Тайны полуночи - Дженел Тейлор

Джинни встревожилась, узнав о волнениях индейцев на территории, где, очевидно, скрывался ее отец. Как она доберется к нему без помощи и защиты?

Стив продолжал свою повесть, упомянув о Чивинтонском избиении и о многочисленных стычках. Он закончил свою информацию рассказом о ловушке, в которую попал офицер северной армии — индейцы убили его и истребили его солдат. Стив заметил, что это были солдаты из армии Шермана.

— Получили по заслугам! — воскликнул переселенец из Джорджии, сожженной и растоптанной войсками Шермана.

— Да, — поддержал его Браун, — индейцы отомстили за нас!

Кто-то спросил:

— Значит, с головорезами-преступниками нет особых проблем?

— Нет, — подтвердил Стив, — иногда они грабят на дорогах, но не так уж часто.

— Скажите, а вы убивали бандитов или вступали с ними в перестрелку?

— Старался не ввязываться в такие дела и не поддаваться на провокацию. Не люблю убивать. Сказано: если живешь, полагаясь на свое ружье, от ружья и погибнешь.

— Но вы же отлично стреляете, — заметал кто-то.

— Ну, так это же моя работа. Я сопровождаю обоз и обязан вас охранять. — Стив перевел разговор на другую тему, заметив: — Больше всего бандитов в Миссури, Канзасе и Арканзасе. Это остатки банд Джея Хоукерса и Квантрилла.

— О Квантрилле мы читали жуткие истории в газетах, — сказал Джеф Ивз. — Он был расстрелян в 65-м, не правда ли?

— Да. Федеральные войска долго охотились за ним. Говорили о нем по-разному: одни считали его сбившимся с пути патриотом, другие были уверены, что он — безжалостный бандит. Последние оказались правы: он убивал мирных людей, жег и грабил дома северян и южан равным образом. Это доказано, — подтвердил Стив, заметив, что кто-то из собравшихся собирается возразить ему, и продолжал: — Война научила людей убивать, не испытывая угрызений совести. Одни бандиты от природы злые и алчные, другие убивают из мести. Банда Квантрилла творила скверные дела.

Стив заметил, что никто не спросил о Джей Хоукерсе: это был начальник банды оголтелых мародеров, которые совершали свои набеги под прикрытием лозунга борьбы против рабства.

— Но, наверное, люди дают им убежище, раз их так трудно поймать и разделаться с ними?

— Да, вы правы, миссис Виггинс, — ответил Стив. — Некоторые считают их благородными разбойниками и потому помогают, а другие оказывают помощь из страха перед бандитами.

— Такие заслуживают презрения так же, как и перебежчики, эти «гальванизированные янки». Вы их встречали в своих поездках, Стив?

— На Западе их полно.

— Ну и что же, сознают они, что подло поступили? — резко спросил Браун.

— Нет, Гарри, они не стыдятся своих поступков, и люди на Западе относятся к ним спокойно и доброжелательно. Если вы испытываете к ним презрение, то лучше вам держать свои чувства при себе и не спорить со своими новыми соседями, которые дружат с ними. Многие из них остались на Западе, вызвали свои семьи и начали новую жизнь. На Юг, где их считают предателями, они возвращаться не хотят.

— Да кому они нужны на Юге, эти вонючки, слабаки! И я не собираюсь дружить с ними на Западе.

— А кто такие «гальванизированные янки», мистер Карр? — спросила Люси.

Стив объяснил; внимательно слушавшая его Джинни спросила:

— Но разве они плохие люди, в чем их вина? Они вырвались из тюрем янки, что тут плохого?

— Пламя ада, девчонка, — вскричал Гарри Браун. — Они предали свой родной край, свои семьи и своих родных!

— Вы так считаете, мистер Браун? — Джинни хотелось понять, что такое «гальванизированные янки» и почему один из них, ее отец, обосновался на Западе.

— Они же перешли на сторону проклятых янки, которые убивали и разоряли нас, грабили и жгли. Верные и храбрые южане никогда не пошли бы на это, а эти трусы достойны презрения.

— Вы хотите сказать, что лучше бы они гнили в тюрьмах? Сейчас они честно трудятся, хотя и не сражаются против южан.

— Я гнил в тюрьме, и мне там покалечили ногу. Но я не пошел к ним на поклон.

— Но разве мы не должны прощать, оказывать снисхождение и проявлять сострадание?

— Нет, девчонка, черт меня побери!

Стив готов был вмешаться в разговор, Браун вышел из себя и был резок с Анной. А ведь ее вопросы свидетельствовали о доброте и сочувствии к людям. Но он счел за лучшее промолчать.

Мужчины перешли к другим вопросам, а Джинни все раздумывала о перебежчиках, «гальванизированных янки». Она почувствовала сильную неприязнь к ним большинства переселенцев. Но сама она считала, что, слава Богу, нашлись люди, которые не загубили свои жизни из ложно понятой гордости. Джинни чувствовала, что она поступила бы так же, как ее отец, который был ранен в сражении на реке Стоун в Марфризборо, попал в плен и перешел на сторону янки. Он выполнял те же работы, что Стив, а потом стал добывать серебро на приисках Колорадо. Из рассказа Стива Джинни поняла, почему ее отец остался на Западе. Она была счастлива, что он вышел из тюрьмы, что он не убивает, одержимый ненавистью, а трудится и нашел новый смысл в жизни. Она приедет к нему, и они оба будут счастливы.

Джинни бросила взгляд на молчаливого проводника. Попросит ли она его сопровождать ее в Колорадо? А может быть, ей отказаться от намерения выполнить клятву, данную Джоанне? Прямо направиться в Колорадо и начать розыск отца… Пожалуй, надо принять окончательное решение, только получше узнав загадочного проводника и убедившись, что он не откажется сопровождать ее в Колорадо.

Она знала, что Стив собирался сразу вернуться обратно и сопровождать другую партию переселенцев — в Техас или дальше на Запад. Тогда между ними ляжет огромное расстояние. Возможно, она его никогда больше не увидит — нет, этого она не хотела! «Но чего же ты хочешь, Вирджиния Марстон? — спросила она себя. — Что за глупые мысли? Не надейся завоевать Стива Карра. Забудь романтические мечтания. Твоя цель — достичь Колорадо и разыскать отца, а вовсе не найти по дороге мужа. Особенно такого неуловимого, словно ртуть, загадочного мужчину…»

Джинни повторяла себе, что она совершенно неопытна по части мужчин и романов. Ее учили, что, выйдя замуж, она должна будет угождать мужу и семье, угадывать желания мужа, служить ему, подчиняться его желаниям. Подразумевалось, что женщина без мужа — ничто и ее собственные таланты и умение ничего не значат. Только женщин низшего класса не осуждали, если они жили своим трудом, не выходили замуж. А Джинни чувствовала, что она хочет от жизни чего-то большего, чем замужество. Неужели общество осудит ее за это желание? Разве мужчина настолько уж смелее и сильнее женщины? Ведь женщины усвоили за недели все трудные уроки Стива, освоили тяжелую и требующую сноровки мужскую работу. Почему же эти женщины должны преклоняться перед мужчиной, быть его служанками?