Вынужденная посадка - Мэрион Брэдли

Лицо Джуди снова замкнулось в характерной упрямой маске, какая появлялась каждый раз, когда с ней заговаривали о Том Дне.

— Нет, — негромко, но очень решительно ответила она. — Это маленькие братья, не обладающие мудростью.

И ничего больше от нее было не добиться, так что расспросы пришлось очень быстро прекратить. Но Мак-Леод и майор Фрэйзер были на седьмом небе.

— Гуманоиды, живущие на деревьях. Образ жизни, скорее всего, ночной, судя по глазам; вероятно, приматы — хотя скорее ближе к долгопятам, чем к обезьянам. Наверняка разумные — пользуются инструментами и уже есть какие-то зачатки ремесел. Homo Arborens. Человек древесный, — произнес Мак-Леод.

— Если нам придется здесь остаться… — неуверенно проговорил Мак-Аран, — как могут два разумных вида ужиться на одной планете? Разве это не приведет обязательно к войне на уничтожение?

— Вовсе не обязательно, будем надеяться, — отозвался майор Фрэйзер. — В конце концов, на Земле долго жили бок о бок четыре разумных вида: люди, дельфины, киты… и, вероятно, слоны. Просто так получилось, что технологическую цивилизацию, строили мы одни. Они живут на деревьях, мы — на земле. Так что никаких оснований для конфликта я не вижу — ни достаточных, ни необходимых.

Мак-Аран не был настроен столь оптимистически, но предпочел держать сомнения при себе.

Несмотря на всю монотонность и размеренность экспедиции, от непредвиденных опасностей никто не мог считать себя застрахованным. В долине, где паслись стада похожих на пони животных — для удобства ее окрестили равниной Забала — рыскали крупные хищники явно из семейства кошачьих, и только костры караульных удерживали их ночью на почтительном отдалении. А на высокогорье Мак-Аран впервые увидел птиц с голосами банши; огромных бескрылых птиц с жутковатого вида клювами, двигающихся столь стремительно, что лишь разряд ручного лазера, взятого для самых крайних случаев, спас доктора Фрэйзера от неминуемого потрошения; тут же произведя вскрытие, Мак-Леод обнаружил, что чудовищная птица абсолютно слепа.

— Интересно, как они охотятся — по слуху… или еще как-то? — задумчиво полюбопытствовал он.

— Подозреваю, они реагируют на инфракрасное излучение, — отозвался Мак-Аран. — Похоже, там, где нет снега, их можно не опасаться.

Жутких птиц нарекли банши, и впредь экспедиция старалась преодолевать перевалы только при свете дня. На пути им встретились муравейники скорпионоподобных тварей, от укуса которых погиб Забал, и завязалась дискуссия, не стоит ли тех потравить. Против этого решительно выступил Мак-Леод — мол, не следует нарушать местный экологический баланс, о котором пока все равно ничего не известно. В конце концов, сошлись на том, что надлежит уничтожить все муравейники в радиусе трех миль от корабля и разъяснить колонистам и экипажу, что скорпиономуравьи смертельно опасны. Это была временная мера — но, в конце концов, все, что делали они на этой планете, было временными мерами.

— Если нам повезет убраться отсюда к чертовой матери, — хрипло проговорил Фрэйзер, — желательно оставить этот мир таким же, каким он был.

Вернувшись к кораблю после трехнедельного отсутствия, они обнаружили, что посреди вырубки появились два внушительных строения из дерева и камня — досуговый центр и столовая, а также здание поменьше — лабораторный корпус. Собственно, это был последний раз, когда Мак-Аран вел счет времени неделями; длительность местного года по-прежнему оставалась неизвестной, но для удобства и более рациональной организации дежурств и рабочих смен было решено ввести условный десятидневный цикл с десятым днем — общевыходным. Успело организоваться внушительное садоводство, и первые семена уже начали давать всходы, а в лесу полным ходом шел сбор тех немногих фруктов, что диетологи успели признать годными в пищу.

Начал работать небольшой ветрогенератор, но электричество пускалось только на самые экстренные нужды; для ночного освещения из древесной смолы плавили свечи. Большая часть колонистов и экипажа по-прежнему жила в легких временных куполах — кроме тех, кто до сих пор находился в госпитале; Мак-Аран оказался «вписан» в тринадцатиместный холостяцкий купол.

На следующий день по возвращении экспедиции Мак-Арана и Джуди вызвал в госпиталь Юэн Росс.

— Вы пропустили объявление доктора Ди Астуриена, — сообщил он. — Короче, наши гормональные контрацептивы здесь ни к черту не годятся; пока что беременностей не зарегистрировано — если не считать одного очень сомнительного раннего выкидыша — но мы так долго полагались на гормоны, что в доисторических противозачаточных средствах никто уж и не разбирается. Акушерско-диагностических комплексов у нас тоже нет — кому это надо на космическом корабле! Так что если нам и удастся зарегистрировать беременность, то без диагностической аппаратуры это будет слишком поздно, и ни о каких безопасных абортах и речи идти не может.

— Мог бы и не напрягаться — мне от этого ни тепло, ни холодно, — криво усмехнулся Мак-Аран. — Единственная девица, которая, так получается, в данный момент меня интересует, смотрит на меня как на пустое место — или, по крайней мере, не возражала бы, стань я действительно пустым местом.

Камиллы после возвращения он так до сих пор и не видел.

— А ты что скажешь, Джуди? — поинтересовался Юэн. — Я заглянул в твою медицинскую карточку; в твоем возрасте гормональные уколы — дело уже не обязательное, а добровольное…

— Наверно, считается, — слабо улыбнулась Джуди, — что в столь зрелом возрасте человек уже в состоянии контролировать свои эмоции. Нет, последнее время я не замечала за собой всплесков сексуальной активности; никто меня особенно не интересовал, так что я и не беспокоилась насчет гормональных уколов.

— Хорошо; но все равно на всякий случай зайди к Маргарет Раймонди, она тебя проконсультирует, Секс — дело, конечно, добровольное, но инструктаж — обязательное. Может, ты и предпочтешь воздержание — но ты абсолютно свободна не воздерживаться; так что будь пай-девочкой, забеги к Маргарет, и она тебя проинструктирует.

Доктор Ловат рассмеялась, и Мак-Арану пришло в голову, что он не видел Джудит смеющейся с того самого дня, когда ими овладело безумие. Но в смехе этом ощущалась некая истерическая нотка, и Мак-Арану стало не по себе; к его облегчению, Джуди наконец заявила, отсмеявшись:

— Хорошо, хорошо. Вреда от этого, по крайней мере, никакого не будет.

Она удалилась; Юэн проводил ее взглядом, в котором тоже читалась тревога.

— Мне это не нравится. Похоже, она до сих пор не может оправиться от того, что с нами тогда случилось; но у нас нет ни одного свободного психиатра — да и к тому же она вполне справляется со своей работой, а значит, с точки зрения закона, с ней все в порядке. Ладно, надеюсь, она еще придет в себя. Кстати, в экспедиции она как себя вела, нормально?