Полигон (СИ) - Елена Грановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С ума сойти… — неслышно произнес подполковник, а для Багрова произнес: — Как портал выглядел? Вы видели его на снимках, читали описание?
— И снимки видел, и читал. Будто выжимка из фантастической книги: черная дыра в земле диаметром около метра. Непроглядная густая тьма, иногда что-то внутри колышется, будто рябь идет по поверхности. При попытке погрузить какой-либо предмет последний бесследно и бесшумно исчезает. Это что-то за гранью реальности и фантастики.
— За гранью понимания, — задумчиво добавил Сезонов. — Вы проводите на существах опыты?
— Нет. Запрещено. Пока лишь пытаются выяснить, каков был их образ жизни до попадания к нам, разумны ли они и насколько. Исследуются поведенческие реакции. Пока точно ясно, что они больше ночные, у них активность в темное время суток. Они привыкли к искусственному свету, но боятся резких, внезапных звуков и вспышек в свою сторону. Я думаю, нужны десятилетия, чтобы понять, что это за раса, кто они, откуда. На полигоне лишь следят за ними и ждут приказаний, как с ними поступить. Пока они просто особо охраняемые объекты, вокруг которых действует режим тотальной секретности.
— Поэтому они очень секретно гуляют ночью в лесу за пределами полигона.
— Откуда вам известно? — испуганно холодным тоном произнес Багров.
Сезонов молчал, спокойно глядя капитану в лицо, но судорожно соображая, как выкрутиться из ситуации. Тем временем Багров поднялся и, не спуская с подполковника внимательного и подозрительного взгляда, направился к нему. Получается, если для него новость то, что постороннему офицеру известно о ночных прогулках тварей, значит, капитан не знает, что именно он, подполковник, был в следственном управлении и интересовался делом Ковалева. Капитану не назвали его, Сезонова, имени. Но имя дневного посетителя генерала Шевчука точно знает Аверченко. Тогда почему следователь не сказал Багрову? Опять непонятные двойные игры!
— Я обеспечиваю охранно-пропускной режим на территории полигона. И проход военнослужащих, и условия содержания всех объектов. Всё находится под моим контролем. Санкции в отношении обеспечения существ охраной тоже отдаю я. Нахождение чудовищ вне специальной части — особый вопрос в согласовании с высшим руководящим составом. Но откуда. Вам. Это. Известно?
— Значит вы… Вы виноваты в смерти Ковалева, — выдохнул Сезонов, гневно глядя на Багрова. — Начальник охраны территории полигона. Вы, допустивший выгул, будто домашних питомцев, этих внеземных уродов!
— Я всего лишь исполнял предписания! Да, так вышло, случайное совпадение, что день смерти Ковалева — это именно тот из немногих дней, когда на мой запрос было получено разрешение о коротком нахождении зверей вне части! Не моя вина и не должно было стать моей проблемой то, что полковнику захотелось взглянуть на тварей! — взвился Багров.
— Зачем, зачем вообще понадобилось выводить зверей за пределы полигона, чья идея?! Это привело к жертве! А дальше могут последовать и новые!
— Я лишь исполнитель, товарищ подполковник. У нас всех в спецчасти есть, скажем так, руководство по взаимодействию с этими тварями. Не мы его составляли, не нам его переписывать. Мы лишь ему следуем. Я слежу за всем и всеми на полигоне. А сверху следят за мной.
— Кто над вами, офицерами и солдатами полигона? В чьей конкретно вы власти?
Сезонов надеялся услышать правдивый ответ. Ведь в последние минуты Багров перед ним так или иначе раскрылся. Значит, доверился. Значит, ему тоже, как и журналисту Яркову, противно знать чудовищную информацию, осточертело находиться вблизи инопланетных тварей и исполнять прихоти высшего командования, которое вот уже столько месяцев ничего серьезного не предпринимает. Как долго существа пробудут на полигоне? Что будет дальше? Есть ли вообще план обращения с ними? Гарнизон глух к немым воплям души офицера охраны полигона и нечестен сам с собой, умалчивая факт существования зверей перед одними и не докладывая другим.
Багров не спешил сдавать командиров. Он тоже понимал, что и ему достанется по первое число, если подполковник узнает имена офицеров, выбравших политику утаивания, ступивших на путь сокрытия невероятной правды.
— Я смогу вам помочь. — Сезонов медленно поднялся на ноги. Он старался добавить в голос нотки доверия, но волнение и злоба перекрывали все мысли. — Постараюсь, если мы будем действовать вместе. Если вы мне всё расскажете.
Капитан молчал и тяжело смотрел на подполковника. Сезонов читал по его глазам, как тому хочется рассказать правду и одновременно как гадко тот поступит, если сделает это: нарушит охраняемую тайну — и угодит под суд. Он уже нарушил десятки правил и протоколов своей части, рассказав о существах стороннему лицу — подполковнику из Москвы. Уже становится ясно, что когда речь заходит о полигоне и, соответственно, тварях на нем, покрывают друг друга все: спецчасть, комендатура, следственный. Никто не хочет говорить другим больше того, что знает сам, и никто не желает делать шаги в сторону разрешения дальнейшей судьбы чудовищ, в том числе избавления от них каким бы то ни было образом.
Не дождавшись ответа капитана, Сезонов вполголоса произнес:
— Зачем вы это делаете? Скрываете от других и скрываетесь сами от себя? Вы. Полигон. Здешние командиры. Нужно рассказать правду. Вынести ее в столицу.
Багров отрицательно качнул головой.
— Никак нельзя, товарищ подполковник. Вы не понимаете. Риски слишком велики.
— Я пытаюсь понять, пытаюсь поставить себя на ваше место и… ничего не выходит. Ничего из того, что думаете, хотите и делаете вы. Андрей, не бойтесь. Вы не будете один.
— Я не призываю вас отказаться от ваших же идей. Я прошу вас понять только одно. Что всё это опасно. Чертовски опасно. Что бы вы ни предприняли, вас найдут первым и заставят молчать.
— Ярославское командование не убьет же столичного офицера? — безэмоционально хмыкнул Сезонов. Багров промолчал. — Эта наша… беседа. Можно считать ее неким сотрудничеством?
— Мы действуем по две разные стороны. — Капитан избегал встретиться с Сезоновым взглядом.
— И при этом уже догадались о планах друг друга.
— Не пытайтесь мешать, товарищ подполковник. Будет только хуже. Вы не знаете, с чем имеете дело. Не представляете, во что ввязываетесь. Вы не можете!..
— Попробуйте остановить.
— Остановим. Не сомневайтесь, — голос Аверченко был холодно спокоен и ровен.
За спиной в обволакивающей игровой манеж тишине ясно послышался щелчок затвора. Сезонов замер, не рискнув обернуться. Багров с широко распахнутыми глазами, будто сам не веря в происходящее, смотрел подполковнику за спину.
— Не вздумайте тянуться за ножом. Медленно, руки.
Сезонов отставил руки и приподнял их.
— Серег, ты охренел? — вскричал
