Игра на двоих (СИ) - "Кошка с крыльями бабочки"

- Не знаю, – Джаред расплылся в улыбке, плюхнулся обратно на диван и сокрушенно признался: – Кажется, я немного пьян.

- Это ничего, – успокоил Эклз и продолжил вкрадчиво: – Расскажи мне, где ты сейчас находишься.

- Зачем это? – настороженно.

- Просто так, – буднично обронил Дженсен. – Мне интересно.

- Сижу на своем диване. Что ты...

- Тшшш... Что на тебе?

- Ты опять путаешь мой номер с одной службой...

- Ну, ладно тебе, давай, – Дженсен подпустил в голос хрипотцы. – Чуть-чуть, агент. Давай сыграем в эту игру, а?

Он услышал, как Падалеки перевел дыхание и зашевелился.

«Решайся, сладкий мой», – мысленно взмолился Эклз и удвоил свои попытки соблазнить его:

- Так и вижу, как ты сидишь там, совсем один, хочу поцеловать тебя.

- Макс... – Джаред закрыл глаза и заерзал.

- Падалеки, ну давай, пожалуйста, – Дженсен судорожно облизнулся и сжал через трусы налившийся член. – Что на тебе?

- Костюм пожарника, – иронично бросил Джаред.

- Ммм… Пожарники такие сексуальные, – в тон ему ответил Дженсен. – А каска? Каска есть?

- Конечно! Как же без каски?

- И что, ты только котят с деревьев снимаешь или реальные пожары тушишь? – пальцы сжались вокруг ствола, заскользили вверх-вниз.

- Я спасаю жизни всех, кто попадется мне под руку, – в голосе Падалеки звучал смех, но он все же продолжал говорить, и Эклз плавился, растекался от его слов.

- Ты просто герой!

- А то! Днем я обычный человек, а по ночам я превращаюсь в супергероя! – пафосно произнес Джаред. – Я выхожу на улицы города весь затянутый в латекс, чтобы бороться со злодеями, против которых закон бессилен!

- Что еще ты делаешь? – получилось хрипло.

- Морган, ты там дрочишь, что ли?

- Ну, что ты? Как можно? Конечно, нет. Не останавливайся, – скороговоркой выдал Дженсен, продолжая свое занятие.

- Макс...

- А днем? Что ты делаешь днем? Когда потушишь пожар и спасешь всех котят в здании?

Падалеки подозрительно прищурился и заговорил низким, томным голосом, медленно проговаривая слова:

- Когда выхожу из здания, после того, как потушу очередной пожар, весь горячий и потный…

Дженсен не выдержал и застонал, закусив зубами подушку.

- Ты точно дрочишь! – победно вскрикнул Джаред и подскочил на диване.

- Агент, – всхлипнул Эклз. – Я хочу тебя.

Падалеки длинно выдохнул и откинулся обратно. От этого голоса, сбивчивого дыхания, от этих просящих ноток у Джареда внутри что-то сжималось, и кровь по венам бежала быстрее.

- Я бы хотел сейчас быть рядом с тобой, – продолжил Эклз. – Хочу целовать тебя, гладить твое тело, чувствовать твой жар, слушать ритм твоего сердца, ласкать тебя, чтобы ты стонал и извивался, чтобы взгляд стал мутным, пьяным от желания, чтобы дрожал от нетерпения…

- Что ж ты творишь, ворюга?

- У меня голова кругом идет, когда вспоминаю, какой ты, агент. С ума схожу просто. Если бы я был сейчас там, рядом с тобой, я сделал бы все для тебя. Все, что бы ты ни захотел. Чего бы ты хотел сейчас, агент? Чтобы я встал перед тобой на колени и взял в рот твой горячий, твердый, истекающий смазкой член? Чтобы дрочил тебе своей рукой, а ты отшвырнул бы ее шлепком, схватил меня за волосы и вбивался бы в мой рот, сильно, глубоко...

Джаред слушал его и понимал, что он не в силах удержаться, он просто не сможет остановиться сейчас. Вздохнув, Падалеки запустил руку в штаны, застонал протяжно, наткнувшись на болезненный каменный стояк. Ответный стон не заставил себя ждать:

- Да, Падалеки, вот так. Давай вместе со мной, – рука Дженсена задвигалась быстрее, дыхание вырывалось из груди с хрипами. Он положил телефон на подушку и прижался к нему ухом, чтобы освободить вторую руку и заговорил снова: – Скажи мне, агент, скажи, чего ты хочешь...

- Приезжай, и я покажу тебе, – тяжело проговорил Джаред и стянул ниже мешающие штаны.

- Я бы приехал, но боюсь, что ты сразу же закуешь меня в наручники так, как мне не понравится, – Дженсен попытался сказать это со смешком, но, кажется, у него плохо получилось.

- Ну, может, сначала тебе понравится, – выдохнул Джаред.

- Почему? Скажи мне...

- Может, сначала я загнул бы тебя прямо там, где поймал. Заставил бы тебя скулить и крутиться на моем члене...

- Твою мать! – Дженсена затрясло, он завел вторую руку за спину, пытаясь представить, каково это будет, почувствовать прикосновения Падалеки. – Говори, пожалуйста, не останавливайся.

- Я буду трахать тебя, пока ты не начнешь молить о пощаде...

Дженсен так протяжно и сладко застонал в трубку, что Джаред едва сдержался, чтобы самому не начать умолять его приехать прямо сейчас!

- А потом, когда ты останешься совсем без сил, я разверну тебя к себе, чтобы видеть твои глаза, чтобы можно было целовать твои блядские губы, и трахну тебя снова.

- Да, чччерт, да, агент. Я хочу... хочу, чтобы ты сделал так. Хочу чувствовать тебя в себе... Хочу, чтобы трахал меня так сильно, чтобы я еще несколько дней чувствовал тебя...

Когда сил говорить что-то связное или хотя бы членораздельное не осталось, разговоры прекратились, сменившись на какое-то время всхлипами и стонами. Два человека отчаянно вслушивались в звуки, доносившиеся из динамика телефона, и каждый мечтал сейчас оказаться рядом с другим. Чтобы прикоснуться, почувствовать тепло, живое человеческое тепло, чтобы стать причиной этих сорванных вскриков, чтобы можно было ловить губами прерывистые выдохи, чтобы можно было увидеть в глазах тот самый момент, когда вселенная на секунду взрывается...

- Падалеееки, – выстонал Дженсен и замолчал, раскинувшись на постели с блаженным выражением на лице.

Джаред понял и, представив, как сейчас выглядит чертов ворюга, тоже кончил с громкими вскриками. Отдышавшись немного, он спросил:

- Ты там жив? – голос слушался плохо, по телу растеклось тепло и усталость, хотелось завалиться в постель и уснуть, и лучше прижав кого-нибудь к себе. Кого-нибудь конкретного. Черт!

- Да, – мурлыкнул Дженсен в ответ. – Ты просто потрясающий, Падалеки.

- Я иду спать.

- Ох, не соблазняй меня снова, – довольно засмеялся Дженсен.

- Я тебя соблазняю?! – возмутился Джаред, но в его голосе слишком явно звучала довольная расслабленность.

- Представь, как я целую твои губы перед сном.

Падалеки застонал и упал в кровать, утыкаясь лицом в подушку.

- Я тебя все равно упеку, ворюга, – тихо сказал он.

- Да-да, агент, обязательно, – отозвался Дженсен. – А сейчас спи спокойно, мой хороший.

Джим Бивер ворвался в офис красный, как свежесваренный омар и, не размениваясь на приветствия с подчиненными, громогласно рявкнул:

- Маннс! Падалеки! Резво за мной!

Джаред с Джейсоном переглянулись, но, не сказав ни слова, отправились за начальником.

Агенты еще какое-то время имели удовольствие наблюдать, как их капитан стягивает пиджак, наливает воду и громко ее пьет, и только после того, как цвет его лица приблизился к нормальному, он уселся за стол.

- Что с Фриком? Почему нет отчета?! Стреляные белки, совсем распоясались! Где Моне? Вы вообще работаете или штаны тут просиживаете?

Напарники обменялись взглядом проорется-и-нормально-поговорим.

- Падалеки! Почему этот изворотливый гад, – Джаред скривился и начал придумывать правдоподобную причину, почему же этот изворотливый гад Морган еще не в суде, но капитан его удивил: – Карлос, мать его, еще не наслаждается гостеприимством нашей тюремной системы?!

Падалеки на мгновение опешил:

- Так это же дело Кортеза! – и поспешно добавил: – Сэр.

- Что ты мне тут, как в песочнице! Мое, не мое! Маннс! Белки... стреляные! Что с этим греком? Петролиусом!

- Так мы же закрыли его! Еще на прошлой неделе!

- Где отчет?!

Маннс спокойно ответил:

- Там же где и отчет по Фрику.

- Я похож на гребаного Коперфильда?! Мысли твои должен читать?!

- Мысли Вольф Мессинг читал.