Рейдер времени (ЛП) - Эдмонд Мур Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Теперь будьте наготове, — прошептал Денхэм. — В любой момент у вас может появиться шанс. Но, прежде чем рискнуть, убедитесь, что все стражники спустились к воротам.
— Если мы выберемся, а потом вернемся с подмогой, — быстро проговорил я, — где нам вас искать?
Денхэм на секунду задумался, затем сказал:
— Знаешь ту высокую казарму, что стоит у северной границы пропасти, возле самой стены?
— Это та, у которой есть крыша? — спросил я, и англичанин кивнул.
— Да, она самая. Так вот, с этого момента мы четверо будем проводить на той крыше каждую ночь. Вы сможете спуститься на своей летающей карете прямо в шахту и под прикрытием темноты заберете нас с крыши. Никто в пропасти ни о чем не догадается. Но сначала сделайте все, как мы планировали: отправляйтесь в Ком и добейтесь помощи от его жителей.
— А как же Кэннел? — спросил Лэнтин. — Вы найдете его?
— Не беспокойтесь, — ответил д'Алорд, — мы его вам отыщем.
В разговор вклинился спокойный голос Фабрия.
— Нам пора к воротам. Пришло время сыграть нашу роль, — сказал центурион Денхэму, и тот кивнул.
— Прощайте, — обратился он к нам. — Вы справитесь, я знаю.
Мы обменялись теплыми рукопожатиями с каждым из четырех воинов, после чего те бесшумно растворились в тенях.
Примерно минуту Лэнтин и я стояли в молчании и прислушивались к топоту ног у нас над головой. А потом вдруг по ушам ударил пронзительный крик, раздавшийся в центре площади. Это был голос д'Алорда. Во всю мощь своих легких француз кричал:
— На выход, други! Все на выход! Сегодня ночью нас выпустят на волю! Мы двинемся на Ком!
Вопль прокатился по безмолвному городу, а затем повторился — только громче; к голосу француза присоединились голоса трех его друзей. Со стороны ворот донесся встревоженный ропот стражников. Один из них окликнул француза (которого не удавалось разглядеть в темноте) и приказал тому заткнуться.
Д'Алорд не обратил внимания на приказ и продолжал драть глотку. И теперь из построек, стоявших вдоль расходящихся во все стороны улиц, вырывались и бежали к площади толпы людей. Услыхав крик д'Алорда, они, полагая, что утверждение француза соответствует действительности, подхватили этот крик и стали повторять его.
— Отпустите нас! Ком ждет! Сегодня мы идем на Ком! — орали они, бросаясь к воротам на лестницу и прижимаясь к металлическим прутьям.
Вдалеке, в центре огромного плаца, мы видели целое море лиц. Колыхаясь вокруг подсвеченных красным ворот, оно напирало на решетку и на высокую стену, что огораживала первые несколько ярдов лестницы. Со всех сторон, со всех девяти радиальных улиц, прибывали все новые и новые люди. Они сжимали в руках мечи и горели желанием, чтобы их повели грабить город, чьи богатства описывали им уже много-много раз.
Точно прибойная волна человеческой плоти, толпа билась о зарешеченные ворота в страстной надежде на свободу и разбой. Крики делались громче. Казалось, то звучит один мощный глас — правда, на тысяче языков одновременно.
— Выпустите нас! Подайте нам Ком! Сейчас!
Стражники на лестнице обеспокоенно кричали, а огромная толпа ломилась в ворота. Те стражники, что патрулировали верхнюю часть лестницы бросились вниз, дабы помочь своим товарищам удерживать ворота. Именно этого мы с Лэнтином и дожидались. Я тут же схватил металлическую "кошку" и за привязанную к ней веревку раскрутил у себя над головой. Затем, примерившись к краю лестницы у себя над головой, я резко швырнул "кошку" в воздух.
Крюк с громким лязгом ударился о наружную сторону низкой лестничной ограды, сердце у меня ушло в пятки. Я боялся, что, не взирая на шум толпы, лязг привлечет внимание стражников. Крюк, однако же, не зацепился и упал подле меня.
Прежде чем я собрался повторить попытку, раздался предостерегающий шепот Лэнтина, и спустя мгновение мимо нас промчалась многочисленная — примерно пятьдесят человек — группа, направлявшаяся к бушевавшим у ворот беспорядкам, известие о которых, очевидно, уже достигло самых отдаленных пределов города. Не заметив нас в темноте, люди побежали дальше; за ними проследовали четыре или пять отставших одиночек — они тоже миновали нас не задерживаясь. На одно мгновение на горизонте снова сделалось чисто, и я повторно, с большей силой, чем в прошлый раз, метнул крюк вверх. И ощутил трепет облегчения, когда крюк зацепился за лестничную ограду, проскользил немного вдоль ее края и снова застопорился.
Торопливо подергав веревку (та держалась надежно), я с панической поспешностью пополз наверх. Хватаясь за навязанные вдоль всей веревки толстые узлы, я быстро достиг ограды и, перевалившись через ее край, упал на лестницу. Мгновение я просто лежал и жадно хватал ртом воздух. Затем я перегнулся через ограду и, лишь смутно различая Лэнтина в темноте, подал ему знак. Упершись ногой в ограду, я стал тянуть веревку на себя. Спустя, кажется, целую вечность над оградой возникла голова моего друга. После того как он перебрался на лестницу, я обмотал веревку вокруг туловища, а крюк выбросил как можно дальше. Затем на пару мгновений я замер в неподвижности.
Внизу, через пол-площади от нас, виднелись залитые багровым светом ворота; возле них кипела оживленная деятельность. Толпы городских обитателей напирали на решетку, в то время как стражники отгоняли их, ударяя меж прутьев длинными копьями. С каждой из длинных, уходящих в темноту улиц, доносились возбужденные мужские крики и стремительный топот множества ног. Бунт, поднятый нашими друзьями, дабы помочь нам сбежать, безусловно, удался на славу.
Не дольше минуты наблюдал я за разыгравшейся внизу сценой. Потом отвернулся и начал долгое восхождение по винтовой лестнице; Лэнтин шагал рядом со мной.
По мере того как мы с трудом взбирались по круто наклоненной спирали, шум у ворот постепенно уменьшался, делаясь тем тише, чем дальше мы удалялись от царившего на дне пропасти бедлама. Однако было очевидно, что бунт внизу все еще не удалось подавить. Потому что не прошло и десяти минут после нашего проникновения на лестницу, как у ворот внизу вспыхнул тонкий луч голубого света. Вспоров шахту у нас над головами узкий лазуревый поток вонзился, как нам показалось, прямо в металлическую крышку шахты.
Мне вспомнились слова Денхэма о сигнальной системе стражников, и теперь
