Призванная. Когда закончится время (СИ) - Рыжих Гуля

Неожиданно мы оказались совсем близко. Я почувствовала его дыхание на своей шее. Руки были теплыми, не обжигали. Он смотрел на меня глазами цвета моря в ясный день, и в них был шутливый вызов, но я видела, что за этой легкостью кроется нечто другое. Тим знал, что мне небезразличен тот, кто вызывает в нем ненависть. Это знание острием ножа проходило по его незажившим ранам, оживляя мрачные воспоминания, заставляя тревожиться обо мне. Он был полон желания защитить и оградить меня от всего, что может причинить боль. Хотел быть другом. Словно тихий ручей, в меня втекали не высказанные, и вряд ли когда-нибудь озвученные слова и мысли. Два дня знакомства должны быть слишком малым сроком для теплых чувств, но их хватило, чтобы он захотел стать кем-то большим, чем просто друг. Его эмоции, спокойные, сильные, не принуждающие ни к чему, не сводили меня с ума, не заставляли терять связь с реальностью или путаться в себе. Они были чужие. Я могла отделить их от себя, осознать, попробовать на вкус. Внутри не моих чувств было тяжело думать. Одна за другой, словно волны в море, меня накрывали его желания. Я опустила взгляд на свои руки, все еще крепко державшие Тима. Касание — вот что было катализатором странного наваждения, обрушившегося пару раз на меня с Максом. Только тогда я не могла отделить свои переживания от его, а сейчас чувствовала четкую грань. У меня сбилось дыхание от понимания того, что происходит, и того, что было тогда. У меня был свой дар.

Новое ощущение потекло в меня: стыд за возникшую неловкость. Хоть это и чувствовалось так, словно я переживала из-за того, что смутила его, в голове я видела последовательность мыслей и то, кому они принадлежали. Тим забрал рюкзак из моих рук и отстранился. Я медленно опустилась на свое место, стараясь сдержать дрожь в руках. Последней мыслью, которую я уловила, прежде чем наши руки разъединились, было то, что он смутил меня своей близостью. Я уставилась на него, не зная, что сказать.

— Ты неправильно поняла.

Он смотрел на меня тепло и очень внимательно, боялся спугнуть. — Ами, прости.

Я была в ужасе, когда еще одна догадка пришла в мою и без того полную сомнений голову. Это происходит только со мной. Тим не заметил, что я влезла в его душу, прочла чувства — точнее, испытала их. Не было конкретных сформулированных мыслей. Только эмоции, выстраивающиеся в последовательно сменяющие друг друга ощущения, заставляя испытывать то же самое. Я была потрясена. Меня била крупная дрожь. Моя пугающая сила в том, что я — наглая воровка чужих тайн!

— Ами, успокойся.

Я не слышала, задыхаясь. Это было неправильно!

— Ами, посмотри на меня! — Он схватил меня за плечи, заставляя взглянуть на него.

В панике я начала вырываться, не желая, чтобы до меня кто-то дотрагивался, чтобы это не повторилось вновь. Тим держал крепко. Я потянулась, чтобы убрать его руки, и совершила ошибку, повторно прикоснувшись к нему.

В этот раз чувства нахлынули, словно наводнение, затопив мое сознание. Было больно. Неудержимая ярость из-за того, что кто-то посмел обидеть ту, что стала ему дорога. Вернее, я чувствовала, как беспомощный гнев бушевал во мне, гнев за то, что причинили боль человеку, которого хотела оградить от всего. Я была уверена, что не оставлю этого безнаказанным и больше никогда и никому не позволю навредить ему. Ей. Мне. Эмоции были настолько сильными, что практически слились с моими, заставляя чувствовать горечь от содеянного. Ярость кипела во мне с такой силой, что я верила в то, что это произошло на самом деле. Сил сопротивляться не осталось, где-то во мне кричала та, кому навязывались чужие переживания.

Я почувствовала, что плачу, лишь когда обжигающие слезы потекли по руке.

— Отпусти, — прошептала я.

Тим пораженно смотрел на меня. Он был в бешенстве, решив, что Макс позволил себе больше, чем просто быть моим спутником, и применил силу. Посмел обидеть. Он был уверен в своем заблуждении. Его ярость кипела во мне. В памяти всплыли злость и ненависть, которые накрыли меня, когда такое произошло в первый раз с Максом. Мысли и чувства путались. Негодование Тима и гнев Макса пылали во мне, смешиваясь в единое целое, причиняя невероятную боль. Чувствовала я ее вполне реально и больше терпеть не могла.

— Пожалуйста! — взмолилась я

Тим отстранился.

«Дыши, слышишь, дыши», — вдруг вспомнила слова Макса.

Мысли потекли лихорадочно. Я старалась успокоить дыхание. Макс все понял. Понял раньше меня то, что происходило между нами тогда, ночью. Раньше меня почувствовал ту связь, которая возникла с ним и сейчас повторилась с Тимом. То, как мы выкатились под дождь, не было случайностью. Он подстроил это. Остановил нас. Уберег от ошибки. Защитил снова, только в этот раз от самого себя.

— Ами, посмотри на меня! — Голос Тима вернул меня в реальность.

— Тебе не нужно бояться. — Он присел рядом, оставляя мне свободное пространство между нами.

— Никто не причинит тебе вреда здесь, с нами. Никто, слышишь? Я не такой, как он. Никто больше тебя не обидит. — Он робко потянулся, чтобы взять меня за руки, поддерживая.

Я дернулась, вплотную прижавшись к стене. Его взгляд стал тяжелее грозовой тучи. Еще больше утвердившись в своих догадках, он повернулся к двери, чтобы уйти. Я и сама хотела бы побыть одна, но исправить все требовалось сейчас же. Потом будет поздно. Пусть Макс и чудовище, но он не совершал того, что приписывал ему Тим. Хотя бы в благодарность за спасение наших жизней я обязана попытаться все объяснить…

— Подожди! — окликнула я Тима.

Он с сомнением остановился.

— Макс не обижал меня.

— Я не хочу больше ничего слышать о нем от тебя! Хватит его защищать!

— Пожалуйста, не уходи. Выслушай меня.

— Нет. Я подышать.

Разговор был окончен. Хлопнув дверью, он вышел.

На «подышать» ему потребовалось минут двадцать. Я какое-то пялилась на дверь, ожидая что он тут же вернется. Но его все не было. Через какое-то время разозлившись, что из-за его слепой злости я так и не поделилась открытием, о том, что дар у меня все же имеется, я передумала говорить ему об этом. К его приходу я успела более или менее привести себя в порядок, как внешне, так и внутренне.

Тим вернулся на свое место и сел напротив. В глазах его сквозила забота и нескрываемая нежность. Стало стыдно за то, что я без разрешения нарушила его границы, преодолев пределы личного пространства. Стоило бы признаться в этом, да желание пропало. Вернувшись к рюкзаку, он вынул оттуда маленькие кожаные ножны с оружием внутри.

— Они наручные. Небольшие. Подозрений не вызовут, такие есть у многих девушек. Протяни руку.

Я сделала то, что было велено, и Тим нерешительно замер, помня о моей реакции на прикосновения.

— Останови меня, если будет не приятно.

Решив что-то для себя, он осторожно, но уверенно прикоснулся к моему предплечью, застегивая ремни ножен. Ничего не последовало. Только тепло его рук.

Мне не хотелось носить нож, тем более использовать его, но отступать было поздно. Тим смотрел на меня серьезным, тяжелым взглядом.

— Та змея, что была в твоем рюкзаке… она укусила твою сестру, верно?

— Да.

— Ей повезло, что мы были рядом. Что Вэл была. Яд этой змеи действует очень быстро.

— И мучительно, — добавила я.

— Сейчас это лучшее оружие, что у нас есть.

Я вопросительно смотрела на него, уже зная, что он скажет дальше.

— Твой нож смазан им.

Отвернувшись, я кивнула. Знала, о чем он меня просит, не хотела этого, но согласилась. Вчера он поставил мне условие, я не могла отказаться. И снова и снова пыталась убедить себя в этом. Не могла ведь? Поверни мы сейчас в их селение, куда нас обязательно поведут в случае отказа, я могу потерять этот шанс навсегда… если он есть, конечно. Я не могла так рисковать.

Макс искал этот проход дольше, а значит, и знает больше. Если это не плод воображения, то следовало торопиться, как он и велел. Тим обещал, что к вечеру мы будем на месте.