Утро генеральской казни - Кирилл Казанцев

– Как же ты его не высмотрел, капитан, почему подпустил? – спросил Ларин; загипсованной рукой он держался за лобовое стекло, в левой сжимал пистолет.

Кошкин покосился на оружие и ответил:

– На веслах, наверное, подошел. Вот и не услышали.

Андрей на несколько секунд прикрыл глаза, прислушиваясь к звуку лодочного мотора.

– Левее бери, капитан, – определился он. – Наши курсы расходятся.

– Правильно идем.

Кошкин управлял плавающим БТРом, автомат болтался у него на плече.

– А я говорю, левее. Фару-искатель включи.

Вспыхнул свет. Ларин шарил лучом фары по туману. Наконец ему удалось выхватить из темноты расходящиеся от удаляющейся лодки волны. По ним он и вышел на сам объект. По черной поверхности озера шла чуть различимая сквозь туман моторка.

– Я же говорил, левее брать надо, – выкрикнул Андрей.

БТР изменил курс. Ларин не выпускал беглеца из конуса света. На корме моторки спиной к нему сидел человек в плащ-палатке с наброшенным на голову капюшоном.

– Уйдет же, – нервно проговорил Андрей, понимая, что моторка движется чуть быстрее. – Не догоним.

– Тут уж как бог даст, – отозвался Кошкин.

Ларин пригнулся, отыскал рычаг газа и поднял его до предела. БТР ускорил движение.

Мужчина на корме лодки наконец-то обернулся – под капюшоном виднелось лицо, прикрытое маской. Злоумышленник поднял ствол автомата и выстрелил в приближавшийся к нему БТР. Пули ударили по обшивке. Звякнула, разлетевшись, одна из фар.

Теперь моторка и БТР шли на одной скорости, расстояние между ними не сокращалось.

– Капитан, обходи его слева, к берегу прижмем.

Ларина раздражало то, что Кошкин неумело управляет плавсредством. Он положил левую руку на лобовое стекло, прицелился и выстрелил. Мужчина в плащ-палатке только пригнулся и вновь ответил очередью.

«Если он разобьет фару-искатель, то мы его точно упустим в тумане», – подумал Андрей, еще дважды нажал на спусковой крючок, и только тогда ему удалось попасть туда, куда он метил. Подвесной мотор лодки неровно застучал. За моторкой потянулся белый шлейф дыма.

– А ведь попал, – азартно произнес Ларин.

Кошкин почему-то не разделял его энтузиазма.

Тарахтение двигателя сменилось скрежетом. Мотор заглох. Лодка покачивалась на волнах. Кошкин сбавил скорость. Вскоре БТР от моторки уже отделяло метров пять. Капитан дал реверс, замер и БТР.

Мужчина на корме моторки, не мигая, смотрел на бьющую ему в глаза фару-искатель. Ствол автомата держал направленным прямо на Ларина, но стрелять не спешил. И Андрей держал его в разрезе прицела и тоже не спешил нажимать на спусковой крючок.

– Точно, капитан, не ошибся ты, – тихо проговорил Ларин, глядя на торчащие из бортов моторки уключины. – На веслах пришел. Вот и не услышал ты его.

В любое мгновение могло произойти непоправимое. Нервы у неизвестного были на пределе. Наверное, именно поэтому Кошкин и не спешил снять автомат с плеча. Пока снимешь да передернешь затвор – незнакомец успеет разрядить в тебя весь рожок.

Андрей почувствовал, как на лбу у него выступила испарина, словно сидел он в парилке. Ларин немного отвел в сторону луч света и крикнул:

– Эй, мужик! Давай поговорим, потому как из твоих дурацких посланий я ничего не понял. Чего ты от меня хочешь?

Плескалась вода о борта. Налетал ночной ветер. В отдалении за спиной все еще слышались крики и треск пожара. А незнакомец молчал, глядя прямо на Андрея. Широко открытые глаза поблескивали в прорезях маски.

– Чего молчишь? Скажи, что тебе надо. Может, и договоримся, – вновь предложил Ларин.

– Не будет он говорить, – предположил Кошкин.

– Я же с тобой по-человечески хочу пообщаться. Мы же не стали БТРом тебя таранить, а ведь могли.

Незнакомец лишь красноречиво повел стволом автомата, показывая, что любое неверное движение может обернуться стрельбой. Андрей поднял ствол пистолета к горизонту, демонстративно отсоединил обойму, щелкнул предохранителем и опустил оружие в карман халата.

– Может, нам так поговорить удастся? – спросил Ларин.

Незнакомец в лодке некоторое время колебался, затем положил автомат на лавку, сел за весла и принялся грести в сторону берега.

– Ну, и что нам теперь делать? – вздохнул Ларин. – Может, и в самом деле догнать, протаранить на хрен?

Капитан Кошкин неопределенно пожал плечами, а затем вопросительно взглянул на Андрея. Казалось бы, чего Кошкину спрашивать совета у какого-то немца? Он офицер, отвечает за охрану острова, должен самостоятельно принимать решения. Но у Ларина был в гарнизоне очень странный статус – вроде бы никто, но в то же время на короткой ноге с обоими генералами. Так что Кошкина можно было понять.

Моторка растворялась в тумане, шлепали весла. Вскоре затрещали камыши.

– Возвращаемся, – твердо произнес Андрей.

– А таранить я его не стал, – произнес Кошкин, глядя мимо Ларина, словно обращался не к нему, – потому что он на моей лодке плывет. Угнал, видно, сволочь.

– Тогда понятно. А за подвесной мотор извини, капитан. Сказал бы ты мне сразу – я его портить не стал бы.

БТР, заложив дугу, поплыл к острову. Пожар разгорался. В отблесках огня было видно, как на берегу суетятся люди. Солдаты, выстроившись цепочкой, передавали друг другу ведра с озерной водой. На мостках прибытия плавающего БТРа уже ожидали Рубинов с Васьковым. Неподалеку от них кутались в махровые простыни четыре проститутки. Генералам удалось-таки спасти из огня свою одежду.

Рубинов окинул взглядом БТР, в котором были только Кошкин да Ларин, и без особой надежды приказал:

– Докладывай, капитан.

Вместо Кошкина тут же ответил Андрей:

– Ушел, гад. Мы с капитаном успели ему двигатель прострелить. Но он, черт, в тростник на веслах… вот я и попросил прекратить преследование. Неуютно себя чувствуешь, когда на тебя из зарослей из автомата целятся.

– Понятно, – вздохнул Рубинов.

А Ларин перепрыгнул на мостки, вынул из кармана пистолет с обоймой и вернул их законному владельцу – Васькову.

– Такую баню сжег, мерзавец, чтоб у него руки отсохли, – проговорил генерал-майор. – Такой праздник обгадил… Мы ваши «календарики» тоже спасти успели. Пойдемте в дом, хоть он-то уцелел. А ты, капитан, о девушках позаботься, чтобы не мерзли.

Рубинов, Васьков и Ларин шли по дорожке. Отблески пожара плясали на их лицах. Андрей все думал – правильно ли он поступил? Может, стоило выстрелить в мстителя? Ведь тот покушался и на его, Ларина, жизнь… И это было бы справедливо. Но все-таки Андрей не мог сбрасывать со счетов и то, что находился он в гарнизоне под чужим именем – представителя не слишком щепетильной в финансовых и нравственных вопросах немецкой фирмы-застройщика. И, значит, человек в маске в чем-то был сродни ему, Андрею, если стремился остановить произвол, пусть и таким экзотическим способом.

– Курт, – произнес Рубинов, когда пылающая баня осталась позади, а мужчины уже подходили к гостевому дому. – С этим сумасшедшим будет покончено в самое ближайшее время. Это я тебе торжественно обещаю. Люди уже в пути.

– Какие люди? – поинтересовался Андрей.

– Мои люди. Когда они появятся – сам увидишь и все поймешь.

Пожар все еще полыхал на острове. Языки пламени отражались в воде. Огненная дорожка пролегла к далекому берегу. Там из камышей, шурша веслами, выскользнула моторка. Испорченный выстрелом двигатель еще дымил. Мужчина в маске повесил автомат на шею и, пользуясь веслом, как шестом, подтолкнул лодку к берегу. Затем спрыгнул на камни и до половины вытащил моторку на сушу. Постоял, вглядываясь в ночное пожарище, потом с досадой сплюнул и зашагал к лесу, на ходу стаскивая с себя маску.

Глава 10

Спокойный и размеренный ритм службы особиста подполковника Островца был нарушен самым наглым образом. Сперва сбитый вертолет, в котором летели два генерала. И хоть официальная версия гласила, что причиной аварии стал пресловутый человеческий фактор, подполковник прекрасно понимал, – попахивает терроризмом. Да и как тут не поймешь, если у тебя в сейфе хранится стреляная труба от ПЗРК? Правда, расследование, затеянное подполковником на свой страх и риск, успеха не принесло. Фрагменты отпечатков пальцев так и не вывели его на исполнителя. Потом история с угоном танка, который вот уже несколько лет офицерские семьи использовали в качестве электростанции для своего дома. И снова странность. Исходя из логики, Васьков должен был рвать и метать, искать того, кто угнал танк. А ведь все произошло наоборот. Генерал-майор замял происшествие: мол, в танк забрались подростки, покатались и бросили, незачем раздувать скандал, ведь отвечать придется их отцам – офицерам гарнизона. Островец толком не знал, что учудил самодеятельный танкист, но его насторожил совет Васькова забыть обо всем.

Островец со своим помощником на «УАЗе» лично объездил полигон, исследуя следы, оставленные танком. Вывод напрашивался один – на бронетехнике за кем-то гонялись. Особенно впечатлили особиста остатки командирского «УАЗа», забросанные валежником, которые ему удалось отыскать в лесу. Естественно, возникал вопрос: если на жизнь Васькова и, не дай бог, Рубинова в очередной раз покушались, то почему генералы делают все, чтобы скрыть этот факт?