Прыжок в послезавтра - Петр Воронин

– Я очень рада, что ты вспомнил все это, – снова заговорила Эля. – А будет ли конец разуму… В нынешней его форме разум не может существовать вечно.

– И кто же сменит людей? Сверхудивительные механические киберы?

– Это было бы ужасно: пустынная Земля и металлические чудища вместо разумных людей, зеленого буйства лесов, птичьего щебета. – Эля положила руку на подлокотник его кресла, и Валентин внутренне замер: столько ласки было в этом жесте, и особенно в голосе девушки. – Ох, если бы у меня была настолько богатая фантазия, чтобы представить далекое-далекое будущее!.. Верю: сейчас – лишь начало зари; впереди же – утро, неистовство света и простор, изумительный, необозримый простор!.. Разум будет находить все новые формы для себя самого.

Девушка неуловимо быстрым движением поправила волосы, и Селянин опять подумал, какая она красивая, Эля. В каждом своем жесте, взгляде, интонации красивая.

– Коллективное мышление вспомни, дорогой! Тоже шаг к утру и свету, – вмешался Халил.

– Но почему ты уверена, что как раз у нас, у людей, и вообще у биологической материи большое будущее? Где доказательства?

– Их не понять, если выключить земную жизнь из кругооборота энергии во Вселенной, – ответила Эля. – Есть третий фундаментальный закон природы…

– Третий? А первые два это что же – законы неуничтожаемой материи и сохранения энергии?

– Правильно, Валентин, первые два – как раз эти, – подтвердила Эля. – С тобой легко говорить. Ты подхватываешь мысли на лету. А третий закон… Можно, я расскажу сначала легенду? Представь молодую и сильную женщину, которая идет по необозримо огромному полю и разбрасывает семена пшеницы. Не для нее усталость, и времени она не замечает. Шагает себе вперед и даже не оглядывается. Да и какой толк оглядываться? Слепые у женщины глаза. Не может, неспособна несчастная увидеть, что позади, что перед нею. И семян не видит. А они бесплодны и никогда не дадут зеленых всходов… Ты отзовись душой, ты вслушайся – что печальнее и безнадежнее: сеять понапрасну.

Эля умолкла, будто и в самом деле вслушиваясь во что-то, и стала грустной. Валентину передалась ее грусть, но он, не желая показать этого, сказал чуть ворчливо:

– Женщина, семена, поле… при чем тут они?

– Женщина – это Вселенная, а рассеивает она в пространстве золотые семена энергии – тепловой и любой иной. Долгие годы считали, что энергия рассеивается во Вселенной невозвратимо, и, когда “выгорят” звезды, наступит конец, тепловая смерть…

– Но ведь не все так считали…

– Да, не все. Но возражения были малодоказательными, пока не был открыт третий фундаментальный закон природы о непрерывной аккумуляции энергии, о ее превращении в новые виды материи. А главный работник, который осуществляет аккумуляцию, – это жизнь, не только самое сложное и совершенное, но и наиболее активное творение природы.

– И что она может, жизнь, – эта ничтожная пленка протоплазмы на мертвой глыбище земли? При всей активности…

– О, ты ошибаешься!.. Вспомни хотя бы гигантские запасы угля, нефти, торфа. А они только крохотная частица того трехкилометрового слоя Земли, который и без участия человека преобразовала жизнь.

– Обрати внимание, дорогой: без человека! А что человек уже теперь в силах сделать? Я объясню, что под силу человеку. Захоти мы, и Землю со всеми ее потрохами переработали бы. За один год переработали бы. Луны нам хватило бы на три-четыре месяца, не больше. Вот что такое разумная жизнь, вот что под силу людям. Не веришь? Я точно тебе говорю, дорогой! Или вот – “пчелку” видишь? Летал? У нее и у других машин, думаешь, случайно биологический принцип? Почти живые мышцы вместо старых двигателей? Очень не случайно. Чем больше биологической материи, тем лучше… А зелень не только на прежде бесплодных горах и склонах, и даже на подземных станциях, в тоннелях – для чего?

– Я думал, для питания, а под землей – как лучшее украшение, – негромко сказал Валентин.

– Украшение – само собой. Но забота не только о красоте. Больше живой материи – еще и об этом забота. А в космос почему рвемся? Для собственного удовольствия, да? Совсем не для этого. А чтобы и там найти жизнь. Мои родные далеко-далеко отправились. Зачем, спросишь?.. Астрономы обнаружили хлорофилл в облаках межзвездного газа и пыли. Не веришь? У Эли спроси.

– Это удивительно, однако правда: нашли астрономы хлорофилл в космических облаках, – охотно подтвердила Эля. – Первые сообщения об этом были давно, но их не принимали всерьез. А теперь доказано: есть хлорофилл в скоплениях космической пыли и газов! А хлорофилл – аккумулятор энергии… Так вот они и переплетаются, наши земные и космогонические проблемы… Нет, Валентин, перед жизнью и ее детищем – разумом необозримость времени и пространства. Конечно, нас, живых и думающих, пока мало, и разум наш не всемогущ. Мы и с земными проблемами не всегда умеем справляться. Но ведь мы только-только научились двигать ножками, мы лишь выбираемся из своей колыбели-Земли… А киберы? Им не под силу то, что может сделать только жизнь. А значит, и главенство не за ними. Они, как и нынешние роботы, будут лишь помощниками людей. У нас удивительная судьба, Валентин! Жизнь и разум, такие, как сейчас, или похожие на те, что сейчас, будут существовать, пока продолжается нынешний этап в развитии материи – энергии. А он лишь начался, этот этап. Мы еще слишком мало знаем, чтобы сделать уверенные и детальные прогнозы. Но ясно, что у нас очень долгий срок впереди. Да и потом, на новом этапе, лучшее, что создано в процессе развития, – а это разум, Валентин! – сохранится как ядрышко, глубинная основа еще не известной нам, но неизмеримо более совершенной и очень разноликой материи.

– И сколько у нас времени впереди? Пять-шесть миллиардов лет?

– Больше, Валентин, много больше! Наши звезды еще младенцы. Сейчас они водородные. Потом, повзрослев, они станут гелиевыми и опять будут излучать энергию, как теперь, даже активнее, чем теперь. Но и этот гелиевый скачок лишь первый в их жизни. Даже чуточку страшно, когда пытаешься представить все это: бесконечность космоса и нас, маленьких людей. Достигнем ли грандиозной цели, сумеем ли переделать вселенную?!. И все-таки мы справимся. Обязаны справиться, если не хотим погибнуть! – Она даже побледнела, говоря это, но глаза были восторженные и смелые до отчаянности. – “Мы” – это не только наша земная жизнь и разум. “Мы” – это и наши собратья у других звезд и в других галактиках. Все зовет нас, все требует объединения! Вдохновляет тебя перспектива?

Валентин только молча развел руками. Когда-то его считали смелым в замыслах инженером. Но замахивался он – да и то в мечтах! – разве что на гидростанцию где-нибудь в теснинах Енисея и Левы или на плотину между материком и Сахалином. Сравнить ли его смелость с тем, что делали и о чем мечтали нынешние люди?!