Пастырское богословие, т.3 - доц.архимандрит Тихон Агриков

Св. Иоанн Златоуст пишет: «Вера есть глава и корень; если ты сохранишь ее, то хотя бы и все потерял, опять все приобретешь с большей славой»[107].

в) Препятствия от пастыря

Равным образом, со стороны самого пастыря могут представляться препятствия к успешному душепопечению.

Если перечислить такие созможные препятствия, то на первом месте надо поставить отсутствие у пастыря живой веры, делающее его и бездеятельным и крайне бессильным; холодность и бесчувственность, при которых пастырь свои обязанности несет, как тяжкое и принудительное бремя; пастырское высокомерие, омирщвленность, соперничество, необщительность, разность принципов, несогласованность в их действовании, частая перемена пастырями мест, — все это довольно значительные препятствия на пути доброго пастырского душепопечения.

С указанными препятствиями в себе пастырь борется молитвой, чтением Слова Божия, частой исповедью у духовника, слабую веру укрепляет сознанием важности долга; ответственностью пред Богом и народом побеждает свою холодность и бесчувственность; правильным понятием о самом себе устраняет свое высокомерие; объективным анализом серьезности пастырских дел погашает соперничество и необщительность со своими сослуживцами; готовностью любых неожиданностей, как посылаемых от Бога, он мирится с переменой мест служения, считая это промыслительным делом Божиим.

Словом, все препятствия в области душепопечения пастырь побеждает силой Христовой, пламенной молитвой, постоянством и пастырским терпением.

Глава IV. Важнейшие нравственные элементы

душепопечения

1. Пастырское терпение и награда

«Если ты желаешь пасти словесное стадо с любовью и охотой, то вооружись терпением»[108].

Весьма труден был высокий подвиг Пастыреначальника, не столько в связи с переносимыми Им унижениями, оскорблениями и насмешками, сколько из — за одиночества.

Носимый Им крест пастырства утяжелялся фарисейскими издевательствами, враждой, попытками «уловить словом» (Лк. 1,53–54), замыслом свергнуть с Назаретской горы (Лк. 4,29–30), неверием братьев (Лк. 7,5), непониманием характера Его деятельности и искушения апостолами (Лк. 9,49).

Даже Апостолы ждали наступления земного Христова царства (Деян. 1,6), тогда как оно было не от мира сего (Мф. 10,20–25).

Великой тяжестью для Спасителя было постоянное присутствие около Него Иуды. На Тайной Вечери Господь преклонял пред ним колена, умывал ему ноги (Ин. 13,5).

Проф. архимандрит Вениамин говорит, что «и прочие апостолы, эти чадца, рожденные от Спасителя по духу и соединенные с Ним теснее младенца с матерью, не понимали Его подвига»[109] — в Гефсиманском саду не могли побдеть с Ним (Мф. 26,40–41), утешить Его своим участием во время страдания у Пилата и на кресте.

Силу ободрить учеников, молиться за распинателей, заботиться о Своей Матери Господь почерпал в сознании, что Он среди человеческого одиночества не одинок по единству с Отцом Небесным (Ин. 16,32).

Нечто подобное суждено испытать и каждому пастырю, верно идущему по стопам своего Пастыреначальника. Пастырь может страдать морально от чувства одиночества, находясь даже среди многих окружающих его людей. Современная практика пастырской жизни показывает, что действительной, надежной поддержки пастырь часто не имеет даже среди своих церковных людей.

Диавол не перестает воевать против пастыря чрез близких ему сослуживцев (даже семейных, родных), то устрашая его трудностями служения, то толкая его совесть пастырскую на разного рода сделки и компромиссы, то искушая внутренним душевным разладом или внешним нестроением церковных дел.

В подобном положении вещей пастырь должен вспомнить страдания своего Пастыреначальника и Его предсмертную молитву к Отцу Небесному, чтобы устоять в своем подвиге до конца, как в деле, порученном ему Самим Богом.

Следовательно, главная сила пастырского терпения лежит в сознании пастырства делом Небесного Отца и совершением его по Богоотеческой воле, с подчинением личных хотений всеобщей Божией воле.

Время пастырского действования в мире, по Христову обетованию, несократимо человеческой волей, потому что пастыри охраняемы от опасностей Божественной волей. Если же они самовольно начнут действовать вопреки воле Божией, то их неминуемо застигнет ночь всяких преткновений и отречений от идеалов во имя земного временного благополучия (Ин. 11,9–10; Лк. 12,4,7).

Идея промысла Божия должна быть у пастыря жизненным нервом, проходящим чрез всю его жизнь. Колебание в этом убеждении отнимает у него всякую надежду и уверенность.

Святитель Феофан Затворник пишет: «Что это у вас за состояние такое — боязнь какая — то, она ведь не натуральная. Молитесь против нее Господу. Она даст вам бодрость и силу»[110].

Огорчения Пастыреначальника — доля пастырей всех веков. Это — «крещение, которым Христос крестился» (Мк. 10,39). Пастыри — друзья Христовы, «избранные от мира» (Ин. 15,15–16) и боримые миром, поскольку все пастырство установлено для победы над миром терпением в смысле его освящения и спасения[111].

Истинным пастырем в Небесном Царстве предречены первые степени блаженства и особенная близость к Господу (Ин. 14,21–23). В случае положения ими души за дело благовестия они получают сторичное воздаяние, так как «Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф. 22,32).

В притче о талантах говорится, что «по долгом времени (отсутствия) господин потребует у рабов отчета» (Мф. 25,19). Замедление прихода Домовладыки может весьма отсрочиваться, отчего Его имя может быть предано забвению, бытие Его — сомнению, а место сокрытия закопанного таланта порасти травой. Но Господь все же непременно придет и потребует отчета.

Истинному пастырю свойственна готовность жертвовать за святость служения своего и не терять веры в возрастание Царства Божия.

О святости служения напоминает пастырю и Святейший Патриарх Алексий в своем слове при наречении епископу Угличскому Кассиану (в Троице — Сергиевой Лавре, 26 марта 1961 года): «Блюди строго святость служения церковного и ревностно оберегай верных чад Церкви от людей, вторгающихся в ограду церковную не ради чистого святого служения, а ради корыстных и иных целей»[112].

Пастыреначальник предсказал пастырству наряду со скорбью на земле и великое утешение, говоря: «Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше и радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин. 16,20–22).

2. Взаимоотношение пастырей

Пастырь должен рука об руку идти с другими пастырями, бороться со злом силою добра, наступать на него ради устроения Царства Божия в сердцах людей (Мф. 13,24–28). Чтобы не допустить такого успеха, диавол старается несогласиями разъединить пастырское сословие. Особенно он достигает этого вследствие искушения пастырей на почве зависти и честолюбия.

Пастырю надо всегда иметь в виду борющегося с ним диавола, знать употребляемые им для разъединения с собратиями козни и истинный смысл пастырских взаимоотношений.

Несомненно, тот же враг внушил сыновьям Зеведеевым Иакову и Иоанну искать первенства среди апостолов. Честолюбивая просьба их породила зависть и недоброжелательство в остальных учениках Господних. Подобным образом, в притче о талантах получивший один талант завидует другим более одаренным. Он зарывает в землю имеющийся у него талант, а господина называет жестоким.

Сущность пастырских споров о первенстве, видимо, проистекает от подчинения пастырей сатане чрез принятие ими вражиих внушений, движущих к раздору и зависти.

Наоборот, связующим фактором пастырского единства является дух смирения в пастырях.

Наглядный пример пастырского смирения Господь явил, именно, в Самом Себе. Он в знак того, что «возлюбив Своих сущих, до конца возлюбил их», умыл им на Тайной Вечери ноги (Ин. 13,1–5).

«Как Я возлюбил вас, — говорит Господь, — так и вы да любите друг друга» (Ин. 13,34).

Профессор Светлов пишет: «Учение Христа Спасителя всегда в истории являлось силой живого органического единения людей, объединяя и соединяя их друг с другом, создавая определенные объединения и общества»[113].

Братский союз пастырей не официально — чужой и холодный, а искренний. Пастыри подают друг другу руки, чтобы не оступиться на обрывистом пути и избежать плена диавола. Дружба охраняет их от подчинения низким стремлениям, помогает проверить правоту личных убеждений и поступков и является залогом их единства. Неравности характеров пастырей обоюдно сглаживаются, как сотрясаемые и бьющиеся друг о друга камешки в мешке. При нравственном союзе у пастырей вырабатываются новые, улучшенные отношения к людям и достигается личное совершенствование и преодоление препятствий ко спасению.