Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

– Связной амулет – ещё не доказательство убийства! – на этот раз, виконт был искренен в своём порыве отстоять банальную логику.

– Не доказательство. – Покладисто согласился Вальтер. – Но того, у кого таковой обнаружим, уже будем расспрашивать со всей тщательностью и чуть иначе. Согласен, что основанием для «вопросов» такая вещь у любого из вас, кроме меня, является?

Рич лихорадочно обдумывал, как бы ему поднять бучу и сместить акценты в происходящем, когда кое‑кто самостоятельно принялся выкрикивать требуемое, не соглашаясь с выворачиванием личных вещей и карманов перед местными.

Лысый здоровяк, постоянно крутившийся рядом с Вальтером, в этот момент зачем‑то громко хлопнул в ладоши. Когда все, затихнув на мгновение, удивлённо повернулись к нему, он выдал, ни к кому не обращаясь:

– Jai Mahakhali! – как будто эта абракадабра кому‑то из имперцев что‑то могла сказать.

– Здесь говорят на Всеобщем, обезьяна, – весело отозвался сосед Рича по палатке.

Чтоб тут же получить сильный подзатыльник от внезапно ставшего серьёзным сорокалетнего невысокого крепыша Билла.

– Ayo Gurkhali! – Билл вышел на шаг вперёд, упираясь взглядом в лысого.

– О, представление, – решил подыграть ушибленному по затылку соседу Рич. – Что ещё покажете?

Лысый не разочаровал. Задержав взгляд на невнятной Билловой татуировке на предплечье, он последовательно выкинул на пальцах тройку, затем семь, потом единицу.

Билл тут же ответил пятёркой, двойкой и бубликом, сложенным из большого и указательного пальца и, видимо, призванным изобразить ноль.

– Э‑э, вы чего? – чуть осипшим голосом пробормотал сосед виконта, озвучивая вертящийся у всех на языке вопрос.

– Ряжь, – не обращая внимания ни на что, продолжил странное общение Билл.

– Термяз, – пожал плечами лысый здоровяк, и тут же выдал мелькающими пальцами сразу целую последовательность фигур, которые никто толком и разглядеть‑то не успел (тем более что лысый повернулся так, чтоб закрывать свои руки от большинства телом).

– Мешки к осмотру, – неожиданно сменил точку зрения Билл, мгновенно меняя сторону и присоединяясь к уорренту. – Вальтер, извини, я был не прав. Братва, айда к нам. Делаем, как сказано.

– А что это было? – По дороге к своим палаткам, сосед Рича пытался расспросить уоррента и Билла по очереди, но в ответ получил второй подзатыльник и назидание «Не твоё дело!».

Когда очередь дошла до него, виконт попытался схитрить и, перевернув мешок, зажать в его складках амулет ладонью. Самое интересное, что у него бы всё получилось, лопух Вальтер даже не понял происходящего.

Но мгновенно оказавшийся рядом лысый без предупреждения больно долбанул Рича куда‑то в локоть, от чего ладонь разжалась сама.

– А вот и амулет, – как будто и не удивился Вальтер, подхватывая искомое.

– Это не доказательство того, что я – убийца. – Твёрдо возразил Рич, решая отрицать всё до конца. – Байка интересная, спору нет. Амулет не отрицаю. Кстати, я его украл ещё в Империи и хотел найти мастера, чтоб удалить все настройки. Затем продать не за треть цены, а за нормальные деньги. За кражу амулета готов ответить, но в Империи и по имперским законам. А к убийствам местных обезьян я никаким боком.

Вальтер ненадолго завис, зачем‑то таращась на лысого местного (как будто тот мог чем‑то помочь).

Из‑за спины здоровяка выпорхнула та самая, похожая на имперцев разрезом глаз, девчонка (не вторая, которая узкоглазая и моложе) и каким‑то танцевальным движением выдернула клинок Рича из его же ножен.

– Э‑э‑э, красавица, аккуратнее! – отпрянули назад имперцы.

Но девка молниеносно срезала ножны с пояса виконта и с размаху бахнула их о ближайший камень.

Под удивлёнными взглядами не понимающих ничего окружающих, лысый здоровяк что‑то весело сказал ей и, взяв у неё клинок, как будто понюхал его. Удовлетворённо кивнув сам себе, он в три движения развалил ножны вместе с оковкой и явил окружающим их сердцевину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Кровь. Свежая, не засохла до конца, – приглядевшись и принюхавшись, удивлённо сообщил всем Билл, уже по‑иному глядя на Рича.

А на голову виконта тут же обрушился кулак стоявшего рядом аборигена.

_________

– Тяжело быть рядом со своими и даже не заговорить на языке? А тот мужчина, с которым ты жестами разговаривал, кто? – Алтынай, в полном соответствии с обычаями своего народа, потчует меня чаем и собственноручно приготовленными лепёшками.

Мы уединились в юрте, даже специально задёрнув полог.

– Ответ на первый вопрос – нет, не тяжело. Иногда приходится делать то, что надо, а не то, что хочешь, – отломив кусок свежего горячего хлеба, откидываюсь на специальную подушку. – А мужчина из тех же войск, в которых раньше служил я. Сейчас состарился чуток и перешёл на службу поспокойнее.

– У вас есть какая‑то своя система сигналов? Другим не понятная? – моментально догадывается Алтынай.

– Угу. И система знаков, и команды, и даже форма своя, не как у других. Ты решила, что делаем дальше? – напоминаю о приглашении Пуна, на которое мне ему что‑то надо ответить.

– Решила, – уверенно кивает Алтынай. – Ты же на мне всё равно ближайший год не женишься?

– Может даже дольше, – смеюсь. – Скорее всего, дольше. Конечно, это зависит от того, как ты расти будешь, но в этом году явно об этом речи быть не может.

– Ну тогда давай хоть попутешествуем. Потому что потом, после свадьбы, у нас скорее всего долго не будет такой возможности, – рассудительно выдаёт она, заставляя меня поперхнуться. – Потому что дети.

– В каком направлении путешествуем? – справляюсь с застрявшей в горле лепёшкой.

– Сейчас идём этим твоим новым кораблём в Ормузский пролив, там выгрузимся в Бендер‑Аббасе. Вальтер говорит Разие, что сотню человек на борт взять легко можно, – Алтынай задумчиво откидывается на подушку напротив.

– Это твой корабль, не мой, – напоминаю.

– Да зачем он мне в степи нужен, – фыркает Алтынай. – Я ж его для тебя выпросила. Ты на него так смотрел, как будто это прямо мечта всей твоей жизни.

– Не думал, что меня настолько легко можно понять со стороны, – сконфужено бормочу. – Даже не понял, что это кому‑то заметно так сильно.

– Не всем, – успокаивает Алтынай. – Мне, ещё Разие. Остальным, думаю, нет…

– А что твоя сотня будет делать пешком в Бендер‑Аббасе? Они, как я, бегать не смогут.

– Коней купим прямо в порту. Там, правда, в основном чуть другая порода, но это очень крупный порт в заливе. Уж на сотню‑то народу коней найдём.

– Даже для меня? – усилиями Алтынай, я уже не полный ноль в вопросах лошадиного племени и понимаю, что арабская порода точно не для меня.

– Да. – Не вдаётся поначалу в подробности она. Потом, правда, подумав, добавляет. – Там у Разии есть знакомые, проблем не будет, я всё обдумала. В крайней случае, грузимся обратно на корабль и идём обратно. Это если, как ты говоришь, с конями будет неожиданность. Но её не будет… Из Аббаса – уже конными движемся в Исфахан. А Актар со своими туда же пойдёт отсюда на конях, по дороге в Белуджистане захватив ещё народу. Если заявиться такой толпой либо через порт, либо через границу конями, Разия говорит, будет нехорошо. Ещё и туркан с пашто из Султаната вместе. Отряд лучше разделить на две части и встретиться прямо у стен города.

– Разумно, – не могу не признать логики в услышанном. – Знаешь, никак не привыкну: ты вроде ребёнок, а думаешь и действуешь иногда несообразно возрасту. И не затевай, умоляю, про ловлю малахая: я просто поделился; а не для того, чтоб спорить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алтынай удовлетворённо хмыкает, перебирается на мою сторону дастархана и укладывается головой на моё колено.

– Промолчу, – улыбается она. – После Исфахана, забрав брата Разии, можем двигаться по этому твоему приглашению. К твоему другу. Заодно посмотрю, как в ваших землях живут. Может, ваши женщины настолько прекрасны, что мне и места рядом с ними нет, и ты лишь отговорки ищешь, – не удерживается от подначки этот не по годам взрослый ребёнок.