Воспитанник орков. Книга третья (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Тела погибших караванщиков были засыпаны песком, а трупы бандитов оставлены сверху, на радость падальщикам. Вон, на соседних барханах уже внимательно наблюдали стервятники, а из-за куч песка высовывали морды песчаные волки. Как только люди скроются из вида, начнется пир.

Данут переживал, не раскопают ли птицы и звери тела погибших? Скорее всего, доберутся и до них. Но караванщиков и охрану это беспокоило меньше всего. Для эльфов телесная оболочка, освобожденная от души, уже ничего не значила. Лучше бы сжечь тела, отправив плоть на соединение с душой, но где взять столько дров, чтобы уничтожить трупы? А плоть, рано или поздно соединится с душой и так. Потому, воспитанник орков не стал спорить, а постарался выкопать яму поглубже, добравшись до твердой почвы, на которой и находился песок.

Охранники караванов нередко несли потери. Вот и теперь, погибло пять человек. Для охранников — это очень много. Говорят, что обычно в стычках гибнет один, реже двое. Но сразу пятеро! И, надо же так случиться, что одним из пяти оказался парень с пауком на спине.

Энам отчего-то был убит в спину. Копье, пробило голову паука, и теперь рисунок выглядел так, словно кто-то раздавил несчастное насекомое, расплющив ему голову. Впрочем, в бою бывает всякое. Зато можно утешить себя, что врагов полегло в шесть раз больше и, почти треть «упокоены» именно Данутом. Так что, за смерть друга воспитанник орков расплатился с лихвой, и теперь мог не мстить. Да и принято у орков мстить за того, кто пал в бою.

Но рыдать, или предаваться отчаянию было некогда. Главный Проводник подал команду, и все дружно тронулись в путь. Даже раненые, излеченные находившимся тут лекарем, ехали довольно бодро.

Рядом с Данутом оказался начальник каравана.

— Не время грустить, — сказал Главный Проводник. — Энам теперь отправится в чертоги Единого, где займется тем, что ему не хватало здесь, на земле.

Данут пожал плечами. Он, разумеется, верил в Единого, но смутно себе представлял, чем он будет заниматься Там, за чертой.

— Скоро пустыня закончится, мы окажемся в степи, — меж тем продолжал разговор начальник каравана. — А там, дальше, выйдем на побережье, куда часто приходят гворны. Ты же знаешь, чем они занимаются?

— Ищут полезные ископаемые. Разные металлы, — сообщил Данут. — В землях Фаркрайн мало железа и петрола, а здесь, в землях, что мы называем Землями предков, мало плодородной почвы, зато много металла.

— Если пришли гворны, следом за ним вернуться и люди, — вздохнул начальник каравана. — А люди опять начнут распахивать пустыню. И теперь гворны и люди стали гораздо опаснее, чем в те времена, когда они уходили за море.

— А они были опасными? — удивился Данут. — Разве люди, гномы, то есть и эльфы не отправились в погоню за армией Шенка, чтобы найти ее и уничтожить?

— Кто знает, зачем Шенк и Лига покинули нашу землю? Я помню, как они уходили, но даже я не помню — зачем? Но все истинные эльфы остались здесь, на Истиной земле, а за море ушли только отщепенцы и изгои. Но мы вздохнули с облегчением, когда вы ушли. В наших местах сразу же прекратились войны, голод. Разбойники, что нападают на караваны — это мелочь. А жители города Солнца, или твои соотечественники с одиноких островов нам не страшны. Теперь же, не знаю что и подумать.

Какое-то время Данут и начальник каравана ехали молча. Воспитанник орков пытался «переварить» сказанное старым эльфом. Значит, у гномов, основавших свою базу на Земле предков, или, как сказал здешний начальник — Истинной землей, будут враги? Да, Главный Проводник сказал еще кое-что интересное. Надо бы уточнить.

— Скажите, господин Главный Проводник, — вежливо обратился Данут к начальнику. — Вы сказали, что люди начнут распахивать пустыню? А зачем ее распахивать? И, вообще, разве возможно распахать пустыню? Кто станет сажать семена в песок?

— Ты юный глупец, — чуть-чуть снисходительно сказал старый эльф. — Люди — что фолки, что орки плодятся как кролики. Я понимаю, что вы компенсируете многочисленностью потомства собственную краткость пребывания на этой земле. Единственное, что вы успеваете сделать на свете — так это наплодить себе подобных. И чем больше у вас потомства, тем больше они жрут. Разве не так?

Данута покоробила циничность старика, но он должен был признать, что в его словах есть истина. На самом-то деле, что жизнь человека перед вечностью эльфа? И дети, что рождаются у них. (У нас!).

— Все так, — не стал спорить воспитанник орков. — Но мы, люди, уж так устроены.

— Я вас не осуждаю. Вы вырубаете леса, распахиваете пустыни, чтобы устраивать там свои пастбища, выращивать зерно. Но из-за вас мы вынуждены отступать. И вот, тысячу лет мы радовались, что все ушли, как снова...

Главный Проводник снова замолк, а Данут принялся ждать — когда же он примется за рассказ о пустыне. Любопытно же! Но старик еще долго разглагольствовал о том, что Мир был создан Валарами именно для эльфов, которые не причиняли зла ничему живому, за что и получили от Единого бессмертие и, должны были стать наместниками Валаров на земле. Но отчего-то появились и другие расы, из-за которых эльфы были вынуждены воевать, и погибать, потому что только насильственная смерть обрывала их жизнь.

Из того, что рассказал Главный Проводник, воспитанник орков пропустил мимо ушей половину, а вторую половину не понял, но, наконец-таки, тот принялся за рассказ о пашне в пустыне.

— Ты заметил, что пески лежат только сверху, словно бы блуждают по пустыне, а сама она состоит из твердой глины? Нет? Странно. Впрочем, чего ждать от невнимательного юнца.

На самом-то деле Данут это давно заметил, как и то, что они едут по твердой почве, напоминавшей пересохшее русло реки, но на всякий случай прикинулся бестолковым. Иначе, старик, чего доброго, не будет рассказывать.

— Покончить с пустыней трудно, но возможно. Люди и орки копают каналы, прокладывают путь для воды, отчего, кстати, губят леса.

Дальше последовал рассказ о том, что из-за людей, вырубавших леса, выкорчевывающих пеньки и сжигавших деревья, чтобы превратить участки леса в пашни, мелеют реки, превращаясь в ручейки, а то и вовсе высыхают. Из лесов уходят звери, птицы, а кто не успевает уйти — гибнут!

Данут все это и так знал. Он понимал, что они, люди — хоть фолки, хоть орки, поступают плохо, губя природу, но что еще остается делать? Вернуться к той жизни, о которой вещают сказочники — переселиться в пещеры, вооружиться каменными орудиями труда и, постоянно опасаться смерти от удара молнии, или какой-нибудь болезни, от которой не будет лекарства?

Но вот, Главный Проводник вернулся к повествованию о пустынях.

— Прежде всего, люди начинают распахивать твердую глину вокруг барханов, а потом пускают туда воду. Глина впитывает воду, набухает, барханы оплывают. Затем песок с барханов перекидывают на глину. Так получается почва, в которую можно сажать семена. А самые большие барханы, так их просто опахивают кругом. Знаешь, для чего?

— Скорее всего, для того, чтобы они оставались на месте, и не смогли двигаться, — предположил Данут.

— А ты не так глуп, как кажется, — усмехнулся Главный Проводник. — Бархан, который не может двигаться, постепенно рассыпается и его можно смешивать с глиной. Во время урагана люди встают на гребень барханов, и лопатами подкидывают песок вверх. Он летит на почву, и становится всего лишь удобрением. Вот видишь, что творят твои соотечественники с благородным телом пустыни?

На словах все выглядело просто, но представив себе, как люди прокапывают каналы, отводят воду из рек, а потом, налегая на ручки плуга, пашут окаменевшую глину, вспарывая и переворачивая пласты, Данут содрогнулся. Они с отцом как-то корчевали лесную делянку, готовя место для пашни. Тяжеловато, но привычно. Да и велика ли у них была делянка? А тут... Адова работа!

За разговорами не заметили, как осилили очередной отрезок дороги. А завтра, как обещал Проводник, песок начнет заканчиваться, превращаясь в сплошной такыр (вон, зато теперь узнал новое слово!), а потом и вовсе сменится степью.