Бабочка маркизы Помпадур - Екатерина Лесина

– Да. Вчера ночью. Колотое ранение в грудь.

И говорить стало не о чем. Вчера он злился на Сашку за ее пьяные выходки. И на Леху – как можно терпеть это? И на то, что его самого втянули в авантюру с этой свадьбой. А выходит, что Сашку убили.

– Кто-то из наших?

– Да.

– Но не я?

С чего бы такое нечеловеческое доверие? Он знал, что Дарье не нравится.

– Смерть наступила между двумя и тремя часами ночи. Как раз тогда, когда мы по парку гуляли. Ты мне еще в любви объясниться порывался, доказывая, что не виноват, а тебя обманом заставили… что заставили, Слава?

Перебрал. Господи, он не просто перебрал, а…

Но хорошо, что алиби есть.

– Послушай, принц недоделанный. Я с тобой разговариваю лишь из-за Алины…

– Я не убивал.

– Ты не убивал. Но кто-то из твоих дружков… – Дарья вытащила из сумки пакет с бумажной бабочкой. – …очень опасный человек. И сейчас ты мне про них всех расскажешь. По очереди. Очередь выбирай сам… хотя нет, лучше начни с главного.

– Леха ни при чем, – в этом Славик готов был поклясться на Библии, Конституции и Уголовном кодексе, вместе взятых. И если эта худосочная стерва думает, что он на волне похмелья и вчерашней бездумной страсти сдаст Леху, то очень и очень ошибается.

– Знаю, – сказала стерва, принимая поднос с едой. – Я Алинке позвонила. У него тоже алиби, но… бабочки, Славик. Бабочки – это серьезно. Поэтому веди себя хорошо, иначе говорить будешь в другом месте. И с другими людьми.

И Славик как-то сразу понял, что это – серьезно.

– Так что, – поинтересовалась Дашка, скалясь, – дружим?

– Сотрудничаем.

Только полный псих с ней в дружбу играть станет.

– Тогда я слушаю, – Дарья впилась зубами в гамбургер, не забывая пальцами подталкивать выпадающий салат.

Леха… все остальные и вправду на нем завязаны, так что права Дарья, с него начинать следует. Но мерзковато, как будто сдаешь старого друга. А и вправду сдаешь, пусть для его же блага, но без его ведома.

Позвонить?

Извини, дорогой товарищ, что отвлекаю от молодой жены, но ее подруга тут желает узнать подробности твоей личной жизни по причине весомой. Убийство, видишь ли, случилось.

– С Лехой мы познакомились давно…

…на границе. Китай. Чужие люди. Гомон. Вонь. Сумки. Понимание, что эта жизнь – совсем не для Славика, но другой он не знает. Его диплом никому не нужен, и годы, ушедшие на учебу, потрачены впустую. Экономист? Вот она, экономика от сохи – покупай дешевле, продавай дороже.

И башкой по сторонам не верти – излишнее любопытство влечет к излишним проблемам.

Держись за сумки обеими руками.

Не верь. Не бойся. Не проси.

Кто сказал, что эти законы годятся лишь для тюрьмы? Здесь, на вечной переправе, они тоже работают.

– Здорово, – огромный парень со всклоченными волосами протянул руку. – Чего пригорюнился?

Славка первым делом подумал, что не надо отвечать – постоит и уйдет. Какое ему вообще дело до того, что Славкина жизнь идет не по плану? Или просто время девать некуда.

– Есть хочешь? – парень вытащил примятую шоколадку и, разломив пополам, протянул. – На, погрызи. У меня от сладкого всегда в мозгах проясняется. Иногда вот глянешь – жизнь-поганка примучила. А шоколадку сожрешь – и уже ништячок. Меня Лехой кличут.

– Вячеслав.

– Славка, значит. Короче, Славка, базар такой. Давай помогать. Ты мне – я тебе… вдвоем и в пекле веселей.

Что-то было в нем такое, что Славка, уже успевший усвоить, что помощь дармовой не бывает, а людям, если и верить, то с большой оглядкой надо, согласился.

– Так и повелось. Сначала просто шмотье возили. Вдвоем и вправду легче стало. Потом он с фабрикой этой замутил… и тоже выгорело, хотя я не верил. У Лехи всегда получается то, чего он хочет. И если чего в голову вбил, то намертво. Как танк, – Славик злился, прежде всего на себя.

Надо было предупредить.

Хоть как-то. Хоть где-то.

– Да, мы вроде партнеры, но я-то знаю, что без Лехи не справлюсь. У меня – образование. У него – чутье и напор. А это намного круче…

– Кофеек свой дохлебывай, – посоветовала Дашка, глядя как-то… с сочувствием, что ли? – И поешь. А то бледный, как упырь спозаранку. Знаешь, еда – она способствует установлению взаимопонимания.

Славку подташнивало, от вчерашнего, от кофе, который, постояв, обрел характерный кисловатый привкус, от собственной низости.

– Успокойся уже. Никого ты не сдаешь. Я просто разобраться хочу, кто там и чем дышит. Потом расскажу тебе одну историю…

– Про бабочек.

Бумажную, вырезанную из листика в линеечку, Дашка так и не убрала. И бабочка лежала в пакете, притягивая взгляд Славика. Вчера Сашка такой же бабочкой трясла, угрожая что-то рассказать. Не по этой ли причине ее убрали?

– Про бабочек, – согласилась Дашка. – И проституток. Про Карину вашу… а потом мы сядем и вместе попытаемся понять, что мне с твоим Лехой делать.

Сказать ей правду? Точно пристрелит. Славка не сомневался, что в потрепанном бауле найдется место и пистолету. Пуля для Славки. Вторая – для Лехи. Вот надо ему было связываться…

– Егор… это такой…

– Знаю. Вчера танцевала.

Когда успела? И главное, удивительно, что Егор вылез на свет божий, тихушник несчастный, который обычно в стороне ото всех держится, не то от стеснения, не то – Славик был уверен в этом почти на сто процентов – по причине врожденного снобизма.

А тут – танцевала…

– Он был третьим. Его тоже Леха притащил. В суде каком-то подцепил. Мы уже расширялись, и порой… возникали вопросы.

Белая рубашка. Серый галстук. Серый костюм, пусть ношеный – видно по лоснящимся рукавам, – но идеально чистый и выглаженный.

Лицо киборга. И улыбка такая же.

– Привет, Славка, – за спиной киборга, придерживая его за плечо, точно опасаясь, что ценная находка сбежит, маячил Леха. – Знакомься, это Егорка – наш юрист. А это Славка – свой человек.

– Алексей Петрович уверил меня, что у вас имеется свободная вакансия, – совершенно неживым тоном произнес Егорка. Наверняка он не привык к подобному обращению.

– Имеется.

Был разговор про юриста, про собственную Славикову несостоятельность в некоторых вопросах, но вот так чтобы первого встречного… да у этого пацана хоть диплом есть?

Оказалось, что есть.

И не один.

Дипломы, стажировки и эта манера держаться с вежливой снисходительностью… короче, у Славки с Егором отношения как-то не задались.

Может, поэтому Дарью танцевать и потащил? Хотя прежде юрист пакостить воздерживался.

– …потом возник Максик. Его Аделаида привела, а с нею уже Леха познакомился. Но ты же не подозреваешь тетку? У нее, конечно, хватка железная, но вот убивать…

– Посмотрим… рассказывай.

Рассказывает.

Офис. Бумаги. Отчеты. Нормативы. Это только кажется, что экономика – это та же бухгалтерия, но круче, и если уж у тебя диплом о высшем образовании, то ты все сможешь, стоит лишь пожелать.

Славка всей душой желал оказаться дома.

В кровати.

Один.

Мысль о восьмичасовом дне после недельных посиделок над квартальным отчетом возбуждала куда сильнее мысли о свидании. Тем более что свидание Славке грозило одно – с налоговой. И угроза была весьма явной. Леха, который сразу отказался прикасаться к бумагам – извини, но ничего в них не секу, – объявился, аки светлый рыцарь с драконом наперевес. Дракону было слегка за шестьдесят.

– Это Ада. Аделаида, – представил ее Леха. И ручку поцеловал. – Она тебя спасет.

– Бухгалтер, – Аделаида предпочла сразу определить свое место в офисе. – Главный.

И по ледяному драконьему взгляду Славка понял – воистину так. В тот миг он возлюбил Аделаиду со страшной силой. И до сих пор любовь эта была крепка.

Она и вправду управилась со всеми бумагами, не используя иного компьютера, чем древнее сочетание счетов и собственной головы. Память ее, несмотря на возраст, цепкая, держала цифры, жонглируя ими с легкостью матерого фокусника. И впервые встреча с налоговой прошла почти безболезненно.

А через полгода появился Максик. Аделаида так и представила его:

– Максик. Сын моей подруги. Тоже бухгалтер. Он хороший мальчик. И специалист тоже хороший.

Славка поспешно согласился. Он взял бы Максика в любом случае, лишь бы не ссориться с главным бухгалтером. Этой бы потери Славка не пережил.

– Со временем, – сказала Аделаида, надевая на нос вторую пару очков, – меня заменит.

В этом вот Славка сомневался. Не потому, что Максик был глуп, отнюдь, тихий паренек в смешной, будто бы чужой одежде оказался неожиданно полезным приобретением. Он обладал хорошей памятью, острым умом и умением видеть такие детали, которые ускользали от самой Аделаиды. Но вот характер…

– …он нытик. Мямля. Нет, все, что работы касается, – это да. Тут без вопросов. А в своей жизни порой вот тянет подзатыльника влепить. Сказать – будь же мужиком.

– Как ты? – насмешка в глазах, но не злая.