер Вилли Брандт в своих воспоминаниях признавался:

«На отклонение советских нот (даже если речь шла всего о том, чтобы взвесить все «за» и «против») были запрограммированы и те круги на Западе, которые в отношении Германии ни в коем случае не хотели принимать в расчёт возможность её неприсоединения (то есть и вхождения в НАТО. — С. К.)».

Замечу в скобках, что странную «логику» обнаруживал Брандт.

Перед этим он написал, что не верил-де и не верит в то, что «Сталин был готов отказаться от своей части Германии», но что считал и считает, что «Запад поступил бы правильно, если бы попытался выяснить всё, что было связано с этим вопросом».

Далее Брандт прибавил: «А федеральное правительство (ФРГ. — С. К.) было бы просто обязано это сделать».

Но какое Брандт имел право не верить Сталину, если само западное руководство не рискнуло пойти на экспериментальную, так сказать, проверку готовности Сталина «отказаться от своей части Германии»? Ведь в 1952 году, при живом Сталине, в направлении объединения двух Германий ничего не сделали ни Запад, ни правительство ФРГ!

Почему же?

Да, конечно же, потому, что и Западу, и реваншистам в ФРГ была нужна именно милитаризованная и антисоветская отдельная Германия в составе НАТО, а никак не нейтральная и неприсоединившаяся единая Германия.

При этом тогдашний канцлер ФРГ «патриот» Аденауэр был согласен, как видим, даже на сохранение оккупации его родины иностранными войсками.

Единая и нейтральная Германия без присутствия в центре Европы оккупационных войск США была бы для СССР более выгодным и стабильным вариантом, чем отдельная ГДР, которая создавала нам много проблем, начиная с политических и заканчивая экономическими.

Пойти на единую Германию и сбросить со своих плеч «германский» груз, отягощающий СССР, было заманчиво во всех почти отношениях.

Хотя делать это было можно лишь на базе прочных взаимных гарантий, в том числе — по взаимному и одновременному прекращению оккупации Германии.

Сталин это понимал, Берия тоже понимал, а вот тот же Молотов — увы, нет.

Австрия, например, в то время тоже была оккупирована и разделена на 4 зоны оккупации. Однако в 1955 году был подписан мирный договор, войска СССР, США, Англии и Франции из Австрии были выведены, и Австрия стала существовать в виде единого демократического, нейтрального и демилитаризованного государства, каковым и является по сей день.

Государственный герб Австрии — одноглавый орёл, держащий в одной лапе серп, а в другой — молот. И это лишний раз подтверждает, что в Австрии была реализована сильная социальная политика, что и неудивительно — крупные военные расходы австрийскую экономику не подрывают.

Нечто подобное можно было бы иметь и в Германии, хотя здесь политический саботаж США был бы, конечно, более мощным. Но попробовать в 1953 году было можно. А если бы германский вопрос был поставлен Советским Союзом в 50-е годы умно и дальновидно, то многое могло бы пойти в мире иначе.

Понимая это, Берия был настойчив. Любопытный пассаж имеется в речи Хрущёва на антибериевском Пленуме ЦК. Никита Сергеевич тогда наплёл вообще много чего, достойного внимательного анализа. Говорил он и вот что (по неправленой стенограмме):

«…наглость его (Л. П. Берии. — С. К.) просто невозможно было терпеть. Когда мы обсуждали немцев, эти люди сделали ошибку, надо было поправить их, не третировать. И вот надо было видеть этого человека, когда он орал на Ульбрихта и других, было просто стыдно сидеть. А мы молчали, и можно было подумать, что мы согласны с этим…»

Хрущёв имел в виду визит делегации ГДР во главе с Вальтером Ульбрихтом и Вильгельмом Пиком в Москву летом 1953 года. Точная дата визита, как ни странно, сегодня неизвестна, хотя косвенно она относится историками на 12 июня 1953 года (16 июня в Восточном Берлине начались массовые волнения, на следующий день охватившие южную и западную части ГДР).