Повести (сборник) - Павел Бессонов

Немного успокоенная, Маргарита Ильинична вернулась домой. Из комнаты Эдуарда доносились привычные звуки громкой музыки.

Егора Шарова следователь вызвал к восьми утра. Пригласив его присесть. Митюков сел за пишущую манишку.

Жорка уселся перед Митковым непринуждённо, попросил разрешения закурить и, к удивлению следователя, не стал отираться или ловчить, сразу рассказал о драке с Валерием на площади. Он сообщил имена и клички парней, какие присутствовали при драке. Митюков еле поспевал за ним печатать.

– С чего началась драка? По какой причине? – Митюкову надо было найти наличие умысла, мотива события.

– А ни с чего. Валерий зареченский, а у нас в Центре ошивался. Перекинулся я с ним парой слов, какие в протокол записывать не стоит. Зацепило его, видно. Он тут мне вмазал… Потом я ему…

– А ребята? Видели, что Валерий тебя бьёт, и не помогли?

– Нужны они мне, такие помощники. Пацанва. – Жорка смотрел на следователя, прищурив светлые наглые глаза. Справа на скуле у него красовался бурый синяк. При улыбке мелькнула щербатина.

– Фонарь тебе Валерий поставил? Он и пары зубов лишил тебя?

– Фонарь он, с левой… – Жорка помолчал. – А зубы мне раньше выбили ребята в форме.

Настучав на машинке пару строк, Митюков спросил:

– Куда ты нанёс удар Валерию?

– В голову пришлось. Только не кирпичом, как все болтают, а кулаком. Вот!. – Жорка показал кулак правой руки. – Сбил кожу даже…

Митюков опять постучал на машинке, занося слова Жорки в протокол.

– Так. А был у тебя разговор с кем-нибудь из парней о Валере до драки?

– Ни с кем я не говорил!

Митюков допечатал протокол и передал Жорке. Тот, прочитав, подписал.

– За дачу ложных показаний знаешь, что бывает?

– Знаю, гражданин начальник, – Рыжий усмехнулся. – Не впервой.

– Подписку о невыезде с тебя не беру, но из города никуда! Может, вызову ещё, после разговора с твоими дружками.

– Видал и этих дружков!

Жорка вышел из кабинета, и Митюков расслабился, глянул на часы. Он дослал бутерброд с колбасой, налил в стакан кофе из термоса – впереди ещё разговоры с другими свидетелями, в том числе с гражданкой Самохиной Лидией Ивановной, неработающей домохозяйкой. О ней сообщила оператор почтового отделения, откуда звонила Самохина в милицию.

Собрались на квартире Лемура. Квартира трёхкомнатная. Мать Виталика на работе. Кроме Эдика и Рыжего – Косой и Бура. И ещё двое малолеток. Лемур принёс консервную банку с травкой. Завернули косяки, закурили. Все, кроме Эдика. Он, опустив веки, следил за Рыжим. Тот чем-то ему не нравился, – вёл себя необычно тихо, жадно курил. Малолетки тоже сидели тихо. Раскурили один косяк на двоих. Косой вполголоса что-то бубнил Буре. Лемур ушёл на кухню. Варил еду к приходу матери.

– Ну что, братва, приуныли? – подал наконец голос Жора. – Базара нет, раскроем карты…

Эдик настороженно глянул на Жору, перевёл взгляд на парней. Косой приоткрыл рот, Бура почему-то хихикнул, малолетки вжали головы в плечи.

– Чего это ты, Жорик, придумал? – растягивая слова, в своей обычной манере спросил Эдик.

Жора и ухом не повёл на вопрос Эдика, оглядывая остальных.

– Пока вы утром в своих постельках потягивались, я у Митюкова побывал, побеседовал с ним по душам.

– Кто это Митюков? – Косой вытянул вперёд свой длинный нос, прищурил глаза. Слипшиеся патлы волос упали на прыщавый лоб.

– Узнаешь, Косой. Домой придёшь, а там у тебя повесточка в прокуратуру. Познакомишься со следователем Митюковым. И тебе, Бура, будет повестка. И Лемуру… Я вас всех сдал. Кстати, и тебя тоже, Эдичка.

– Ты что, Рыжий, офонарел? Всё ему выложил? – Эдик заёрзал глазами, ища поддержки. Все молчали, глядя с испугом на Жорку.

– Всё, конечно. Мне ведь терять нечего, а кое-кому придётся познакомиться с Уголовным кодексом. Вот побеседует лейтенант со всеми, передаст дело в суд, и сядем рядышком с тобой, Эдя, на скамейку.

– Ну, это ты сядешь, ты его бил…

– Всё правильно. Я его бил, он меня бил… Но есть, Эдичка, статья в УК – подстрекательство, организация. Вот тебе по этой статье и припаяют, понял?

– Не докажут! Вот они, пацаны. Никто не скажет!

– Найдутся, Эдик, свидетели… – Жорка улыбался, глядя на растерянного Эдуарда. – Заёрзал? То-то!

– Ты падло, Жорка! Ссучился!..

– Не гони, Эдик. Слова прибереги для зоны… – Жорка опять выдержал паузу, глядя на Эдика, на бледном лице которого появились красные пятна. – Ладно, не бзди. Это я тебя на понт взял. Знал, что ты хлипкий, гадёныш, но проверил ещё разок… А теперь слушайте сюда… Я всё взял на себя и подписался под протоколом. Я затеял драку спьяну. Дрались мы с Валерой вдвоём, никто не встревал, а вы все там просто были. Почему так сказал? Это моё дело. А ваше дело – следователю говорить одно: «Жорка затеял, Жорка бил. Валерку встретили случайно. Поняли? Так что, Эдичка, выкладывай пару червонцев, и пусть сбегают парни за водярой, отметим это.

Эдик расслабился, платком вытер вспотевший лоб, кривая улыбка заскользила на губах. Из кармана рубашки достал деньги.

– Крыса, сгоняй за водкой. Три пузыря, и закусить что-нибудь, – голос Эдика окреп.

Один из малолеток вскочил на ноги.

– Лемур! – крикнул в сторону кухни Эдик. – Дай пакет парню!

Жорка, прищурившись, наблюдал за Эдиком. Гнида. Корчит из себя пахана. Не будет же он говорить ему, что вчера приходила к матери Маргарита Косолапова, умоляла выручить её сыночка, вручила пакет с деньгами. Да ещё обещала заплатить за адвоката. Мать деньги взяла, знала, что в любом случае Жорке зоны не миновать. Срок если дадут, то небольшой, а деньги пригодятся. Отец совсем спился, почти год без работы.

– Давай ещё по косяку, – Эдик закурил, ловя кайф, откинулся на спинку стула. Понимал, что без вмешательства матушки Риты тут не обошлось, но не ожидал, что всё так просто.

Так. С Валеркой покончено, но Ленка долго будет упираться, гордячка! Всё равно надо её оприходовать до отъезда в институт, куда папаша его толкает… А Жорка займёт своё законное место на нарах…

– А здорово тебе Валера с левой врезал… – глядя на пятно синяка на скуле Жоры, лениво протянул Эдик, и сразу пожалел, увидев, как вскинул на него глаза Рыжий.

– Ты бы, гадёныш, сдох на месте от такого… – Жорка в упор глядел на развалившегося на стуле Эдика.

– Ну, что ты всё гадёныш, гадёныш… Я ведь и обидеться могу…

– На себя обижайся, дохляк, – Жорка отвернулся. – Лемур, вруби что-нибудь весёленькое.

Загремела музыка, Жора откинулся на стуле с руками за головой. Эдик хотел что-то сказать, но промолчал, сжав кулачки ухоженных рук, со злобой глядя на широкую спину Жорки.

Крыса уже хлопотал у стола, освобождая пакет. Лемур из кухни нёс на подносе разномастную посуду.

– Косой, разливай! – Эдик пытался сохранить достоинство лидера перед своей командой, молча слушавшей перепалку.

Взяв налитый стакан, Жорка выпил, не дожидаясь тоста, какой хотел наверняка выдать Эдик. Разломив ломоть хлеба, занюхал и вновь наполнил стакан; не обращая внимания на остальных, выпил. Его лицо густо порозовело. Поочерёдно оглядел всех светло-голубыми, в белых ресницах, глазами, произнёс:

– Пожалуй, я здесь с вами в последний раз. Митюков торопится дело закрыть. Ему осталось вас опросить, запротоколировать и прокурору передать. Будет суд. Вы все будете свидетелями, чистенькими, и этот гадёныш, какой вами тут командует, тоже… А Валерий, такой парень классный, спортсмен, из-за него пропал! Гадёныш ты, Эдька. Жируешь на папашкиных деньгах, малолеток спаиваешь… По тебе зона плачет… Там из тебя живо петуха сделали бы, пидора…

Жорка налил в свой стакан, но пить не стал, отставил.

– Хочу с тобой, Эдуард Семёнович, попрощаться, а то потом времени не будет.

Жорка встал, не спеша обошёл стол и стал напротив Эдика, вжавшегося в стул. – Не бойся. Эдик. Будет больно, но недолго…

Жорка сгрёб рубаху Эдика на груди, рывком поднял его со стула и ударил кулаком прямо в середину лица, в переносицу, между выпученных от страха глаз Эдуарда, не успевшего даже поднять руки. Жорка бросил Эдика на стул, и тот двумя руками, между пальцами которых обильно потекла кровь, прикрыл глаза и то, что осталось от носа.

– На человека станешь похожим, – сказал Жорка, вытирая кулак о рубашку Эдика.

В два глотка влив в себя водку, Жорка с размаху ударил пустой посудиной по паркету.

Не глянув на компанию, застывшую от мгновенного ужаса, вышел из квартиры, хлопнув дверью.

Было около одиннадцати, когда Виктор у киоска увидел Митюкова. Виктор подошёл к киоску и поздоровался с Митюковым. Заметив, что настроение у следователя хорошее, спросил без подхода, как дела со следствием.

– Нормально, – Митюков не скрывал радости, – прокурор закрыл дело об убийстве ввиду доказательства несчастного случаи. Случай драки выделен в отдельное делопроизводство.