Код возвращения - Данил Корецкий

— Кто это был, Бонн? Что он хотел? — спросил хозяин. Он сидел с калькулятором и кипой счетов за свободным столиком, наблюдая в окно за белой машиной, которая быстро удалялась по шоссе.

— Он спросил, как проехать к поместью Лиз Уотерфорд, — сказала барменша.

— Уотерфорд, Уотерфорд… — пробормотал хозяин. — А-а, вспомнил. Вдова лондонского адвоката. А кто он ей? Сын?

— Не знаю. Она же совсем одинокая, и к ней никто не ездит, — задумалась барменша. — Мы бы видели ее сына. К тому же разве стал бы сын спрашивать дорогу?..

— Верно, — согласился управляющий, продолжая разглядывать давно опустевшее шоссе. — Но машина у него, конечно… Высший пилотаж. На моей памяти здесь такие еще не проезжали.

— Что за машина?

— «Астон Мартин». Она стоит двести тысяч фунтов. Он восхищенно покачал головой.

— А хоть бы и миллион, — вздохнула барменша, возвращаясь к стойке. — Нам-то что с этого?

Вдруг она издала удивленный возглас.

— Что случилось? — Хозяин вскинул голову. Барменша подняла со стойки новенькую пятидесятифунтовую купюру и стала разглядывать ее на свет.

— Похоже, это чаевые, — наконец сказала она.

Макс подъехал к двухэтажному каменному дому с увитым плющом фасадом, по ровной дорожке пересек аккуратно подстриженную лужайку, нажал кнопку звонка. Дверь открыла немолодая темнокожая служанка.

— Вам кого, сэр? — Она внимательно посмотрела на пришельца.

— Я хотел бы увидеть миссис Уотерфорд, — сказал он. Негритянка взглянула через его плечо на застывший у ворот дорогой автомобиль и пригласила нежданного гостя в холл.

— Как вас представить?

— Скажите, что… Просто знакомый, из Лондона. Через несколько минут из комнаты вышла маленькая, сохранившая стройность пожилая женщина в брюках и свободной рубашке спортивного покроя. Очки. Аккуратно уложенные седые волосы. Бывший агент нелегальной разведки СССР, оперативный псевдоним Птица[4].

— Добрый день, — сказала миссис Уотерфорд, наклонив голову. — Чем могу быть полезной?

Макс не отвечал. Он не помнил лица матери. Детские воспоминания были стерты начисто, зато в памяти мелькало давнее фото — там, где счастливые супруги Томпсоны с маленьким Максом позировали на фоне Виндзорского дворца… Он узнавал и не узнавал эту постаревшую даму. И совершенно не знал, что сказать. Пауза затягивалась.

— Кажется, произошло недоразумение. — Миссис Уотерфорд вежливо и сухо улыбнулась. — Вы отрекомендовались моим знакомым из Лондона… Но я вас не знаю. Кто вы?

Макс уже открыл было рот, чтобы ответить, когда в распахнутую дверь ворвался Том, следом быстро вошла Анна.

— Ой, простите, — с улыбкой сказала она. — Том выскочил из машины и побежал… Он не может усидеть двух минут на месте. Здравствуйте.

Но миссис Уотерфорд, кажется, не услышала ее слов. Она во все глаза смотрела на мальчика, довольно выглядывавшего из-за ног отца. Ее строгое холодное лицо вдруг изменилось, поплыло, словно восковое, глаза покраснели, рот открылся. Маленький Том нахмурил черные брови и, дернув Макса за штанину, спросил:

— Па, почему эта старушка так смотрит? Макс взял его на руки.

— Это… это ваш сын, мистер? — прозвучал тихий голос миссис Уотерфорд.

— Да, — сказал Макс.

— Он очень похож на…

— Да, мама. У меня сохранилось одно наше старое фото… Когда-то я был точно таким.

— Макс?!

Миссис Уотерфорд покачнулась. Служанка тут же оказалась рядом, она проводила ее к креслу, но хозяйка уже взяла себя в руки и отказалась садиться. Достав из рубашки платок, протерла зачем-то очки и снова водрузила их на нос.

— Я могла сразу догадаться, — медленно проговорила она. — Ты так похож на своего отца.

— А мой сын похож на меня. Ведь так и должно быть, правда?

— Да, да. Но это так неожиданно. Я не думала, что когда-нибудь увижу тебя.

— А я всегда на это надеялся. И говорил об этом жене, — он взял за руку молодую женщину. — Правда, Анна?

— Да, много раз, — кивнула та. Миссис Уотерфорд на секунду замялась.

— Видите ли… м-м-м… — начала она. И осеклась.

Все присутствующие, кроме маленького Тома, ощущали скованность и неловкость. Макс вынул что-то из кармана и мял в кулаке. Это был бриллиант, один из сотен драгоценных камней, добытых в Антибе. Он собирался подарить его матери. Сверкающий кристаллик мог существенно изменить ее жизнь.

— Может быть, вы поужинаете у меня? — напряженно спросила миссис Уотерфорд.

Макс покачал головой. Он не испытывал никаких чувств. Эта женщина предала родину и своего маленького сына. Но родину трудно обидеть, а брошенный на произвол судьбы ребенок получил от сиротской судьбы все, что положено. И зачем он сюда приехал?

— Нет. Я заехал только поздороваться. — И все?..

— Да. Когда-то я очень хотел узнать свое настоящее имя, но теперь это не имеет значения. Прощай!

— Постой! Постойте! Макс!

Прижав руки к груди, Птица смотрела, как Макс со своей семьей направляется по дорожке к стремительной белой машине. Макс разжал ладонь с зажатым в ней бриллиантом и опустил его обратно в карман. Достал пульт управления. С легким жужжанием пригнулась спинка. Макс усадил маленького Тома в закрепленное сзади детское креслице, застегнул ремешок безопасности. Анна, смеясь, подобрала с земли маленькую сандалию.

Хлопнули дверцы. Машина плавно тронулась с места. Из окна на миссис Уотерфорд смотрел сероглазый мальчуган, как две капли воды похожий на ее сына. «Астон Мартин» быстро набрал скорость и скрылся вдали.

— Мне кажется, ты зря затеял эту поездку, — сказала Анна. — Вы чужие люди.

— Пожалуй, — кивнул Макс. — Но у меня остро возникла такая потребность.

— И тебе стало легче?

— Не знаю. Я очень странно себя чувствую.

— По-моему, на тебя дурно подействовал этот сериал! — Анна вздохнула. — Воспоминания о страданиях всегда травмируют психику.

— Да, пожалуй. Но я вернусь в Россию, — неожиданно произнес Карданов вполголоса.

Он сам с удивлением услышал эти слова. Только что он хотел предложить супруге остановиться у уже знакомого милого ресторанчика и выпить по чашечке кофе, чтобы утолить жажду.

— Что?! — вскинулась Анна.

— Я вернусь в Россию. Я должен.

— Не может быть! — Анна не поверила своим ушам. Ее голубые глаза округлились от ужаса. — После всего того, что там с тобой делали?! Тебя лишили детства, сознания, памяти, чуть не убили, хотели посадить в тюрьму. Зачем тебе возвращаться?

— Я должен это сделать. — Макс не отрывал от дороги оцепеневшего взгляда.

— Ты просто устал. Это ностальгия. Зря я позволила тебе смотреть этот фильм! Ничего, сейчас приедем домой, ты примешь ванну, отдохнешь и придешь в норму.

Бумаги с требованием ареста и экстрадиции Макса Томпсона-Карданова пришли из французской штаб-квартиры Интерпола в Скотленд-Ярд в конце дня, поэтому на исполнение к детективам Майку Аркитону и Стивену Броди они поступили утром следующего дня. Дело было не срочным: объект уже пять лет оседло жил на одном месте, имел дом и семью. И вряд ли рискованным: Макс характеризовался положительно и вел себя очень спокойно.

Поэтому Аркитон и Броди не очень спешили. Они вначале позволили себе выпить по чашечке кофе, а затем, скрупулезно следуя инструкциям, все же надели кевларовые пулезащитные жилеты и получили оружие. Классический шик английских полисменов — не носить револьверов — уходит в прошлое, вытесняемый реалиями двадцать первого века. Сейчас уже не обойдешься только авторитетом констебля да резиновой дубинкой. Потому что британское чопорное спокойствие и уважение к власти основательно размыто правовым нигилизмом и бешеным нравом волны эмигрантов из стран «третьего мира».

Когда безоружные полисмены втроем прибыли успокаивать обкурившегося наркотиками араба, тот зарезал всех троих. Реальная опасность вытесняет консервативные традиции, поэтому у Букингемского и Виндзорского дворцов полицейские вооружены пистолетами, а у резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит, 10 — вдобавок и автоматами.

Вот почему детективы Аркитон и Броди спрятали под пиджаки небольшие, но толстые десятизарядные «глоки», которыми пользуются практически все полицейские Европы, и захватили наручники. Потом они сели в служебный «Ровер» и поехали в Смитфилд производить арест, который, в принципе, не представлял сложностей, но, как и любая полицейская акция, мог таить неприятные и опасные неожиданности. И лучшим способом избежать осложнений является сохранение внезапности.

Макс вышел на утреннюю пробежку, как всегда, в восемь тридцать. И почти сразу наткнулся на мистера Голдсмита, степенно прогуливающегося со своей собакой.

— Здравствуйте, мистер Томпсон! — Все должностные лица и соседи знали его под официальной фамилией, указанной в метрике.

— Здравствуйте, мистер Голдсмит! — удивленно остановился Макс. Должно было случиться нечто неординарное, чтобы респектабельный англичанин оторвал от дела другого респектабельного англичанина. Даже несмотря на то, что Голдсмит был эмигрантом из Польши, а Карданов-Томпсон — эмигрантом из России.