Жизнь для Смерти. Дампир (СИ) - Призрачная Адельфина

— В общем, я не хочу показной порки. Это совсем ни к чему. Я видел, как парни работают в связке все эти дни, слышал, о чем они говорили. Честно? Восхищает. И я бы без вопросов провернул операцию так, как планировал, но Дик в ярости. Вряд ли он потянет встречу с человеком завтра.

— А что Крис? — спрашиваю я.

Эйдан заходит в комнату с большим, потемневшим от времени, серебряным подносом. На нем стоит большим чайник, четыре чашки и небольшая плашка с конфетами. Ума не приложу, где он их раздобыл. В его маленькой квартирке почти не оставалось запасов.

— Завтра на площади соберется толпа. Я не могу прилюдно отозвать свои слова назад. Они должны доверять вампирам.

— Я войду в клетку.

— Эми, — Эйдан прикасается к моему плечу, я киваю, подтверждая, что знаю на что соглашаюсь.

— Все в порядке. Кристофер не тронет меня. Волноваться не о чем.

— И все-таки, — Бэн чешет затылок, сомневаясь, — Ты ведь беремена. Если что-то случится, то…

— Это ведь наша проблема, не так ли? — прерываю я Бэна на полуслове, — Ребенку, как и мне, ничего не угрожает. Я знаю своего супруга.

— Смело. А что с тобой, Джина?

— Я пас, — вскидывает руки девушка, — Дик мой парень, но он не занимался практиками голода, как Крис. При всем уважении, не хочется пережить кровавую драму. Это не смерть моей мечты.

— Как его накормить?

Эйдан издает нервный смешок, услышав Бэна. Я тоже чуть не давлюсь чаем. Бэн решился на обман? Это похоже на попытку одомашнить аллигатора в клетке без понимания, как его содержать. Мы переглядываемся, но отвечает снова Джина.

— У меня в вещах есть еще пара капельниц. Я могу собрать кровь. Пусть Крис передаст.

— Это нужно сделать ночью, пока город спит, — кивает Бэн, — А утром ты зайдешь в клетку Дика, как и Эмили к Крису. Но я должен быть уверен, что Дик не сорвется после.

— Так ты нам веришь?

Я смотрю на Бэна с интересом. Лидер напоминает одновременно Кристофера и Дрейка. В нем есть огонь второго и уравновешенность первого.

— Если я здесь, значит верю. Мы несем огромные потери. Запасы бензина, продовольствия и пресной воды редеют. Нам нужны солдаты, способные выбираться за пределы города. Лучше вампиров никого не придумаешь. Но вы должны молчать о плане. Джиму не говорите. Он ничего не знает.

— Конечно. Строго, между нами.

— Вот и славно. Увидимся ночью. Я загляну, — лидер поднимается с места и жмет руку Эйдану, — Спасибо за чай, парень.

Ночь проходит в тревоге. Нам не до сна. Мы гасим свет и ждем, когда Бэн придет. Город затихает. Слышны единичные голоса. Свет на улицах становится очень тусклым. Откуда-то издалека доносится гул генераторов. Лидер приходит в пол третьего. Предупреждает еще раз о секретности. Он берет кровь в пакете, собранную Джиной и прячет под куртку.

— Там все просматривается. Но свет перезагрузится ровно в три. У меня будет всего пара минут. Если Крис не справится с жаждой, все…

— Справится, — я подхожу ближе к Бэну, — Все получится.

— А если нет? — тревожно восклицает Джина.

Эйдан сонно потирает глаза и стоит за нами, просто молча наблюдая. Бэн пожимает плечами, застегнув куртку под горло.

— Я не успею вас предупредить. Достаточно того, что я здесь посреди ночи. Это уже слишком подозрительно. У клетки охрана. Единственная причина моего визита к вампирам, это проверка.

— Как ты объяснишь визит к нам? Джим проверит камеры, — протягивает аквариумист, — Зачем тебе быть у нас?

— Да, об этом — собирайся. Временно посажу тебя в тюрьму. Скажем так, были подозрения в побеге.

— Чего?

Надо видеть глаза Эйдана. Они стали шире обычного. Брюнет разводит руками, оглядев квартиру.

— Но я ничего такого не делал!

— Посидишь пару дней в камере и выпущу. Другого варианта нет. Идем, я обещаю, подкину тебе за это припасов.

— Личный биотуалет!

Бэн устало потирает глаза, перебарывая раздражение.

— Не дороговато за пару дней? Я вообще тут вам помогаю.

— Как и я!

— Ладно, — прыскает Бэн, — Будет тебе личный биотуалет.

Так Бэн уводит Эйдана, а мы снова остаемся ждать.

Свет действительно перезагружается ровно в три. Никогда до этого не замечала перезагрузки, но мне и не приходилось бодрствовать ночью. Под землей время без света тянется вечность. Однако у Бэна вряд ли возникает такое представление. Ему нужно провернуть операцию тихо. Дать Кристоферу понять, что кровь для Дика, ведь самостоятельно подойти к клетке второго вампира почти никто не может. Опасно.

Теперь я и сама сомневаюсь, что пара минут — это достаточно. Я сомневаюсь, что Крис достаточно сдержан, чтобы стерпеть жажду и не открыть пакет до того, как передаст его другу.

Я выглядываю на улицу и прислушиваюсь к каждому звуку, который эхом разлетается по огромной территории подземелья. Но ничего не происходит. Где-то капает вода, где-то скрипит дверь. Слышны единичные голоса, мяуканье кошек. Все, как в любом обычном городе.

Затем треск, писк по проводам и вдалеке загораются первые лампочки, вынуждая меня спрятаться в доме.

— Хватит, Эмили, — хрипло бурчит Джина, — Надо поспать. Только зря тревогу нагоняешь.

— Не могу успокоится.

— Тебе не о чем волноваться. Твой мужчина справится. А мой… Да будь, что будет!

— Дик не тронет тебя. Бэн выглядит человеком совестливым. Он позаботиться о безопасности.

Джина недовольно хмыкает и стелет себе покрывало на пол, подкинув под голову подушку. Она больше не готова говорить. Я же не могу уснуть почти до утра, но к пяти сдаюсь, пробудившись только в восемь. Город гудит. Как будто никому не нужно работать. На улицах полно людей. Мне достаточно только выглянуть, чтобы закрыться и почувствовать спасение.

— Давай, Эмили, поешь!

— Когда ты проснулась?

Рыжеволосая приоделась в платье и вовсю колдует на кухне. Правда пахнет чем-то горелым. У нее никогда не было таланта в кулинарии.

— В шесть. Когда ты наконец-то угомонилась, — она еще и улыбается. Ставит на стол у аквариума странного вида овсянку и чашку кофе, — Я туда дольку шоколада намешала для вкуса.

— Я вижу ты в настроении?

— Если сегодня последний день моей жизни, почему бы не отметить?

Я бью ее по рукам и ругаюсь, но даже это не мешает Джине быть неожиданной оптимисткой. Так работает ее защитная реакция. Как и моя, когда я пробую кашу. Она действительно не очень. Благо в доме Эйдана есть хотя бы раковина.

— Тебе не понравилось?

— Сыну, — отвечаю я, выдыхая, — Он не ценил кашу.

— Есть крекеры и кофе. Поешь хотя бы это. Думаю, день будет долгим.

— Главное пережить утро, — отвечаю сама себе под нос, сгребая волосы на затылок. В отражении зеркала, что висит на стене, рядом с кухонным шкафом, я вижу уставшую девушку. Под глазами синяки, бледная. А еще живот растет каждый день. Вот пролетела еще одна неделя и все на стрессе. Не так я должна была вынашивать дампира. Но остается надежда на будущее. Если Крис и Дик справятся.

Все случится в полдень. Ровно семь дней в клетке голода. Ровно неделя переосмысления роли вампира в новом мире. Похоже это на то, как Верховный удерживал зараженных, проходящих перерождение? Пытка. Но здесь прилюдная. Бэн мог оказаться злодеем и убить вампиров. Он мог отомстить за прошлое. Крис прекрасно понимал, что страшно рискует, сделав шаг вперед, за металлические прутья. Во мне нет столько веры в людей. Однако я верю ему. Настолько, что не позволяю себе сомневаться.

Был бы здесь Эйдан. Парень, странным образом, действует на меня как успокоительное. Есть что-то неподкупное в его доброте и трогательной заботе. Он будто младший брат, который вырос и готов защищать тебя от невзгод.

Но Эйдан, как и наши ребята, сидит в камере ради алиби Бэна. Поэтому на площадь мне приходится идти с Джиной. Ее психологическое состояние похоже на шторм, качает будто на волнах. То истерика, то равнодушие.

К двенадцати я надеваю на себя голубое платье. Чудесным образом оно затерялось в рюкзаке с полезными теплыми вещами. Поверх идет светло-бежевый свободный свитер, чтобы скрыть беременность, и сапоги на ноги. Волосы распускаю, но предварительно пользуюсь пахучим дегтярным мылом, не смывая его с шеи. Запах ощутим даже для человека, так что вампиру точно не понравится и поможет выстоять в сложный момент. Ровно как история с бензином, которым обливались Крис с Диком, скрывая свой запах от падальщиков. Схема рабочая.