Крылья - Эприлинн Пайк

— Выходит, меня нельзя было подбросить совсем маленькой, потому что я уже умела ходить и говорить?

— Верно.

— И сколько мне было лет?

Тамани вздохнул — Лорел показалось, что он не хочет отвечать.

— Семь.

— Семь?! — потрясенно воскликнула она. — Почему же я ничего не помню?

Тамани наклонился ближе, поставив локти на колени.

— Прежде чем я отвечу, ты должна знать, что пошла на это по своей воле. Мы тебя не заставляли.

— На что?

— На все. Прийти в человеческий мир, исполнить свой долг, жить с людьми. Тебя выбрали для этой цели много лет назад, и ты согласилась.

— Почему я ничего не помню?

— Я ведь говорил, что умею стирать людям память?

Лорел кивнула.

— То же самое сделали с тобой. Пока ты еще была похожа на человеческое дитя, тебя заставили забыть прежнюю жизнь.

— Опоили каким-то зельем?

— Да.

Лорел обомлела.

— Вы стерли из моей памяти семь лет жизни?!

Тамани угрюмо кивнул.

— Я… не знаю, что и сказать.

Они сидели в тишине, пока Лорел соображала, что это значит. Она прибавила к своему возрасту потерянные годы и ошарашенно посмотрела на Тамани.

— Мне девятнадцать?!

— Ну, в общем, да. Физически ты еще пятнадцатилетний подросток.

— А тебе тогда сколько? — гневно вопросила Лорел. — Пятьдесят?!

— Двадцать один, — тихо ответил Тамани. — Мы почти ровесники.

— Меня заставили все забыть…

Он пожал плечами и стиснул зубы.

— Вы вообще думали, что творите?! Да что угодно могло случиться! Вдруг родители не захотели бы меня удочерить? Узнали бы, что у меня нет сердца, крови, что мне необязательно дышать? Ты хоть знаешь, чем люди кормят трехлетних детей? Молоком, печеньем, хот-догами! Я могла погибнуть!

Тамани покачал головой.

— Мы похожи на зеленых новичков? По меньшей мере пять фей неустанно присматривали за тобой и следили, чтобы все шло гладко. А с едой вообще никаких проблем не возникало. Отчасти поэтому выбрали именно тебя.

— Разве я не забыла, чем должна питаться?

— В этом особенность Осенних фей. Они интуитивно чувствуют, что можно и нельзя им и другим феям. Иначе они не смогли бы готовить зелья и снадобья. По своей воле ты бы ничего плохого не съела. Нам оставалось только следить, чтобы родители не пичкали тебя насильно. А они никогда не пичкали, — добавил он, не дав Лорел спросить. — Все было под контролем. Ну… пока ты не уехала.

— Пока я не уехала? Раз вы так внимательно за мной присматривали, могли бы и догадаться, что мы переезжаем.

— Несколько лет назад мы ослабили надзор. По моему настоянию. Я… вроде как в ответе за тебя. Ты больше не ребенок, а по меркам фей и вовсе взрослая. Тем более никто бы уже не заметил, что ты — фея. Падала ты редко, а к необычному рациону родители привыкли. Я подумал, что ты заслуживаешь немного личного пространства. И будешь благодарна… — угрюмо произнес Тамани.

— Если б я знала, то была бы благодарна, — смягчилась Лорел.

Тамани вздохнул.

— Но я перегнул палку, и мы ничего не знали о ваших планах, пока не приехали грузчики. Я уже хотел идти на крайние меры: опоить грузчиков, забрать тебя домой, признать, что план провалился. Но… скажем так, меня не послушали. Вы с родителями сели в машину и просто… исчезли. — Тамани сдавленно рассмеялся. — Ну и взгрели же меня!

— Прости.

— Ничего. Ты вернулась. Теперь все хорошо.

Лорел настороженно посмотрела на Тамани.

— А вы, случаем, не поселитесь во дворе моего нового дома? Раз уж вам так нравится за мной наблюдать.

Он засмеялся.

— Нет! Нам и здесь хорошо, спасибо. Мы переволновались, когда ты зацвела и не знала, что делать. К счастью, все обошлось.

— Так я просто буду жить там, а вы — здесь?

— Пока да.

— И зачем было делать… привой? Ради эксперимента?

— Нет, вовсе нет! — Тамани громко, сердито выдохнул и быстро огляделся по сторонам. — Ты будешь помогать нам беречь эту землю. Она… очень важна для фей. Владеть ею должен тот, кто все понимает. Вот почему мы решили подселить тебя именно в эту семью. Когда у твоей мамы умерла мать, она очень расстроилась и почти сразу выставила участок на продажу. Ей было девятнадцать — видимо, ее тревожили воспоминания.

— Да, она рассказывала.

Тамани кивнул.

— Ей полегчало, когда она вышла замуж за твоего отца, но попыток продать землю она не оставила. Тогда Благой двор и решил подселить к ним ребенка. Все получилось как нельзя лучше. Привязавшись к тебе, мама прекратила продавать дом. Случайные покупатели иногда появлялись, но мы легко их выпроваживали. Теперь все просто… — Тамани откинулся на траву, подложив руки под голову. — Надо только дождаться, пока ты унаследуешь землю.

Лорел опустила глаза.

— А если я ее не унаследую? Если мы ее продадим?

— Не продадите, — уверенно сказал Тамани.

Она вскинула голову.

— Почему?

Он хитро улыбнулся.

— Нельзя продать дом, о существовании которого никто не помнит.

— Что?

— Мы способны стирать из людской памяти не только себя.

Лорел изумленно распахнула глаза.

— Это же вредительство! Вы заставляли людей забыть, что они видели дом!

— Пришлось.

— А оценщики?

— Уж поверь, твоя мама точно не устояла бы, если б узнала, сколько на самом деле стоит земля.

— Их вы тоже опоили?

— Лорел, это было необходимо. Поверь мне.

— Ну… у вас ничего не вышло, — тихо сказала Лорел.

Тамани насторожился.

— В каком смысле? — серьезно спросил он.

— Мама продает землю.

— Кому? Смотреть никто не приезжал. Мы бы его отвадили.

— Не знаю, какому-то человеку, с которым папа познакомился в Брукингсе.

Тамани подался вперед.

— Лорел, это очень важно. Не дай ей продать землю.

— А в чем дело?

— Хотя бы в том, что здесь живу я. Мне бы не хотелось лишиться дома. Но… — Он оглянулся и застонал. — Я не могу тебе все объяснить… Останови маму! Отговори ее продавать, пусть откажет этому человеку — во что бы то ни стало.

— Боюсь, не получится.

— Почему?

— Нам уже прислали предложение. Скоро родители подпишут все бумаги.

— О нет! — Тамани откинул волосы со лба. — Это скверно, очень скверно. Шар меня убьет. — Он вздохнул. — Ты никак не можешь им помешать?

— Это ведь не моя собственность, — ответила Лорел. — Я не вправе ею распоряжаться.

— Хотя бы попробуй. Скажи им… что-нибудь! Мы тоже не будем сидеть без дела. Если бы ты знала, как важна для нас эта земля, ты бы не смогла спать, пока все не уладится.

— Почему?