Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мстислав подавился воздухом, сглотнул. Махнул Дэссу:
– Пойдем.
Княжич медлил, уставясь Зое за спину. Там, в зеркальной стене, проступало настоящее Зеркало.
– Идите же! – раздраженно поторопила Зоя.
Настоящее Зеркало – пока еще маленькое, но быстро разбегающееся вширь – пожирало Зою в кресле и являло напуганную СерИвку. Ее серая шерсть с черными пятнами стояла дыбом, вместо серебряных переливов – тусклый цвет дыма от сырых веток.
Дэсс отвел глаза; встретил взгляд Мстислава. Телохранитель тоже все видел.
– Идите быстрей! А то не застанете!
СерИвка в настоящем Зеркале пугалась все больше.
Княжич молча отошел и двинулся за Мстиславом к лифту.
В кабине тоже было зеркало, но оно отражало двух потрепанных, встревоженных людей.
– Нас заманили в ловушку? – спросил Дэсс.
– Вряд ли. Это очень дорогая клиника; тут особо не разгуляешься. Разве что персонал теперь состоит из одних СерИвов.
Они доехали до шестого этажа, огляделись и по узкой, скудно освещенной лесенке проскользнули на пятый. Стоя в конце полутемного коридора, Мстислав шепотом велел:
– Замри.
Княжич замер. Дежурной сестры на посту не было. Ничего удивительного, если она – СерИвка. Ночь – время сна, а Ханимун не велит растрачивать его попусту. Телохранитель долго прислушивался, затем дал знак двигаться дальше. Стеклянные двери палат были затянуты розовым шелком, за ними теплился свет ночников. По стенам горели светильники в виде красных ягод; проку от них было чуть – самих себя и то освещали неважно.
Неслышно ступая по мягкому полу, Мстислав с Дэссом прошли из конца в конец весь коридор, миновав два затемненных холла, и повернули обратно.
– Зачем мы ходим? – шепнул княжич.
– Я посмотрел, нет ли в палатах засады. Но лишних никого, одни пациенты на постелях. Вряд ли СерИвы стали переселяться в безнадежно больных людей.
– Как ты посмотрел? Сквозь стены?!
Мстислав коснулся обруча на лбу:
– У меня до черта разных приспособлений, а видеть можно по-разному. – Он помолчал, прикусив губу, и невольно замедлил шаг. – Здесь у каждого в палате видео; можно сутками с родней общаться. А Светлана попросила отключить. Чтоб ее увидеть, мне приходилось заказывать сеанс связи. За час, не меньше.
– Почему?
– Сестры накладывали ей макияж. Светка думает, что такая страшная… – Мстислав потряс головой, вымученно улыбнулся: – Уж не страшней меня.
Княжич поглядел. Лицо телохранителя в полутьме коридора было совсем черным. И несчастным.
– Слав, может, мне с тобой не ходить?
– За дверью не оставлю, – отрезал Мстислав.
Дэсс покорился.
Мстислав легонько постучал в дверь под номером 7; княжичу припомнилось, что число 7 у людей считается счастливым. Из-за стекла и розового шелка донеслось испуганное «Ах!»
Миг – и княжич остался в коридоре один, а его телохранитель уже был в палате.
– Светка!
Дэссу почудилось, будто в палате находится стеклянный дом, где стоит постель Светланы с какими-то приборами, стояками и трубками, и Мстислав разобьет этот дом вдребезги. Но нет – дом оказался из мягкого пластика с застежками, которые он в мгновение ока разнял и метнулся внутрь, упал на колени, обнял жену, ткнулся лицом ей в грудь.
– Светка… девочка моя…
Переступив порог, Дэсс тихонько прикрыл дверь и отступил в дальний угол, пригляделся к Светлане.
Белые пряди волос разметались на постели, свесились на пол; на изможденном лице белели дужки бровей, а ресницы уже высыпались. Бесцветные губы вздрагивали, как будто Светлана едва сдерживала плач. Ее маленькое худое тело было прикрыто голубовато-серой пижамой, цветом похожей на шерсть Соны, а розовые носки напомнили Дэссу отмытые в ручье пятки его исчезнувшей невесты. Напоминание было мучительным.
– Ну что ж ты, а? – спрашивал Мстислав. – Когда ты начнешь поправляться?
Из обтянутых сухой кожей рук Светланы выпало зеркальце, скатилось на пол. На столике у постели, под переплетением разноцветных проводов, была выложена женская мелочевка; княжич всегда удивлялся, когда в видео женщины полностью преображались с помощью такой вот чепухи. Или это обычные людские враки?
– Ты так быстро… я не успела… Страшная, хуже смерти, – прошептала Светлана. – Не смотри на меня.
– Ты самая красивая. – Мстислав не поднимал головы. – Самая любимая. – Одной рукой он продолжал обнимать жену, другой погладил ее лоб и волосы, ниспадающие с постели и лежащие концами на полу. – Ты моя самая-самая. Только выздоравливай, ладно? Ты будешь стараться?
– Буду, – прошелестела она; в больших, обведенных черными кругами глазах выступили слезы. – Обязательно. – Светлана с усилием приподняла руку, положила Мстиславу на затылок, зарылась пальцами в его белокурую шевелюру. Нащупала обруч. – Ты все еще… с этой гадостью… Слав… когда это кончится? – она смолкла, тяжело дыша. Даже шепот давался с трудом.
– Как только поправишься. – Мстислав выпрямился на коленях; ее рука соскользнула.
– Не смотри!
– Ты моя Светлость. – Он наклонился к лицу жены, прильнул щекой к щеке. – Светлейшая из всех Светлан.
Она попыталась улыбнуться.
– Ты мой Славный. И Мстительный.
– Ничуть не мстительный, не ври. Любому глотку за тебя порву, только и всего.
– Не надо рвать. – Светлана все-таки улыбнулась: – Лучше грызть.
– Как скажешь.
– Домино пришел?
Мстислав выпустил жену из объятий, оглянулся.
– Вон он – забился в угол. – Телохранитель отстранился, позволяя Светлане увидеть Дэсса. – Но я не буду его загрызать. Он потерял память и стал вполне безобиден.
Взгляд ее влажных измученных глаз не сразу нашел княжича.
– Домино, – прошептала она отчетливо, – подойдите, пожалуйста.
– Света, не проси его ни о чем, – Мстислав поднялся на ноги, отодвинул стояк с болтающимися, ни к чему не подсоединенными трубками. – Он беспамятный и… в сущности, это другой человек.
– Домино, подойдите.
В шелестящем голосе прорвалось нечто такое, от чего княжича бросило в жар. Он отлепился от стены и двинулся к прозрачному дому из пластика.
Мстислав приподнял расстегнутую «дверь» и пропустил Дэсса внутрь.
– Домино, я хочу вам сказать… – Светлана перевела дыхание, собралась с силами. – Я скоро умру. Я знаю.
– Светка! Что ты несешь?!
Она продолжала, словно не слышала вскрика мужа:
– Я ничего не могу сделать… защитить… Слав не виноват в том, что… Я сама виновата – заболела, как последняя дура.
– Света, не надо. Я тебя прошу. – Мстислав повернулся к Дэссу, и глаза кричали: «Уйди!»
Княжич стоял у постели и не мог двинуться. Он хотел посмотреть Светлане в лицо, но взгляд упорно возвращался к ее маленьким ступням в розовых носках. Ступни подергивались, словно уходившая из Светланы жизнь билась в них, желая вырваться и покинуть ее тело.
– Слав не заслужил, – шептала она, – этих мучений. За что вы его?… Ему и так больно. И мне… Я устала. Я умираю, потому
