Чернокнижник - Александр Смирнов

– Да чего уж там, я ведь не только для тебя старалась, но и для себя тоже. Главное – это результат. А в результате стая голодных волков вместо угрозы превратилась в защиту. Правда, за это пришлось немного поработать.

– Через тебя сколько прошло? – спросила Лена.

– Четверо. Правда, получилось только у двоих.

– Вот нам и предстоит их научить. Ведь мы же учителя.

– Всех?!

– А ты как думала? Представь, что с нами будет, если кто-нибудь из них расскажет про это своим родителям?

У Тани только при этой мысли задрожали руки.

– Не бойся. Если все через это пройдут, значит, будут молчать, как миленькие. Ты встречала хотя бы одного подростка, который сам признался бы родителям, что он курит? Молчат, как рыбы. Вот и здесь то же самое. Да и с медицинской точки зрения здесь всё хорошо. Лечиться не придётся – они все чистенькие, как слеза ребёнка.

К концу похода у подростков не осталось белых пятен в образовании. Даже те знания, которые советская школа давать отказывалась, были получены ими в полном объёме. Понимая, как рискуют учителя столь запрещённого, но очень приятного и необходимого предмета, юноши решили поклясться кровью, что приключения, произошедшие с ними в походе, останутся под покровом тайны на всю оставшуюся жизнь. Для этой цели была принесена в жертву наволочка, на которой шариковой ручкой написали слова клятвы. После того, как каждый вслух прочтёт клятву и подпишет её кровью, наволочку планировалось сжечь на костре, а пепел развеять по ветру. Мероприятие проводилось ночью, что придавало ему оттенок таинственности и загадочности. Юноша зачитывал клятву, брал нож и надрезал им указательный палец правой руки. Поставив кровавую подпись на наволочке, он передавал нож следующему.

Наверное, всё мероприятие прошло бы именно так, как и планировали его создатели, если бы не Вовка. Он не принял ножа от своих собратьев.

– Ты что? – удивлённо посмотрел на него только что поставивший подпись.

– Я ничего, – ответил Вовка. – А вы что?

Палатка, только что наполненная шёпотом и вздохами, моментально погрузилась в звенящую тишину. Слышно было лишь тихое дыхание мальчишек и стук их сердец. Но вот эти тихие звуки стали заглушаться каким-то зловещим воем. Этот вой становился всё громче и свирепей. Его сущность была направлена против Вовки, человека, отказавшегося не только подписать клятву кровью, но и просто произнести её.

– Значит, как получать сладенькое, так ты первый, а как отвечать, так ты в кусты?

– Мне не за что отвечать, – спокойно сказал Вовка.

– То есть, как это, не за что? Ты же был в той палатке.

– Нет.

– Как это, нет? Почему? – не поняли его товарищи.

– Потому что это против моих убеждений.

Этот аргумент был настолько непонятен всем жителям палатки, что последняя опять на несколько минут была поглощена тишиной.

– Этого не может быть! – кто-то прервал тишину. – Убеждения могут быть у девчонок, а у парней их не бывает.

– А у меня они есть.

– Он просто импотент, – догадался кто-то.

Моментально несколько человек навалилось на Вовку, и подушка плотно закрыла рот.

– Спускай с него штаны! – скомандовал лидер.

Приказание было исполнено моментально.

– Так и есть – висит, – доложили лидеру добровольные помощники.

– Это ещё ничего не значит, – ответил тот.

Сразу несколько рук приступили к проверке выдвинутой гипотезы.

– Вот сволочь! – послышался чей-то выкрик. – Прямо в лицо попал. Никакой он не импотент.

Раздавшийся, было, смех тут же затих.

– Он заложит нас, если не сделает то же, что и мы, – сказал лидер.

– Ты сейчас же пойдёшь к вожатым и всё сделаешь, – послышался совет.

– Да пошли вы!

Лидер юношей, который на целую голову был выше остальных, подошёл вплотную к распластанному на кровати Вовке.

– В таком случае, нам придётся из тебя действительно сделать импотента.

При этих словах он сжал свой кулак и изо всех сил ударил свою жертву между ног. Жертва, рот которой был плотно зажат подушкой, скорчилась от боли, но тут же снова выпрямилась, потеряв сознание.

– Вы хотите, чтобы я это делал один? – спросил лидер.

Повинуясь воле вожака, серая масса навалилась на свою жертву и приступила к исполнению приговора.

– Хватит! – сказал вожак. – Насмерть не забейте.

Масса отпрянула от своей жертвы. На кровати лежал окровавленный Вовка без всяких признаков жизни.

– Это вы перестарались, – сказал вожак.

– Что же теперь нам делать? – На вожака уставилось несколько десятков глаз.

– Во всяком случае, оставлять его здесь нельзя. Сделаем так: ты и ты, – вожак показал пальцем на своих приятелей, – оттащите его подальше отсюда, километра на три, а дальше пусть догадываются, что с ним случилось.

Под покровом ночи тело несчастного Вовки унесли из палатки. Наволочку с клятвой по пути бросили на угли догорающего костра. Он вспыхнул, осыпал поляну снопом искр и, съев наволочку, снова успокоился.

Вовка очнулся от того, что рядом что-то ухало. Он открыл глаза и увидел огромную сову, раскинувшую свои крылья метра на полтора. Блюдца глаз хищной птицы отражали свет ночной луны, и, казалось, освещали этим светом лес. Вовка попытался подняться на ноги, но, почувствовав резкую боль между ног, снова опустился на землю. Посмотрев на источник боли, Вовка не поверил своим глазам: то, что совсем недавно могло уместиться в кулаке, сейчас не поместилось бы и в кастрюлю. Более того, боль, которую он испытывал, можно было сравнить только с пытками святой инквизиции в период средних веков. Вовка попробовал упереться локтями в землю и подтянуться. Боль прорезала своим острым лезвием всё тело, но сознания Вовка не потерял. Он сделал ещё несколько попыток двигаться, и они удались. Сова, видимо, удивившись противоестественному поведению человека, поняв, что ей здесь ничего не обломится, взмахнула крыльями и улетела.

Не зря человека называют венцом природы. Через два часа он уже не полз, а, еле переставляя ноги, шёл вперёд. Он не знал, куда он идёт, у него была только одна цель – идти вперёд и только вперёд. Вдруг Вовкины глаза увидели очертания проходной лагеря. В глазах сразу потемнело, в ушах засверлил противный свист, к горлу подкатил тошнотворный комок, и сознание провалилось в какую-то бездну.

Утром, когда отряд умылся, сделал зарядку и выстроился на линейку, выяснилось, что одного человека не хватает. Юноши испуганно и непонимающе смотрели на своих вожатых. По их взглядам безошибочно можно было предположить, что они не только не знают, но и не могут знать, куда ночью делся их товарищ.

Палатки были свёрнуты в течение часа. О завтраке даже никто не вспомнил. Группа юношей в сопровождении двух вожатых возвращались к месту своего основного базирования: лагеря «Буревестник»…»

Катя отложила в сторону рукопись и с удивлением посмотрела на Чернокнижника.

– А что дальше? – спросила она.

– Ты же читала сочинение.

– Но оно короткое.

– Приукрасим, разбавим водой, да и следователя не забывай.

– Это получится бестселлер! – размечталась Катя.

Глава 11

Татьяна Александровна Соколова, как и большинство девушек своего времени, шла по жизни по давно проторённому маршруту, не стараясь сойти с него, чтобы посмотреть: а что там, за пределами этого маршрута? А для чего? Зачем заглядывать туда, где может случиться всё, что угодно? Однажды она уже не послушала своих родителей, и вместо того, чтобы в отпуск ехать к Чёрному морю и подставлять своё тело под ласковые лучи южного солнца, сходила в РОНО и взяла направление в пионерский лагерь в качестве вожатой. Отпуск, проведённый среди детей и своих сверстников, так понравился ей, что на следующий год она даже слушать не хотела родителей, которые настоятельно рекомендовали ей опять ехать на юг и убивать свой отпуск среди уже немолодых людей за преферансом. Как жаль, что она не послушалась их тогда! Как жаль, что ветреность и беспечность взяли верх над мудростью и осторожностью. То, что произошло с молодой учительницей, превзошло самые мрачные и пессимистичные мысли. И даже сегодня, по прошествии многих лет, она не могла вспоминать про это без содрогания. Директор школы, дай Бог ему здоровья на тысячу лет, буквально вытащил молодую девушку из петли, в которую та уже готова была засунуть свою голову. Жених, которому она всё рассказала, при самом хорошем раскладе, должен был бросить свою невесту, плюнув в её сторону. Но Таня твёрдо решила тогда рассказать всю правду. Рассказать, а там будь, что будет. И чудо произошло: жених не прогнал, не плюнул в её сторону, а понял и простил. Вопреки всем неприятностям, Таня удачно вышла замуж, сменив фамилию Бахметьева на фамилию Соколова. Время постепенно заглаживало рубцы, оставленные в душе трагедией, и Таня вычеркнула бы из памяти всё, что с ней произошло, если бы Господь не распорядился по-другому. Будто напоминанием о беспечности, будто наказанием за непослушание родителям и своеволие, Таня после той кошмарной ночи получила недуг, который не позволял вычеркнуть из памяти ненавистные события. Тогда, когда хмель лишил её сознания, девушку спрятали в кустах от проснувшихся детей. Никто даже не заметил, что она пролежала несколько часов в холодной ключевой воде. Сегодня эта, казалось бы, незначительная деталь, полностью лишила её возможности стать матерью. Куда только не обращалась бедная женщина, какие только процедуры не выполняла – всё напрасно: забеременев, она шесть месяцев проводила в жутких мучениях, после чего они заканчивались выкидышем.