В ожидании рассвета (СИ) - Маркелл Мерлин

Двое бывших кшатри в компании земного шамана продирались через освещённый рассветом лес, болтая и перекидываясь шутками. Накануне рыцари вкратце рассказали Чаруну о другом мире. Вопреки опасениям, оборотень не стал обвинять брата и сестру в связях с нечистой силой, а внимательно слушал, лишь изредка перебивая вопросами. «Это всё объясняет», — то и дело приговаривал он, поглядывая на Адара.

— Почему ты думаешь, что тот маг солгал насчёт судьи? — нерешительно спросил Алфар.

— По нему сразу видно — готов подкинуть интрижку. Глаза злые, не то что у Норшала.

— Да обычные у него глаза! Там в воде вообще было глаз не видно.

Адара не стала объяснять, делая вид, что ответ очевиден. Но рыцарь оставался в недоумении — что же такого почудилось сестре?

Прошлогодние листья шуршали под ногами. Небольшое рыжее животное проскользнуло под ногами Алфара, и он испугался, что чуть не раздавил юркого зверька, который молниеносно забрался на дерево и чихнул. В лапках зверёк держал круглый камешек.

— Зачем он тебе?

Алфар доверительно протянул ему руку, но тот настороженно застрекотал. Рыцарь попытался сгрести зверька с ветки, естественно, с самыми добрыми намерениями, и остался ни с чем. Животное проворно отскочило в сторону и вскарабкалось по стволу.

— Белка, — сказал Чарун. — Их в лесу много, но они прячутся. Меня-то не боятся, а ты… Ты — чужак.

Неудачливый ловец белок вздохнул и заговорил.

— А во Тьме животных мало. И земные звери интереснее. Они другие… Более жизнерадостные, что ли. У нас — серые и скучные. Люди их гонят, чтобы поля не топтали, а нам незачем их кормить. Хотя, некоторых приспособили, как коров, например.

— У нас тоже разводят коров, — оживился Чарун. — И ещё коз, овец…

Эти названия ничего не говорили Алфару, и оборотень принялся читать лекцию про коз и овец.

* * *

— Ну что, теперь куда? — спросил Мирт.

— Я думал, что ты увязался с нами из-за Нефроны. И раз уж её теперь здесь нет… Не займёшься ли ты своей работой?

Мирт красноречиво выразил мимикой всё презрение к этой идее.

— Лично я собираюсь обратно в город, — продолжал маг. — Смысл мне тут торчать? Выйду на чистое место и открою портал.

— Я с тобой! — поспешно воскликнул тридан.

— Как знаешь.

Фарлайт размышлял, какая логика движет его спутником (если у этого существа вообще была логика — он уже начинал в этом сомневаться). Можно предположить, что он изначально и следил за Фарлайтом, а не ухаживал за Нефроной, то… Нет, это точно паранойя. Маг нахмурился.

— Слушай, Мирт. Раз уж мы временные собратья по дороге, расскажешь о себе, про свою работу?

— Да зачем? У меня скучнющая работа. Клерк в суде. И рассказывать нечего.

Роща начинала редеть. Из долины потянуло знакомым запахом: опять тлели сервияры. Фарлайт натянул повязку на лицо, а Мирту, видимо, всё было нипочём.

— Я ж с детства в столице, давно привык! Там тоже прииски под боком.

— Несусветная вонь. Как вы там живёте…

— Абстрагируйся.

— Дерьмо ста чертей! Если в пятку вопьётся колючка, вы, столичные жители, тоже будете делать вид, что её нет, вместо того, чтобы вытащить?

— Ну ты сравнил. Если наверху решили оставить как есть, значит, так и правда лучше. Даже если бы я и захотел вытащить эту колючку, что бы мог я сделать? Да ничего.

И Мирт вдохнул воздух полной грудью с наигранно блаженной миной на лице. Брезгливого Фарлайта аж передёрнуло.

— Клерки не могут, судьи не хотят…

— И, поэтому ты решил, что весь мир просит: «Убей меня, убей меня»? — писклявым голосом изобразил тридан голос Тьмы. — Потому что тебе нос щиплет?

— Ай. Ты ж дурачок. Что с тобой про философию разговаривать.

— Я могу и про философию.

— Да ладно… В чём смысл жизни?

— Ну, раньше я об этом не думал, но как только узнал, что мой отец совершил подвиг и погиб… совсем недавно узнал… так вот, теперь эта история всё время вертится у меня в уме… Будто я был слеп и только сейчас прозрел.

— И? В чём смысл-то?

— Стать достойным своего Рода. Пока не знаю, как. Но во мне будто была пустота, а теперь она заполнилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А я люблю пустоту. Я её понимаю. Вы все пытаетесь заполнить её, придать форму… это мне чуждо. Я ищу чистую, незамутнённую пустоту и никак не могу найти. Все вокруг одержимы одной формой — и без содержания, потому что любое содержание заменимо, а значит, ложно… Всё суета. «Защитники чистой Тьмы» это понимают лучше всех прочих. Вот почему я к ним примкнул. Они знают цену, точнее бесценность пустоты.

— Тогда в чём смысл твоей жизни?

— В смерти.

— Мрачненько.

— Что мрачненько? Вон твой отец, разве он не выполнил своё предназначение, лишь сдохнув? И тем самым он дал предназначение тебе: теперь ты тоже живёшь и думаешь, как бы покрасивше сдохнуть. Будто ты кшатри какой. Я, кстати, всегда уважал кшатри. Они зрят суть. У них даже есть негласное правило: жить и действовать так, будто ты уже приговорён и умрёшь с минуты на минуту… ты знал?

— Не-а. И мой отец умер, чтобы другие жили. Что ж ты не разбежишься и не прыгнешь со скалы, если так охота раствориться?

— Я же не эгоист. Я должен перед своей смертью организовать смерть всего мира, — и Фарлайт неприятно улыбнулся.

— Что невозможно, к счастью.

— Возможно. Если исчезнут судьи — столпы, поддерживающие плоть, рухнет всё, что было ими создано — всё материальное, и растворится следом.

— Занятная теория, но…

— Тьма мне сама сказала. А я всегда чувствовал, что рождён для чего-то грандиозного, а не для бесконечной писанины на каком-нибудь минус втором этаже лаитормского суда! И вот — доказательство! Голос Тьмы!

Маг гадал, что думает о нём сейчас тридан, потому что тот не торопился с ответом. Решил ли он, что Фарлайт бесповоротно потерян для него, как собеседник, или склоняется к правоте его слов?

— Я хочу написать про это холавилеим. Как ты вообще живёшь с таким грузом?

Фарлайт хлопнул рукой по поясу со склянками.

— Вот так. Помогает отвлечься. Но я не злоупотребляю!

— М-м. То есть, ты упился криалином, и тебе пришёл голос Тьмы…

— Я знаю дозировку. Три капли, чтобы расслабиться без побочек. Никогда не превышал.

— Ну ага. Ты наркоман.

— Нет, идиот!

— А, так ты просто идиот? Теперь понятно.

Маг вспылил. Обе этих вещи: оказаться превратно понятым, как и превратиться в цель для насмешек, он ненавидел одинаково сильно. И кто над ним глумится? Жалкий третий ранг! Энергия скопилась в его ладонях, и Фарлайт приготовился подвесить шутника вверх ногами на ближайшем дереве; но… Мирт же третьего ранга. Тратить силы на недостойную букашку?

— Это ты идиот. Двойной, тройной идиот! — выпалил маг. Комки энергии в его руках рассеялись. — А я не наркоман!

— Докажи.

Фарлайт, не заметив очередную манипуляцию тридана, отстегнул банки с пояса и отдал Мирту.

— На, дарю. Видишь, они мне не нужны, — его раздражение сменилось самодовольством. Вот, мол, как он ловко продемонстрировал свою незапятнанность; съел, тридан?

Мирт быстро закопал банки в своей сумке под другим барахлом, пока маг не передумал. Он уже слышал звон монет и размышлял, что купит на деньги, вырученные с криалина. Тем временем они выбрались на равнину.

— Вот и подходящее место.

Фарлайт взмахнул руками и что-то тихо прошептал. Над землёй распахнулась круглая дыра в пространстве. Мирту почудилось, что оттуда на них смотрит огромный глаз, парящий в столь любой Фарлайтом пустоте; но не успел он присмотреться, как его вместе с магом, ветками и травой засосало в воронку.

* * *

— О Тьма! Рем, только ты меня не оставил! Век буду благодарна. Почему ты за мной пошёл?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отец учил меня не верить в проклятья и порчи.

К слову, мальчик уже успел горько разочароваться в совете своего отца.

— А теперь попробуем отсюда выбраться.

Рем согласился — ему тоже не нравилось в колодце.