Остров Королевы - Брайан Джейкс

— Конечно, мэм! — первым отозвался Командор. — Ведь это поможет моей девочке.

В зале загремел согласный хор голосов. Загудело эхо. Тётушка Берби зажала уши.

— Я лучше чаем займусь, свежий чай соображать поможет.

— Золотые слова, Берби, дорогая, — улыбнулась Ликиана.

19

Первое утро Тайры на борту «Похищенной Петунии» началось беспокойно. Ее здоровый сон в каморке на носу прервал зычный зов Катберта Франка Даблъю Кровавой Лапы.

— Эге-гей! Кончай кемарить, кок! Кипяти котлы на камбузе, корми капитана!

Пандион недвижно торчал на клотике, не обращая внимания на вопли зайца. Катберт смерил взглядом выползшую на палубу полусонную Тайру и продолжил:

— Привет Тилли! Солнце в небе, команда на палубе, вода под килем, ветер в парусе, всё на месте. Раскладка по плавсоставу: капитан ведёт корабль, кто ж с этим лучше справится! Старина Пандион — вперёдсмотрящий и любитель-рыболов. А ты, красотка, успевай когти загибать: первый помощник, шеф-кок, главный палубу драить… Пищу готовишь, посуду отскребаешь. Вот тебя сколько!

Тайра сочла уместным отсалютовать.

— Есть, сэр! Какие приказания?

— Приказания! — нахмурился капитан. — Ты ещё не проснулась, Тилли? С голодухи мрём как мухи, а ты с вопросами пристаёшь. Жрать давай!

— Есть, капитан! — гаркнула Тайра. — Приготовлю — коготочки оближешь! Прошу прощения, один только вопросик. Почему мы идём вдоль берега, к югу, а не на запад?

— Ха-га, потому что навестим Саламандастрон, заглянем в гости к лорду Мондриалу. Оттуда уж на запад. Живей, живей, кок, скормлю медузам!

Чуть ли не половину крохотного камбуза «Похищенной Петунии» занимала плита. Тайра развела в ней огонь, добавила дров и угля и призадумалась. В поварском искусстве она не разбиралась, всю жизнь ее кормила кухня аббатства Рэдволл. Однако Тайра без колебаний приступила к кулинарным экспериментам. Из доставленных землеройками запасов она набрала мор-ковки, ячменя, репы, чечевицы, капусты и корней одуванчика, все смешала-покрошила, всыпала в кипящую воду и варила на медленном огне, пока смесь не загустела. Тайра помешивала, пробовала, подсаливала, перчила, не обращая внимания на голодные вопли капитана.

— Тилли, копуша веслохвостая, где мой завтрак?

— Ещё не готово, старый горлодёр! — огрызнулась она, ожидая, что в ответ Катберт взорвётся угрозами выбросить ее за борт на корм акулам.

Вместо этого капитан хмыкнул и стал терпеливо ждать.

Наконец-то сжалилась над голодной командой Тайра и объявила, что завтрак готов. Катберт отдал приказ бросить якорь и ринулся на камбуз.

Пандион спрыгнул с мачты и скосил глаз на кастрюлю.

— Кр-ра-а, рыбки совсем нет, — разочарованно протянул он, взмахнул крыльями и полетел над волнами, заботясь о собственном завтраке.

Тайра наполнила миску для себя и предоставила прожорливому зайцу всю кастрюлю с поварёшкой. Катберт набил варевом рот, жевнул два раза, проглотил, облизнулся и уважительно спросил:

— Тилли, дорогая, как эта штука называется? Давно такой вкуснотищи не пробовал!

Попробовав из своей миски, Тайра убедилась, что получилось и вправду на удивление вкусно.

— Э-э… Безрыбная тушёнка, сэр. Кстати, меня зовут Тайра, впредь так меня и называйте, прошу вас.

Заяц отодрал от глаза раковину и удивлённо уставился на выдру.

— Тайра? Не знаю никакой Тайры. Старый приятель мой, Урфа, сказал, что я повезу девицу по имени Тилли на остров по имени Зелёный. Я и вёз. А теперь придётся возвращаться да выяснять. Недоразумение вышло, уж простите, мэм.

— Нет, нет, я пошутила, капитан! Не надо возвращаться! Все правильно! Меня зовут Тилли!

Заяц неодобрительно проскрипел:

— Одного имени для любого зверя вполне достаточно, Тилли. Шутки здесь неуместны.

Тайра чуть не подавилась. Сам в течение дня дважды сменил имя, а сколько их у него ещё в запасе! Она вздохнула.

— Ясно, сэр. Я Тилли, и никаких шуток.

— Отлично, Тилли. Хватит, пошутили. — Катберт облизал поварёшку. — А теперь я б на твоём месте поразмыслил, каким ужином капитана порадовать.

Тайра посмотрела Катберту вслед и покачала головой.

Скоро она свыклась с причудами хозяина судна. Пандион все время летал над морем или отдыхал на мачте, рыбачил да дремал, хлопот от него никаких. К своему удивлению, молодая выдра обнаружила у себя поварские способности. Катберту нравилось все, что она готовила, особенно он радовался сырно-луковой выпечке с последующим десертом из пирожных с сушёными яблоками и сливовым вареньем. А после десерта они вместе пели песни.

Вечером четвёртого дня своего морского путешествия Тайра пекла пирог с картошкой, морковью и грибами. Выдра в камбузе следила за пирогом, распевая песню, которую они с Катбертом сочинили накануне. Капитан своим несколько дрожащим баритоном подпевал, стоя на мостике. Пандион приплясывал на своём посту вперёдсмотрящего, оживляя песню лихими выкриками.

Вдруг на середине песни Пандион запрыгал, завопил, захлопал крыльями.

— Не в склад, не в лад! — нахмурился на ястреба капитан.

— Испортил последний припев, — обиделась Тайра.

Пандион спланировал на палубу и взмахнул крылом вперёд, в сторону берега.

— Кр-роабб! Большая скала!

Тайра прищурилась. Вдали на фоне темнеющего неба угадывалась тёмная громада.

— Саламандастрон!

20

Выдры остановились на отдых между кустами на краю лесной прогалины. Колан поморщился и потёр брюхо.

— Да-a, долго топаем. Закусить бы… Надо было взять с собой кусок-другой.

Лидо отмахнулся от роя любопытной мошкары.

— Денёк потерпишь или к закату с голоду лапы протянешь?

Колан шумно вздохнул.

— Тебе-то что! Такому комарику, как ты, можно раз в сезон питаться. А у меня фигура снабжения требует!

Банья похлопала Колана по пузу.

— Бедняга, трудно быть богатырём! Сейчас найду что-нибудь, чтобы аппетит раззадорить. Отдыхайте покуда!

Она скользнула в заросли, а Лидо продолжал поддразнивать друга.

— Дай хвосту роздых, Колан. И не думай о креветочном супе со жгучим корнем. Дидеро сейчас, конечно, лепёшки печёт, сливовый пудинг на подходе…

Колан зажал лапой рот насмешника.

— Прекрати издеваться, негодяй. Ничего смешного, это пытка настоящая, голод невыносимый.

Лидо замычал и вывернулся.

— Не буду, не буду. Давай отдохнём спокойно.

Они растянулись во мху и расслабились. Тут вернулась Банья и вывалила перед носами товарищей несколько грибов, грушу и горсть ягод.

— Вот! Это поддержит в тебе жизнь ещё часок.

Она присела между Лидо и Коланом, уставилась в землю и зашептала:

— Не шевелитесь. За нами наблюдают, я только что обнаружила.

Едва шевеля губами, Лидо спросил:

— Кто, где они?

— Коты. Их девять. Откуда взялись, не знаю. Держатся сзади, идут скрытно. Случайно заметила. Что делать будем?

— Девять, — прошептал, не переставая жевать, Колан. — А нас трое. Сейчас перекусим и размажем их по камням.

— Нет, подожди, — сдержал его Лидо. — Сначала надо обдумать. А ты пока поспи.

Дикий кот-солдат вернулся к своим товарищам. Он приблизился к унтеру Фленгу и доложил:

— Выдра собирала ягодки-грибочки. Меня не заметила. Вернулась к своим.

Фленг высунул голову над камнями, за которыми прятались коты, но ничего не увидел.

— Отдыхают, значит. Не замечают, значит. Хорошо, стало быть. Подползи поближе, а как двинутся дальше, вернись да сообщи. Остальным пока тоже отдыхать. Все у нас получится!

Банья решила, что Лидо уже достаточно раздумывал.

— Эй, Лагунный, может, хватит здесь валяться?

Лидо вздрогнул. Он поднялся, потянулся, зевнул.

— Пора двигаться, ребята. Я придумал, мы от этих котов ещё пользу получим. Банья, поглядывай.

Выдры не спеша продолжили путь. Острые глаза Баньи заметили кота, который заспешил назад.

— Их скаут только что откатился. Пока за нами никто не следит, но это ненадолго. Скоро зашевелятся.

— А теперь давайте побыстрей! — приказал Лидо. — Оторвёмся от них подальше.

И выдры бесшумно исчезли в лесной тени.

Над Зелёным островом сгущались сумерки. Капитан Скодт стоял на краю причала, наблюдая за дюжиной лодочек, бороздивших поверхность озера. В каждой лодке находились трое: гребец-раб и двое котов, снабжённых абордажными крюками, сетями, верёвками и якорями-кошками.

К капитану подошёл Вриг Феликс.

— Ничего?

— Ничего, повелитель. Все озеро прочёсано, и ни следа.

Феликс топнул.

— Здесь, под пирсом смотрели? Между сваями что только не застревает!