Страж ночи - Сьюзен Виггз

— Кем был этот юноша? — спросил он.

Краснолицый мужчина, сжимавший в руках черную шляпу, ступил в мастерскую.

— Его звали Гаспари, он был наборщиком.

Сандро внимательно посмотрел на вошедшего: водянистые глаза, дрожащий подбородок. Молод. Одет, как одеваются купцы.

— А вы кто?

— Валерио, старший сын Альдуса, владельца мастерской, — мужчина поклонился.

Печатник Альдус добился известности, убеждая сильных мира сего, что книги должны быть доступны всем. Он так прославился, что стал пользоваться покровительством самого дожа, но его мастерская удостоилась и зловещего внимания убийцы, — Когда вы в последний раз видели юношу живым?

— Менее трех часов назад. У меня была назначена встреча с одним купцом насчет закупки бумаги и я ушел. Гаспари остался работать в мастерской. Именно ему было поручено печатать бумаги, присылаемые дожем.

Валерио передал Сандро рукопись. Кавалли увидел печать дожа.

— Кто передал наборщику эту рукопись?

— Не знаю. Я нашел ее у печатного станка. Видимо, Гаспари получил эти документы после моего ухода.

— Он часто оставался в мастерской один?

— Нет, но по субботам я даю выходной своим людям: большинство моих работников — евреи, они не могут работать по субботам. Я знаю, священник нашего прихода не одобряет этого, но все же я даю им выходной именно в этот день недели.

«Да, убийца не дурак. Методичен, как паук, плетущий паутину. Он дождался своего часа. Ему были известны порядки, заведенные в мастерской. Это хладнокровно продуманное преступление, — решил Сандро. — Случайности, опрометчивые поступки и совпадения тут совершенно ни при чем».

— Есть ли свидетели? Где они? — спросил он, подавляя закипевший в душе гнев.

Эти преступления подобны язвам на чистом лике города, а он беспомощен, как врач, чьи лекарства не помогают страждущему больному.

— Нет, — ответил Валерио, — свидетелей нет.

— Я свидетель! — раздался высокий женский голос.

Плачущая женщина вошла в мастерскую и откинула капюшон.

Гнев Сандро сменился ужасом. Он шагнул к женщине, схватил за руку и рванул ее к себе.

— Лаура!

Лицо девушки опухло от слез, но искаженные горем черты оставались милыми и мягкими, как у ребенка. Пальцы рук были холодными, как лед. Он попытался согреть их в своих ладонях.

— Какого черта вы здесь делаете? Где Гвидо? — закричал Сандро.

Девушка глубоко вздохнула и отстранилась. Кавалли удалось справиться с собой и не схватить ее за руки снова.

— Мы потеряли друг друга на мосту Риальто, когда проходила колонна воинов Христа. А сюда я пришла в поисках своей подруги Магдалены.

Сандро припомнил монахиню-горбунью из альбома Лауры.

— Она правит рукописи для печатника Альдуса, если я не ошибаюсь?

— Да, — Лаура не отрывала глаз от пола.

Кавалли понял, почему она не поднимает взгляд, и встал так, чтобы труп убитого не был виден.

— Магдалена сегодня закончила работу над рукописью и должна была отнести ее в мастерскую. Должно быть, мы разминулись… — девушка запнулась, заметив, как изменилось лицо Стража Ночи. — О, нет! Она не виновата в убийстве! Магдалена добра, она чутка и отзывчива! Только чудовище могло… О, Боже! — Лаура закрыла глаза руками и зарыдала.

Сандро почувствовал, что больше не в состоянии сдерживаться.

— Ну, а теперь вы довольны? — его захлестнула ярость, острая боль, как от удара хлыста, пронзила душу. — Вам так хотелось помочь мне в раскрытии преступления! Теперь вы видите, какая это грязная работа? Или вы и сейчас еще полагаете, что ради того, чтобы научиться получше разбираться в характерах людей и, как следствие, делать более выразительные их портреты, вам непременно надо знать, чем занимается Страж Ночи?

— Простите мне мои заблуждения, мой господин!

Раскаяние, стоявшее в глазах девушки, тронуло Сандро.

— Ах, Лаура!

Не обращая внимания на удивление своих помощников, он обнял ее. В отличие от многих других женщин, стремившихся стать повыше за счет обуви, она и без каблуков подходила ему по росту: голова девушки уткнулась в его плечо, дрожащим телом Лаура прильнула к груди Сандро.

— Успокойся и постарайся об этом не думать, — шепнул он в мягкие, сладко пахнущие волосы у виска.

То был не самый подходящий случай для объятий — на виду у людей, но Сандро переполняли слишком сильные чувства. Неожиданно для самого себя он возмутился общепринятым идеалом женской красоты: как могут золотистые пряди сравниться с полуночным шелком волос?

— Простите меня, Луара, — сказал он, заметив немое изумление на лицах всех присутствующих, — простите, что был груб с вами и что вам довелось пережить еще одно тяжкое испытание.

В этот безумный миг Сандро хотел лишь одного: успокоить девушку, и ему было неважно, что подумают остальные. Ее слезы падали на его плащ.

Пока люди Стража Ночи обыскивали мастерскую и составляли опись имущества, помощники следователя накрыли мертвое тело. Кавалли вывел девушку на улицу. Он обнял ее за талию, решив, что девушка нуждается в поддержке, но тут же признался себе: дело в другом, это ему сейчас, как никогда, нестерпимо хочется обнять спутницу.

Толпа разошлась, улица опустела. Сандро повернул Лауру лицом к себе, отвел со лба темную прядь волос и вытер ее слезы краем своего атласного плаща.

— Вы знаете, — признался он, — как только я вас увидел, то сразу понял, что вы в беде, и оказался прав.

— А когда я увидела вас, то поняла, что вы очень хороший человек, и тоже не ошиблась, — губы девушки тронула улыбка.

Сандро насторожился, опустил руки и откашлялся. Почему она так уверена, что он добр?

— Да, но это же моя обязанность — помогать людям, попавшим в беду.

Он потер шею, обдумывая подходящий предлог для объяснения своего столь неуместного поведения.

— Окажись в подобных обстоятельствах моя дочь Адриана, надеюсь, кто-нибудь тоже предложил бы ей свою помощь и попытался бы утешить.

Девушка улыбнулась, не поверив:

— Так вы всего лишь разыгрывали роль доброго отца?

— Именно так, — его самого даже передернуло от такой лжи.

Лаура собралась было ответить, но как раз в этот момент люди следователя вынесли тело убитого на носилках. Девушка вскрикнула, приложила ко рту руку, и Сандро вновь обнял ее.

— Кто сообщит о случившимся семье бедняги?

— Я пошлю священника. Так всегда поступают в подобных случаях.

Кавалли взял Лауру за подбородок и заставил отвернуться от трупа.

— Но сами вы не пойдете? — голубые глаза испытующе смотрели на него.

— Нет. Конечно, нет! — Сандро опустил руку.

Какая нежная у нее кожа, так и хочется погладить ей щеку, шею, грудь…

— Понятно, — взгляд Лауры затуманился. — Из-за того, что у вас такое мягкое сердце, вам невыносимо видеть чужую боль. Я и сейчас читаю страдание в вашем взгляде.