Игра на двоих (СИ) - "Кошка с крыльями бабочки"

- Маннс! – крикнул он и махнул рукой. – Джейс, я здесь!

Джейсон чуть ли ни вприпрыжку поспешил к нему. Абель, конечно же, увязался за ним.

- Наконец-то, ты взял его, Джара! – излучая жизнерадостность всем собой, Маннс хлопнул его по плечу. – Теперь мы сможем откупорить ту бутылку вина!

- Да-да, конечно, – Джаред натянуто улыбнулся и зашагал обратно к своему пленнику.

Когда они вошли, комната была пуста, бриллианты, бумажник и даже куртка исчезли, раскрытый наручник насмешливо свисал с трубы. Рука Падалеки рванулась вверх, но он знал, что пальцы его наткнутся лишь на ткань.

- А где?.. – Джейк мялся в дверном проеме, заглядывая через плечо Маннса.

- Какого?.. – Джейсон посмотрел на напарника со странным выражением в глазах. – Что, черт возьми, произошло?

Джаред сжал ладонями виски, в отчаянной попытке отгородиться от возмущенного гомона коллег, и окинул комнату взглядом. На стуле он увидел двадцатку, прижатую его булавкой для галстука. На купюре была лишь пара строк, написанных торопливым красивым почерком:

«Извини, агент!

Но я еще не готов выйти из игры,

она слишком возбуждает!

М»

- Джаред? – Маннс тряхнул его за плечо, привлекая внимание. – Что тут произошло?

- Он сбежал, не видишь, что ли?

- Я вижу! Ебаный в рот! Каким хуем он это сделал?!

- Вот, – Абель протянул ему зажим для галстука. – Похоже, он вскрыл наручник этим.

Джейсон взял из его рук булавку и тихо рыкнул:

- Выйди.

Абель не стал спорить и выскользнул за дверь.

- Ничего не хочешь мне объяснить? – Джейсон внимательно посмотрел на Падалеки.

- Объяснить что? Меня здесь не было, когда он уходил.

- Ну не знаю, может, подскажешь, как у него оказалось это? – он демонстративно поднял булавку.

- Украл. Он же вор, – резко ответил Падалеки и дернул плечами в нервном жесте.

- Как он сумел стянуть твою булавку с твоего галстука? – сквозь зубы спросил Джейсон.

- А как он умудряется вообще все делать? – в тон ему ответил Джаред.

Напарники уставились друг на друга тяжелым немигающим взглядом.

- Ты хочешь что-то мне сказать, Джейсон? – рыкнул Падалеки.

- А должен?

- Я облажался, ясно?! Я упустил его!

Джейсон выдохнул и хлопнул его по плечу:

- Ладно. Не бери в голову, дружище. Мы все равно его засадим. В конце концов, должны же мы выпить то вино, а то прокиснет. Между прочим, дорогое вино, жалко.

- Карлос… – Дженсен перехватил трубку другой рукой и поморщился.

- Коллега! Да тут все кошерно! – собеседник продолжал воодушевленно убеждать его. – Быстренько обменяемся, и дело в шляпе! Я же знаю, у тебя есть.

- Есть. Но это не значит...

- Подожди, дружище, ты мне должен, – сделал пробный заход Карлос.

- Я тебе должен?! – изумленно засмеялся Эклз. – Не наглей!

- Ну, ладно, ладно. Сделай мне одолжение. Ну, ради нашей давней дружбы. Мы ведь вместе с тобой начинали на улицах Нью-Йорка.

- Сейчас ты опять будешь вспоминать нашу бурную юность! – снова засмеялся Дженсен.

Они с Карлосом, действительно, много чего натворили вместе на заре своей криминальной деятельности. Не особо крупные дела, так по мелочи. Они ограбили несколько магазинчиков и заправок, да иногда дурили туристов, разводя их на бабки. Ну и бумажниками, стянутыми из карманов зазевавшихся простофиль, не гнушались. Ну а что? Нужно же было как-то выживать. Нью-Йорк не прощал слабаков и мямлей. Так что все крутились, как могли.

После того, как они проворачивали очередное удачное дело, они с удовольствием вместе развлекались. Устраивали вечеринки или ходили по вечеринкам, которые устраивали друзья Карлоса, напивались и делили подружек, иногда баловались травкой, а пару раз кто-то притаскивал даже кокс. Ну а что? Кто в юности не экспериментировал?

Со временем эксперименты Карлоса становились все сомнительней. Он окунулся в мир наркобизнеса, и перспективы, открывшиеся ему там, манили, завлекая дополнительными бонусами, деньгами, доступными девочками, готовыми продавать свою любовь на улицах ради очередной дозы. Частенько он старался подрядить и Дженсена с ребятами к своим грязным делишкам, но они всегда отказывались. Им хотелось другого, чего-то более чистого, может, даже прекрасного. Им хотелось творить, превратить преступление в произведение искусства. Однажды, лежа на крыше под ночным небом и деля один косяк на двоих, Дженсен признался Карлосу, что учился живописи и у него здорово получалось. Карлос ржал так сильно, что едва не свалился с крыши, а потом авторитетно заявил, что на этом не заработаешь, и Дженсену стоит выбросить эту дурь из башки и заняться уже нормальным делом.

Тогда у них даже был шанс породниться, когда брат Карлоса Диего начал ухаживать за Софией, вернее за Брук. Не смотря на довольно близкие взаимоотношения, общую работу и совместные развлечения, ни Дженсен, ни ребята никогда никому не называли своих настоящих имен. Только они трое, Дженсен, Мэтт и София, знали имена друг друга, для всего остального мира существовали Макс Морган, Брайс Ларкин и Брук Дэвис.

По прошествии многих лет, после того как их дорожки разошлись, общение с Карлосом сводилось к редким звонкам, да нескольким случайным встречам. Они почти никогда не лезли в дела друг друга и не комментировали методы работы. Лишь однажды Карлос признал, что ошибался на счет Дженсена, и сказал, что рад за него и за ребят, раз они сумели найти дело по душе, которое еще и приносит хорошие бабки, как он слышал.

Карлос родился в самом бедном квартале Бронкса, но мечтал стать влиятельным и богатым человеком, которого будет уважать весь район. Что ж, теперь он своего добился. У него было много подручных и довольно широкий круг профессиональных интересов, в общем, бизнес его рос и процветал. И вот теперь он просит Дженсена об одолжении. У Карлоса невесть откуда взялась картина Ван Гога, наверняка кто-то расплатился ею за долги, а ему, Карлосу, понадобились бриллианты, чистые, не меченые, не застрахованные, и этот проныра разнюхал, что у Дженсена как раз такие завалялись после того, как они, путешествуя по миру, побывали в ЮАР, где увели как раз такие камушки из одной не слишком крупной компании по добыче алмазов.

- Приятель, решайся, – продолжал уговаривать его Карлос. – Это же Ван Гог! Знаю, ты питаешь слабость ко всяким импрессионистам!

- Ван Гог был постимпрессионистом, неуч, – усмехнулся Дженсен, уже прикидывая, кому можно предложить картину.

- Не грузи меня этими деталями, заучка, – засмеялся Карлос в ответ.

- Какая картина?

- Ирисы.

Дженсен присвистнул.

- Заинтересован?

- Точно оригинал?

- Мой спец говорит, что да.

- Я надеюсь, что твой спец что-то в этом понимает?

- Обижаешь, брат. У меня есть один подкормленный эксперт. Думаешь, я бы взял фуфло?

- Думаю, нет. И ты знаешь, что мне фуфло ты не всунешь.

- Тебе всунешь, как же! Ты же у нас сам круче любого эксперта! Так что? Договорились?

- Мне нужно обсудить с ребятами.

- Ага, обсудите. В любом случае, завтра часов в семь, Родриго будет в том месте, где Марла отсасывала за двадцатку.

- Знаменательное место, – хмыкнул Дженсен.

- Да уж, – Карлос тоже хмыкнул.

- А что за Родриго?

- Ну, тот, помнишь? Мелкий, прыщавый. Братишка Розы.

- Тот двенадцатилетний пацан, который таскал у нас дурь? Сбиваешь малолеток с пути истинного сомнительными соблазнами, Карлос?

- Соблазнять всегда ты был мастер. В общем, завтра в семь. Не опаздывай.

- Я еще не сказал «да».

- Так скажи. Ладно. Привет ребятам, надеюсь, ты придешь.

- Счастливо.

Дженсен все-таки отправился на эту встречу. София заявила, что они просто обязаны заполучить эту картину, и наотрез отказалась слушать какие-либо возражения от них с Мэттом. И теперь Дженсен терся в доках, кутаясь в тонкую курточку, которая не спасала от холодного ветра с реки, и поджидая посланца Карлоса. Парень запаздывал. И когда он, наконец, появился, Дженсен был уже порядком раздражен.