Кому она рассказала? - Нора Робертс

— Ладно, проехали.

— Компания Баллока занимается самыми разными вещами, но начиналось все с фармацевтики. Фонд, который возглавляет вдова последние восемь лет, со дня смерти мужа, ежегодно жертвует многомиллионные суммы на благотворительность. Надо лее, какая прорва деньжищ! Так, их приоритет — забота о здоровье детей. На вдову ничего криминального нет, у сына закрытое досье двадцатилетней давности. Сейчас ему тридцать восемь. Браки или совместное проживание не зарегистрированы.

— Головной офис у них в Лондоне, так?

— Точно. У них есть и другая недвижимость, но не в Штатах. Мать и сын проживают по одному адресу. Он — вице-президент Фонда.

— Мог бы позволить себе собственную берлогу.

— И последний в этой серии: Майерс. Тут у нас Карл и Элиза Хелбрингер, Германия. Женаты тридцать пять лет, трое детей. Карл вступил в бизнес с Элизой, когда им обоим было за двадцать. Занимались обувью, сначала ботинки, потом перешли на сапожки, кроссовки, туфли. Ну а дальше сумки и тому подобное. Включая любовь, потому что они вскоре поженились. Наделали шуму и в мире моды, и среди приверженцев повседневной обуви, построили свою маленькую немецкую империю. Так что, раз уж они обувщики, я не скажу, что они купаются в деньгах. Они их топчут.

— Ботинками.

— С этого они начинали, кстати, оригинальная модель Хелбрингеров до сих пор является лидером их продаж. У вас на ногах сейчас как раз такая пара.

— Ботинок.

— Да, ботинок «Хелбрингер». Прославленных своей простотой. В общем, на Хелбрингеров ничего нет. Ни на них, ни на их детей.

— Мы еще раз проверим, когда вернемся в управление.

Ева остановила машину перед великолепным парадным входом в принадлежащий Рорку отель «Палас». К ним немедленно двинулся швейцар. Вылезая из машины, Ева заметила, что он узнал ее.

— Доброе утро, лейтенант. Желаете, чтобы я запарковал вашу машину?

— А вы как думаете?

— Я думаю, вы хотите, чтобы она оставалась на месте.

— Вот именно.

Она взбежала по ступеням и вошла в роскошный вестибюль, отделанный полированным мрамором, украшенный изысканными цветами, переливающимися фонтанами. С потолка спускался целый водопад хрустальных канделябров.

Ева направилась прямиком к стойке регистрации. Опять заметив узнавание в глазах одного из администраторов, одетого в безупречную униформу, она решила, что Рорк, наверное, провел совещание с персоналом и всем показал ее фотографию.

Тем не менее она предъявила жетон.

— Мне нужно поговорить с Рашель ДеЛей.

— Безусловно, лейтенант. Я с ней немедленно свяжусь. Не желаете ли пока присесть?

Ева задумалась, но решила, что, раз уж все вокруг так предупредительны, может и она проявить любезность.

— Да, спасибо.

Она опустилась в одно из бархатных кресел с высокой спинкой, расставленных в экзотической цветочной чащобе.

— Если моя бабушка — та, которая «крепкий орешек», — когда-нибудь выберется сюда, я обязательно свожу ее в «Палас» на чашку чая. — Пибоди села и глубоко, с наслаждением вдохнула напоенный цветочным благоуханием воздух. — Я думаю, ей здесь понравится. Ну, раз уж мы ждем, у нас как раз есть время поговорить о Мэвис и ее детском празднике.

— Такого времени у нас нет.

— Да ну вас! Часики-то тикают, времени почти не осталось. В общем, у меня появилась идея. Раз уж это Мэвис, и притом, что вы купили кресло, я остановилась на радуге. Вчера по дороге домой я зашла в один магазинчик, там торгуют всякими причиндалами для вечеринок. Там целая куча всяких потрясных штучек.

— Отлично. Вот ты этим и занимайся.

— Потом еще цветы. Я решила заскочить еще в одно место, которое я знаю. Но дело в том, что… Ну, понимаете, мне это не по карману.

Хотя Ева все это время старалась вытеснить голос Пибоди из своего сознания и не слушать ее, последние слова напарницы до нее дошли.

— О господи, Пибоди, кто сказал, что ты должна платить? Тебе не надо платить.

— Я хочу помочь и все такое, но…

— Но не деньгами. — Ева заставила себя сосредоточиться и принять решение. — Слушай, ты совершенно права. Нужны, как ты говоришь, всякие штучки. И чем больше, тем лучше. Опять же, как ты говоришь, Мэвис это понравится. Если ты готова добыть все, что нужно, я за это заплачу.

— Отлично. Классно. Э-э-э… я не спрашивала о… ну… о бюджете.

Ева вздохнула:

— Считай, что небо не предел.

— Уй! Это здорово! Я хочу сказать, это полный отпад.

— Вот что: хватит этих девчоночьих разговоров. — Ева поднялась. — Вспомни, что ты коп.

Она издалека заметила направлявшуюся к ним молодую девушку. Тоненькая, гибкая, как ивовый прутик, в строгом костюме почти военного покроя. Ее оливковый костюм прекрасно гармонировал с кожей цвета кофе с молоком. Темно-каштановые волосы были высоко взбиты в эффектной модной прическе.

Ее губы сложились в приветливую вежливую улыбку, но эта улыбка не согрела шоколадных глаз.

— Лейтенант Даллас и…

— Детектив Пибоди, — представилась Пибоди.

— Я Рашель ДеЛей. Вы, наверно, пришли из-за Натали. Ничего, если мы посидим здесь? Мой кабинет — это спичечный коробок, и сейчас он весь завален припасами для вечеринки.

— Можно и здесь.

— Я только что говорила с Джейком. Мне хотелось, чтобы он ушел домой. Мне кажется, он еще не готов вернуться на работу, где еще недавно каждый день виделся и разговаривал с Натали.

— Вы были друзьями?

— Да, друзьями. Мы подружились, когда я начала встречаться с Джейком. Но Нэт и Джейк… — Рашель на минуту отвернулась, стараясь овладеть собой. — Они были друг другу как родные.

— А вас не смущало, что парень, с которым вы встречаетесь, поддерживает такие тесные отношения с другой женщиной?

— Могло бы смутить, будь между ними что-нибудь романтическое или будь это кто-нибудь другой, а не Нэт. Она была так влюблена в Бика! И потом, она мне очень нравилась. Нам было так весело вместе! Вчетвером. У нас во всем совпадали вкусы. Полное совпадение. И теперь я не знаю, что мне сделать для Джейка.

— Мисс ДеЛей, — начала Пибоди, — иногда женщины рассказывают своим подругам то, чего никогда не скажут мужчине, как бы они ни были близки. Натали не говорила вам о том, что ее что-то тревожит, смущает?

— Я ничего такого не припоминаю. Но мы должны были вместе обедать за день до того, как она… В общем, за день до этого. Она мне позвонила и сказала, что неважно себя чувствует, не пойдет на работу, разберется с домашними делами. Простуда. Я была занята. Я была занята, — повторила Рашель, и ее голос задрожал. — Я тогда обрадовалась. Я почувствовала облегчение. А теперь, когда я вспоминаю, мне кажется, у нее голос был какой-то не такой. Как будто она… ну, я не знаю… нервничала или была немного напугана.