Будущая вдова генерала? (СИ) - Мартиша Риш

— Моя ночь вас не касается, — произнесла я по слогам, — очень напыщенная тирада. Слишком, я бы сказала. Вы переигрываете. Дайте мне подняться на вершину. Все было просто чудесно, но у меня дела по соседству от малой родины, в Швейцарии!

— Планы и дела? — лицо мужчины озарило почти детское удивление, — вы, должно быть, шутите? Какие у вас могут быть планы. Хотя, вам же ничего не рассказали толком, может, оно и лучше. А дел у таких девушек не бывает, вы должны жить только лишь в свое удовольствие, подобно мотыльку.

— И кто же их за меня переделает? Мои дела, я имею в виду?

— Любой.

— Любой — это не ответ, а спорное утверждение.

— Я готов сделать для вас что угодно.

— Доставьте меня в Швейцарию. Прямо сейчас.

Мужчина поднял голову в небо, пальцем подсчитал облака.

— Погода не самая удачная… Или сегодня, или, в крайнем случае, ночью они прилетят… Слишком значительные вихри. Прямо сейчас это не возможно. Давайте дождемся утра.

— И как же мы будем добираться?

— По воздуху, драгоценная эйтэм, только по воздуху.

— Чартер? Прямо в Швейцарию?

— Куда посчитаете нужным.

— И что вы попросите у меня взамен?

— Донести вас обратно на руках. Раз уж все складывается так, а не иначе, кто мы против воли богов? — огромные зеленоватые глаза мужчины наполнились тоской и решимостью.

— Вы философ?

— Нет, я просто несу на своих плечах непосильную ношу. И не вправе ее оставить, даже если приходится жертвовать кем-то.

Богат, красив, на меня смотрит с нескрываемым восхищением. Приятно и отчего-то жарко в груди. Хочется касаться белой матовой кожи, вдыхать запах мундира, позволить себя унести на руках. Я чуть кивнула, и тут же была поднята на руки. Идёт осторожно, но неожиданно быстро. Ни одной торчащей щетинки, белый ворот рубашки, педант, но очень красивый. Кадык выдаётся наливным яблочком, хочется провести по нему пальцем, сделав невидимый узор, ещё острее вдохнуть запах мужчины и впитать его в себя целиком.

Встряхнула головой. Что за чушь? Мой муж тоже красавец, ночь была моей до остатка, изменять я физически не умею. Банально забуду, что и кому врать, да и смысла не вижу для себя это делать. Я предпочитаю отношения, в которых не придется краснеть за себя и судорожно лгать невпопад, суетясь. Не понравился — выгнала, что может быть проще. Ну, или развелась…

— Держитесь за шею, так будет удобнее. Тут каменисто, под ногами, я могу случайно споткнуться.

Обхватила, прижалась к груди сквозь строгую ткань мундира

Отчего-то хочется припасть к его коже, коснутся, провести пальцами, тронуть прядки длинных волос. Неудобно и стыдно. В небе над нами внезапно грохотнуло, будто взорвалось. Странно, тучи нет нигде, а грохот стоит несусветный.

— Демоновы отродья, началось! Снова! Прижмитесь сильней!

Мужчина побежал, петляя по-заячьи, вжав меня в свою грудь. Трепещу, но не душой и не сердцем, а телом. Чистый восторг, упоение, дрожь в кончиках пальцев и пусть грохочет над нами. Я действительно бабочка, попавшая в сердцевину соцветия. С каждой секундой насыщаюсь восторгом, будто пью волшебный, играющий на языке, эликсир.

Грохот над нами смолк, и мужчина остановился, откинул меня от себя, тянет дымком и паленой травой откуда-то с поля.

— Улетел, сам, невероятно.

— Кто улетел? Вертолет?

— Пусть будет вертолет…Что же мы с вами наделали, эйтэм?

— А что мы наделали? Мы пока ничего не наделали из того, о чем стоило бы вспоминать и, быть может, жалеть, — я потянулась, удобно, когда тебя носят на руках, правда, к такому довольно легко привыкнуть, наверное.

— Вы все ещё улыбаетесь, нежный цветок. Чем я могу вас порадовать? В благодарность и просто от чистого сердца?

Живот предательски заурчал от голода. Позавтракать я толком не позавтракала, увлекшись бумагами.

— Хотите винограда? Тут есть одичалый, мелкий, но очень сладкий. Черный и белый. А ещё неподалеку растет тутовник. Вы любите тутовник, эйтэм? Истинное наслаждение, в деревнях из него готовят джемы и даже сушат.

Виноград? Тутовник? Мы где? Почему я решила, что мы в Подмосковье? Столица! Отвезите меня в столицу. В мире столиц довольно-таки много, Москва отнюдь не единственная. А я, кажется, дура.

— Вам дурно?

— Как называется эта местность? Мы хотя бы в России?

— Нет, боюсь, что это не так.

— А где? Куда этот старик со своими амбалами меня вообще приволок?

— Это моя родина и родина вашего супруга, эйтэм. Довольно далеко от вашей родной земли. Но завтра утром, если ничего срочного не потребует моего вмешательства, мы с вами обязательно навестим Швейцарию, обещаю, чего бы мне это ни стоило. Желание эйтэм — закон, — он улыбнулся. А я взбесилась. Разговаривает как с ребенком, ничего не объясняет.

— Зачем меня похитили? Выкуп за меня никто не отдаст. Что вообще происходит? И эти бумаги о браке. Какова цель всего этого? Поставьте меня уже наконец!

Опустил, бережно придерживая за локоть, словно боится, что я сбегу. А бежать тут точно некуда. И на холм меня не пустили, не дали осмотреться. Черт, оттуда весь городок наверняка видно и все дороги. Стоило, конечно, просто подняться на крышу любого высокого здания, а не ломиться черт-те куда, уже бы обладала информацией. А с другой стороны, кто бы меня пустил в подъезд?

— Дело в том, что вы оказались очень подходящей кандидатурой. Исключительной. От вас ничего не требуется, просто быть с нами, пусть и недолго, несколько дней, полагаю, это самое большее. Взамен вы получите любые преференции, какие только сочтёте возможным пожелать. За ужином, думаю, ваш супруг сможет объяснить лучше.

— Любые преференции? В обмен на что?

— На ваше общество. Я сожалею, но большего рассказать не могу, просто не имею права. Наслаждайтесь жизнью, это райское место. Лучшее из великого множества. Прекрасный климат, даже зимы не бывает. Фрукты, ягоды, любые деликатесы. А хотите, я закажу для вас украшения? Думаю, белое золото с рубинами вам подойдёт. И наряды. Женщины любят платья. Какие вы бы хотели заполучить?

— Я предпочитаю носить брюки как те, что