Интеллектуальный инсульт - Кирилл Абдуллаева

В подтверждение того, что дела, которые мы не делаем, могут легко и полностью захватить наше внимание, подавляющее большинство из сорока опрошенных нами недавно топ-менеджеров сообщили: в “свободные” моменты они почти всегда думают о незавершенных делах. То, что наш мозг способен расставлять невыполненные задачи в порядке значимости, для нас — благо. И в то же время — проклятье. Электронные письма, встречи, тексты, твиты, телефонные звонки — нынешняя работа, неструктурированная, нескончаемая, многосоставная, страшным бременем давит на сети контроля и поглощает невероятное количество энергии мозга. Отсюда умственная усталость, которая дает о себе знать в виде ошибок, невозможности “зрить в корень”, ослабленной саморегуляции. При перегрузке сеть контроля выпускает бразды правления, и наше поведение перестает соответствовать расставленным в уме приоритетам, над нами берут верх сиюминутные, ситуационные стимулы. Мы живем на автопилоте, и наш мозг “сдается” — он лишь реагирует на то, что у нас под носом, неважно, насколько это важно», — пишут исследователи67. Может, поэтому нам так часто не хватает времени ни на значимые проекты, ни даже на самих себя? Мы постоянно отодвигаем выполнение серьезных дел, и уже привычным стало, даже будучи постоянно занятым… ничего не успевать.

Один день из жизни обычного жителя мегаполиса выглядит примерно так.

Спальня: проснулся, взял в руки смартфон. Посмотрел френд-ленту в Facebook, прочел сообщения в этой соцсети и «ВКонтакте». Проверил почту — ответил на два письма. Встал с кровати.

Кухня: включил телевизор, сварил кофе или чай, пощелкал пультом, проглотил бутерброд и новости про взрыв, теракт, ДТП, взлет и падение валют и акций.

Автомобиль: включил радио, ответил на несколько звонков, отвлекся пару раз на рекламные СМС. В виде исключения — позвонил на любимую радиостанцию, принял участие в опросе и попросил передать привет жене, сидящей рядом в машине.

Офис: включил компьютер, открыл необходимые рабочие программы и свои страницы в социальных сетях (плюс, разумеется, почта). Ответил на пятнадцать звонков, написал двадцать писем, провел переговоры по скайпу, параллельно отвечая на СМС, благо собеседник не видит. В обед сфотографировал бизнес-ланч, выложил в Instagram с важным комментарием «А сегодня на обед суп и салат». На деловой встрече, конспектируя мысли руководителя, заодно ответил на несколько писем в личной почте.

Вечер: с друзьями в баре сфотографировал себя, друзей, еду — всё выложил в сеть. Погрузился в просмотр новостей в смартфоне, озвучивая некоторые из них, и таким образом имитировал беседу.

Ночь: проверил сообщения в социальных сетях, десяток раз перешел по ссылкам, оставил комментарии к самым смешным и нелепым роликам.

Уснул… завтра. Когда на часах половина третьего утра — это уже завтра.

Признайтесь, сколько пунктов мы взяли из вашего расписания?

Неудивительно, что человек находится в состоянии стресса, даже если не случилось, казалось бы, ничего страшного. Будний день, обычные звонки, эсэмэски, электронные письма, подмигивающий скайп. И, как обычно, всё это происходит одновременно и требует мгновенных ответов. Уместно ли в таких условиях говорить об эффективности? Журналист и исследователь Алексей Павперов в статье «Как интернет деформирует наш мозг», в частности, пишет: «Переключение с одной задачи на другую значительно повышает нашу когнитивную нагрузку, мешает осмыслению и запоминанию информации… Отвлекаясь, мы каждый раз заставляем наш мозг перенастраиваться на новую задачу, при этом растрачивая свои умственные ресурсы. Делая себя сверх­доступным, не закрывая вкладки с личными сообщениями в Facebook, заинтригованно вздрагивая от любого уведомления в смартфоне, мы уничтожаем собственную продуктивность». К тому же мы вообще не даем себе возможности «отключиться» от техники, отдохнуть и набраться сил. Для консолидации памяти и обработки поступившей информации мозг время от времени нуждается в покое. Однако одним из самых популярных видов отдыха оказывается… интернет. По данным исследовательского центра портала Работа@Mail.Ru, каждый второй интернет-пользователь в России, чтобы расслабиться после работы, заходит в сеть. «И мы никак не можем остановиться, листая ленту. Активность в социальных сетях действует на центр удовольствия в нашем мозгу так же, как еда или секс. Мы пролистываем сообщение за сообщением, переходим по ссылкам и снова возвращаемся, чтобы узнать, что же еще произошло, — фиксирует особенности поведения современного человека Алексей Павперов. — Две особенности нашего мозга образуют синергетический эффект: получение удовольствия от новой информации или чужого внимания выходит на первый план, вытесняя из оперативной памяти все остальные дела, казавшиеся такими важными всего минуту назад».

Но мы оправдываем себя тем, что нам нужен отдых. Все правильно: действительно нужен. Вот только на самом деле зрительные образы и быстро сменяющие друг друга кадры не позволяют нам расслабиться. Когда мы «листаем» телевизионные программы или страницы в социальных сетях, центральная нервная система работает в усиленном режиме, неизбежно провоцирующем стрессовое состояние, которое представляет реальную угрозу для здоровья. Не случайно Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) в 1985 году включила стресс в список наиболее распространенных медицинских проблем. Врачи убеждены, что две трети всех визитов к врачам обусловлены стрессами. Здоровье, по данным ВОЗ, на 10–15% зависит от системы здравоохранения, на 20% — от генетики, еще на 20% — от внешней среды и почти на 50% — от условий и образа жизни человека. Длительные негативные переживания врачи называют причиной таких заболеваний, как артериальная гипертензия, язва желудка, инфаркты, инсульты, астма, дерматиты, неспецифический язвенный колит.

Естественная реакция человека на стресс — убегать или атаковать. Но «убегать» — значит выключить компьютер, выбросить мобильный телефон и… потерять социальные связи и работу. Неподходящий вариант. Поэтому мы с самого начала договорились не впадать в крайности и не прятаться в лесу. Атаковать в данном случае — значит завалить себя еще большим количеством информации в поисках логического конца, решения, выхода. Например, не закрывать электронную почту, стремясь не оставить без ответа ни одно письмо. Но вы отправляете один ответ, а вас ждут еще пять писем. И каждое претендует на ваше время и внимание. И вы открываете их в надежде, что все-таки справитесь с этим потоком. А что бы вы сказали о человеке, решившем победить страсть к алкоголю, пытаясь выпить как можно больше?

Точка невозврата

Опыт, проведенный Гленном Уилсоном (см. начало главы), доказал также, что человек не просто привыкает к постоянному прерыванию деятельности, а приобретает зависимость от него. Сотрудники, которых во время работы отвлекали, вначале испытывали стресс, но затем, привыкнув, сами стали искать поводы отвлечься. Такими перерывами и становятся постоянные проверки почты или поиск ненужного контента в интернете.

Зависимость от потребления информации, когда сознание человека всегда готово отреагировать на любой новый информационный раздражитель — звонок или электронное письмо, — ученый назвал инфоманией. Если вы даже на важной встрече не выпускаете из рук мобильник, прерываете любое занятие, чтобы ответить на СМС, и каждые пять минут проверяете почту, то теперь можете сами поставить себе диагноз.

Термин «интернет-зависимость» (Internet Addiction Disorder, IAD) в 1994 году ввел американский психиатр Айвен Голдберг. Он охарактеризовал это явление как «навязчивое желание войти в интернет, находясь в офлайне, и неспособность выйти из него, будучи в онлайне». Исследования ученых Университета Мельбурна доказывают: интернет-зависимость провоцирует ослабление связей между нейронами головного мозга. Подобные процессы происходят также у тех, кто употребляет героин или кокаин.

В США с 1995 года действует центр интернет-зависимости, в Великобритании зависимость детей от гаджетов лечат в клинике Capio Nightingale. В Южной Корее 160 тысяч детей в возрасте от пяти до девяти лет признаны интернет-зависимыми68. ВОЗ собирается признать интернет-зависимость психическим расстройством. Лечение предполагает психотерапию и прием психотропных препаратов, которые ослабляют влечение и подавляют навязчивые мысли. Впрочем, мы не исключаем, что препараты не будут востребованы: зависимость, которая сегодня признаётся патологией, может стать «вариантом нормы», когда обретет глобальные масштабы. В ней просто не будут видеть ничего «необычного».

Спустя почти десять лет после эксперимента Гленна Уилсона и появления определения зависимости мы вынуждены констатировать: болезнь прогрессирует. И сегодня приходится признать, что инфомания — только ее первая стадия. Вторая — гораздо более серьезная — это «синдром информационной перегрузки» (термин введен компанией Xerox), или комплекс дефицита внимания.