Наемники смерти - Антон Кравин

– Никого подозрительного мы не видели, – сказала Марина, когда Данила вышел. – А где лодка?

– Нету, затяни их в гравицапу! – ответил Момент.

Данила разглядывал людей на площади.

– И как мы в таком дурдоме будем искать лодочника Дуремара?

– Да ладно тебе! – махнул рукой Гена. Атмосфера грядущей вечеринки подействовала на него тонизирующе. – Найдем, никуда не денется, тут народу не так уж много. В Икше постоянно обитает немного людей, остальные пришлые. Местных я всех знаю, а они – меня.

– Так, ладно, снова делимся на пары, – решил Данила, – ходим друг за другом.

Не нравилось ему это сборище. Что-то тут было не то, опасностью веяло в воздухе. И толпа собиралась агрессивно-угрюмая… С крыльца универсама, где стояли Данила и Гена, вся площадь была как на ладони. Бросалось в глаза обилие желтых повязок.

– Мы все купили, – напомнила Марина, показывая потяжелевший рюкзак. – Патроны, гранаты, магазины, вот сдача.

Астрахан сунул в карман похудевшую пачку купюр.

– Эх ты, джентльмен удачи, – насмешливо протянул Момент – Чего ж ты девушку нагрузил, как лошадь, а сам налегке гуляешь?

– Я телохранитель, – отрезал Кондрат. – Мне нужны свободные руки.

– Ага, чувак, так же горячее сердце и холодная голова.

– Смотрите! – перебила их Марина. – Что это?

Над толпой появился Т-образный флагшток с грязной тряпкой вместо флага. Кто именно нес странный штандарт, видно не было, но при появлении его толпа на мгновение примолкла, а потом загудела с новой силой, но уже приглушенно, вполголоса. Гудение это напоминало рассерженное жужжание пчелиного роя.

Перед штандартом толпа расступилась, и скоро стало видно, что несут его два человека в белых балахонах с остроконечными колпаками. Флагоносцев окружали десятка полтора дружинников с оружием наперевес.

– Это еще что за ку-клукс-клан? – удивился Астрахан. – Что за ритуалы у вас тут в Секторе?

– Ох ты… – выдохнул Момент с отвращением. Его желание весело провести время как рукой сняло. – Это ж аутодафе!

– Чего-о? – округлил глаза Кондрат. – Что за извращение?

– Да уж, извращение: хамелеона будут жечь. Вон, видите, в кандалах ведут? Пятнистый такой…

– Ф-фу… – сморщила нос Марина. – А зачем его жечь? Есть же шокеры… и железа пропадет, разве нет?

– Обряд такой, – мрачно пояснил Момент. – Если хамелеона ловят в лесу, его разделывают и добывают железу. А вот если в поселке… Ну, вроде как ворону в огороде: надо убить и подвесить, чтобы другим неповадно было. Поэтому хамелеона щас спалят в момент, а дымом, значит, поселок окурят. Чтобы других хамелеонов изгнать.

Хамелеон, закованный в тяжеленные кандалы, еле плелся за дружинниками. Был он чем-то похож на давешнего продавца – человек как человек, только уродливый, весь в пятнах и лишаях. Он почему-то начал терять форму, и черты лица у него расплывались огарком свечи. Забраться на помост он сам не смог (одно колено гнулось правильно, как у человека, а второе – куда-то вбок), и дружинники затащили его наверх силой, после чего приковали к столбу.

Из толпы передавали канистры с бензином и вязанки хвороста.

– Давайте уйдем, – не выдержала Марина.

– Нельзя! – прошипел Момент. – Если мы уйдем – нас за хамелеонов примут. В этом весь смысл ритуала, тут только люди могут находиться.

Данила ожидал проповеди, речи, призывов к толпе – но куклуксклановцы деловито обложили хамелеона хворостом и дровами, облили все бензином и шарахнулись с помоста.

– Факел! – крикнул кто-то в толпе. – Факел!

Крик подхватили остальные, и скоро уже все обитатели Икши скандировали хором:

– Фа-кел! Фа-кел! ФАКЕЛ!

Момент с Данилой медленно двигались, расталкивая местных, – искали Дуремара. Кондрат ледоколом рассекал толпу и тащил за собой Марину.

Появился факел, обычная палка, обмотанная просмоленной тряпкой. Он не столько горел, сколько коптил, испуская столб черного густого дыма. Нес факел пацан лет двенадцати, с совершенно безумным взглядом. Перед ним почтительно расступались.

Факелоносец приблизился к помосту, и толпа разом смолкла, затаив дыхание.

– Гори! – ломающимся голоском подростка завопил пацан и метнул факел в хамелеона.

Тот вспыхнул, взметнув над помостом язык пламени пять-шесть метров. Над площадью раздался пронзительный визг, переходящий в звериный вой.

– ГОРИ!!! – заорала толпа.

– Гори! – крикнул Момент и толкнул Данилу локтем в бок – тот без энтузиазма подхватил крик.

– ГОРИ!!! ГОРИ!!! ГОРИ!!! – бесновалась толпа.

В воздухе запахло паленым мясом и бензиновой гарью. Хамелеон извивался у столба, объятый пламенем. Он уже потерял всякое сходство с человеком, оплавился бесформенной массой и продолжал таять.

– Дикари, блин… – с отвращением сказал Момент. Даже бывалый проводник побледнел. – Дикари-и-и.

Даниле тоже было не по себе – нет, не от зрелища горящего хамелеона, который все никак не умирал, он и не такое видел, а от того, насколько быстро толпа утратила человеческий облик, превратившись в стаю кровожадных зверей.

Стоп. С толпой была непонятка. Странная движуха происходила в середине: слишком деловито и целеустремленно пробирались дружинники сквозь беснующуюся биомассу. Куда это они?

– По-моему, за нами, – сказал Данила, повернулся к Марине с Кондратом и повторил громче: – Они за нами.

Желтые повязки как бы невзначай, но целенаправленно приближались к универсаму, медленно сжимая кольцо.

– Угу, – подтвердил Кондрат. – Местные. По нашу душу идут, надо валить.

Тут Данила не мог не согласиться со здоровыми инстинктами уголовника. Он приказал:

– Валим, только медленно и печально, чтобы не привлекать внимания. И оружие к бою.

Они выбрались из толпы, и дальше все напоминало сцену из вестерна: широкая и абсолютно пустая улица, ведущая от центральной площади к вокзалу мертвые окна мертвых домов, маленькие пыльные смерчи вьются под ногами, припекает солнце. Полная неподвижность. Отряд из четырех человек – Данила, Марина, Момент и Кондрат – нарочито медленно движется прочь от площади.

Фоном звучит ритмичное скандирование «Го-ри! Го-ри! Го-ри!»

Поднимается к небу столб черного дыма. Сгустком боли бьется в огне хамелеон. Живучая тварь…

Нет, не вестерн, а, скорее, постапокалипсис… Сейчас распахнутся вон те двери, и хлынет толпа зомби.

– Стоять! – Резкий окрик разорвал густой, закисший от неподвижности воздух. – Стоять на месте!!!

Увы, это были не зомби. Данила медленно обернулся, заведя руку за спину и щелкнув предохранителем «Калашникова». Перед ними был патруль из пятерых дружинников с желтыми повязками на рукавах, и старший, амбал с обрезом двустволки в руках, потребовал:

– Ваши документы!

– Ты чего, чувак?! – изумился Момент. – Какие, хамелеону в задницу, документы?! Мы же в Секторе!

– Мы в России! – рявкнул амбал. – Документы!

– Ладно, – покладисто сказал Данила. – Сейчас, одну секунду…

Он сунул руку за пазуху разгрузочного жилета, нащупал пакет с картой и начал медленно идти на сближение. Почему их всего пятеро? На площади к нам шло больше, гораздо больше народу, где остальные?

– Ну? – начал терять терпение амбал. – Быстрее давай, Астрахан!

Ого! Откуда этот кретин его знает? Стоп – стоп-стоп… Выходит, это не стихийный приступ ксенофобии в прогнившем мозгу дружинника-олигофрена, их кто-то натравил. Неужели Мансуров? Чужими руками решил жар загрести?

– А в чем, собственно, дело? – с ленцой в голосе поинтересовался Астрахан. – Мы что-то нарушили?

– В девке дело! – напрямую заявил амбал. – Есть подозрение, что она – хамелеон.

Марина сдавленно ойкнула.

– Да-а? – удивился Данила. – Ух ты! И что вы собираетесь с ней делать?

– Экспертизу ДНК, – чуть ли не по слогам выговорил дружинник. – Если человек – дальше с вами пойдет. А если хамелеон – сожжем…

– Ясненько… Вот мои документы, – сказал Данила, приблизившись к амбалу еще немного и протягивая пакет с картой.

Амбал опустил взгляд всего на секунду, и за эту секунду Астрахан сместился в сторону, открывая линию огня для Момента. Потом вырвал из рук дружинника обрез, перехватил его за рукоятку и влупил из обоих стволов по ногам ближайшего противника.

Тот рухнул и покатился, крича, под ноги остальным. Данила врезал обрезом в зубы второму (за спиной коротко огрызнулась «гроза», и еще один дружинник ткнулся носом в пыль), бросил бесполезный трофей и выхватил финку. Шаг, поворот, короткий укол в шею номеру четыре, поднырнуть под удар прикладом номера пять, на выходе – вспороть бедренную артерию и воткнуть клинок в межключичную впадину уже падающему врагу.

Вот и все. Данила вытер рукавом кровь с лица и огляделся.

Так и есть. Окружают, сволочи!

– Ходу! – заорал он, убирая нож и перетягивая автомат на грудь. – К железке – быстро!

Первым в сторону железной дороги побежал Кондрат. Уголовник, прошедший курсы подготовки телохранителей и имевший какой-то опыт соответствующей работы, действовал быстро и грамотно: схватив Марину за руку, он повернулся к ней спиной, так, чтобы рука девушки обняла его за талию, прижал охраняемую к себе и побежал, удерживая АКМС одной рукой, как игрушку.