Символы распада - Чингиз Абдуллаев

— Два месяца… — повторил Дронго. Он первый раз в жизни был в замешательстве и не собирался этого скрывать.

Санкт-Петербург. 9 августа

Всех, кто имел финские визы, Сириец послал в Финляндию. По его распоряжению отыскали туристическое агентство, которое обещало завтра же отправить туда еще двадцать человек, устроив им визу на всю группу. В компании были удивлены подобным наплывом молодых людей с накачанными бицепсами. Все утро Сириец ждал вестей из Финляндии.

Сидевший вместе с ним Папаня тоже послал своих людей. Днем им сообщили, что второй ящик благополучно погружен на судно и уже покинул пределы Финляндии. Но самого Сухарева и первый ящик нигде не могли найти.

Проверялись все бывшие места пребывания Сухарева в Хельсинки. В международном аэропорту и на вокзале дежурили боевики. На границе, откуда обычно перевозились грузы, тоже дежурили боевики, но Сухарев нигде не появлялся. Папаня понимал настроение хозяина дома и старался его не нервировать. Он уехал в два часа дня и сидел в машине, когда ему позвонили.

— Он ничего не нашел? — спросил его уверенный бас.

— Нет. Один ящик отправлен. Но думаю, что второй он все равно не найдет, — сказал Папаня, — нужно решать самим.

— Тогда решай, — посоветовал звонивший, — ты ведь знаешь, мы все отвечаем за то, что там случилось.

— Может, дадим ему еще один день? — предложил Папаня.

— У нас нет времени. Он потерял груз, значит, должен платить.

— Я могу с ним договориться, — сделал последнюю попытку Папаня.

— Не тяни, — прогудел Законник густым басом, — сам знаешь, как это важно.

— Давай подождем до вечера, — попросил Папаня, — он делает все, что можно. Дадим ему время до вечера.

— Хорошо. Но утром все должно быть кончено.

Сириец в это время разговаривал с боевиками, которые переворачивали квартиру Сухарева, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь записи или адреса. Но ничего обнаружить не удалось, и один из боевиков, бывший сотрудник вневедомственной охраны, пошел к соседям Сухаревых, чтобы попытаться узнать у них, куда именно могла уехать их соседка.

Разговор был долгим. Соседка охотно вспоминала всех близких и родственников уехавшей. Под конец она добавила, что у той, кажется, есть тетка в Киеве. Через полчаса по всем указанным соседкой адресам выехали группы боевиков. В пять часов вечера они уже знали, что женщины в городе нет. В половине седьмого в Киев вылетело трое людей Сирийца. Одновременно ему позвонил Законник.

— Как дела? — спросил он.

— Ищем, — ответил Сириец, — похоже, что его жена сбежала в Киев. Сейчас мы послали туда людей. Найдем ее и, может быть, что-нибудь узнаем.

— Узнай, узнай. Ты, Михаил Аршакович, большой человек, все можешь, — издевательски сказал Законник. Он впервые в жизни назвал Сирийца по имени-отчеству, и тот понял, что приговор ему уже подписан. Независимо от того, найдет ли он жену Сухарева или не найдет, его все равно уберут.

— Ладно, — сказал он непослушными губами, — я все узнаю.

Положив трубку, он немного подумал и вызвал к себе своих людей, приказав им оставить все дела в городе. Затем пошел собирать свои вещи, словно готовился к срочному отъезду. В девять вечера ему позвонили из Киева. Они нашли жену Сухарева. Но пока ничего не предпринимали, ожидая дальнейших указаний.

— Узнайте у нее, где он, — раздраженно приказал Сириец. Вошел охранник и доложил ему, что приехал Папаня со своими людьми. На этот раз Папаня приехал не один. К дому Сирийца подъехали две машины. В первой, кроме Папани и высокого лысого человека, находились еще водитель и охранник, а во второй, с затемненными стеклами, сидели пять человек. Из второго автомобиля никто не вышел, а Папаня с сопровождавшим его лысым незнакомцем прошел к Сирийцу. Когда лысый входил в комнату, его проверили двое охранников у дверей и отобрали оружие.

— Ничего не нашел? — лениво спросил Папаня. Сириец оглядел его подозрительным взглядом и еще более подозрительно посмотрел на лысого. Тот молча стоял у дверей. В комнате больше никого не было.

— Сейчас должны позвонить из Киева, — пробормотал Сириец, кивая на телефон.

— Ну-ну, — сказал Папаня, удобно устраиваясь на диване, — мы подождем. Интересно, что они нам скажут.

— А это кто? — спросил Сириец, показывая на лысого. Тот продолжал неподвижно стоять у дверей.

— Мой охранник, — улыбнулся Папаня. — Ладно, пусть выйдет, подождет за дверью, чего ему здесь торчать, — и он сделал знак охраннику, который тут же вышел из комнаты. — Думаешь, получится что-нибудь в Киеве? — поинтересовался Папаня.

— Обязательно получится, — кивнул Сириец, с нетерпением поджидая телефонного звонка.

В Киеве его боевики, выломав дверь, ворвались в квартиру, перепугав женщин. Кроме самой хозяйки, в квартире еще были ее внук и племянница. Один из боевиков запер хозяйку и внука в ванной комнате, второй тем временем привязывал Надежду к стулу. Она была уже не очень молода и не очень красива.

— Где Сухой? — мрачно спросил гориллообразный боевик. Несчастная женщина невнятно мычала и качала головой, не понимая, чего именно от нее хотят.

— Где он прячется? — настойчиво спрашивал боевик.

Стоявший у дверей лысый внимательно смотрел на часы. Ровно в половине десятого он должен был начать действовать. На нем был темный костюм, черные ботинки и темная водолазка, словно он нарочно избегал светлого цвета. Ведь на светлом так заметны пятна крови. Лысый был опытным, профессиональным убийцей.

Видя, что женщина ничего не соображает от страха, один из бандитов принес ей стакан воды, отвязал ее правую руку и посоветовал успокоиться и рассказать, где сейчас находится ее муж. Она пила воду крупными глотками, разбрызгивая ее, со страхом глядя на склонившихся над ней людей. Она готова была рассказать им все, надеясь, что они не станут ее мучить.

Сириец нетерпеливо ждал звонка. Волнуясь, встал с дивана и подошел к окну. Потом нервно повернулся к своему гостю.

— Чего они медлят? — злобно сказал он. — Уже давно должны позвонить. Сам дал мобильный телефон этим кретинам.

— Ничего, — улыбнулся Папаня, — они позвонят.

Он держал в руке стакан с минеральной водой и был похож на доброго Деда Мороза, случайно зашедшего летом поздравить ребятишек.

В Киеве, не дождавшись, пока несчастная женщина успокоится, один из боевиков выбил у нее из рук стакан. Потом ударил ее по лицу и заревел:

— Где он?

— Не бейте меня, — взмолилась женщина, — я действительно ничего не знаю. Он позвонил мне и сказал, чтобы я срочно уезжала в Киев. Я тут же собралась и уехала. Вот и все. Больше я ничего не знаю…

— Где он сейчас? — настаивал один из ее мучителей.

— В Финляндии.

— Мы знаем, что в Финляндии. Где именно?

— Он не сказал. Он только сказал мне, чтобы я переехала в Киев. Он мне ничего не объяснял, тут же положил трубку.

Допрашивающий ее бандит с размаху дал ей пощечину. Потом обернулся к другим, усмехнулся:

— Там на кухне я видел утюг. Тащи его сюда и включи. Мы сейчас будем гладить эту стервочку. Авось что-нибудь припомнит.

— Нет, — истошно закричала Надежда, когда увидела, как один из боевиков поспешил выполнить поручение старшего.

Стоявший у дверей лысый еще раз посмотрел на часы. Ровно половина десятого. Он обернулся к одному из охранников и что-то тихо сказал.

— Что? — наклонился к нему дюжий парень, и в этот момент убийца резко взмахнул рукой, нанеся удар ребром ладони по шее охранника. Тот обмяк и свалился как подкошенный. Второй охранник обернулся как раз в тот момент, когда убийца профессионально отработанными ударами свалил и его. Затем он вытащил из кармана тонкую леску, неслышно подошел к дверям, чуть приоткрыл их и заглянул в комнату.

Сириец по-прежнему стоял спиной к дверям, глядя в окно. Папаня сидел на диване, абсолютно не реагируя на действия лысого, хотя видел, как тот вошел в комнату, мягко прикрыл дверь и мягкой походкой направился к Сирийцу.

В Киеве один из боевиков поднял горячий утюг, и Надежда, даже не ожидая, когда раскаленный металл коснется ее тела, заорала на весь дом.

— Не кричи, — испуганно попросил бандит, державший в руках утюг. Он даже немного растерялся.

Она продолжала неистово орать, пока один из мучителей не заткнул ей рот полотенцем. Но вокруг уже всполошились соседи, было довольно поздно, и в панельном доме крики разнеслись по всем этажам. Снизу громко стучали.

— Сейчас милицию вызовут, — заорал один из бандитов, — уходим к чертовой матери!

— А что с ней делать? — спросил другой.

— Бросай ее. Она ничего не знает, — махнул первый, подбегая к двери. Остальные последовали за ним. Последний, перед тем как выбежать из квартиры, все-таки подскочил к Надежде и ударил ее по лицу так, что она упала вместе со стулом.