Искусственный отбор - Сергей Джевага

Бандит издал полукрик-полукваканье, мешком свалился со стены и завозился у фундамента. Миронов же отбросил мертвую руку и бросился к выходу со двора. Но в арке понял, что избавиться от преследования так просто не выйдет. Раздался угрожающий свист: костяной гарпун промазал всего на несколько сантиметров, чиркнул по стене.

– С-сука, к-ква! – послышался обиженный вопль. – Порешу!

Умирать лысый очевидно не спешил. И вопреки желаниям законника чувствовал себя неплохо. Агент бросил лишь короткий взгляд назад: Жаба успел встать на ноги, готовился к очередному прыжку. Лицо набралось жгучей зеленью, глаза бешено сверкали и лезли из орбит, а мешок на горле часто пульсировал.

Из подворотни Миронов вылетел так, будто за ним гналась свора голодных демонов, сдуру чуть не попал под колеса первого же автомобиля. Но каким-то образом увернулся, больно ударился плечом о борт машины и перекатился. Не обращая внимания на визг тормозов и забористые маты, вскочил и рванул, что есть духу, смешался с толпой.

Но психованный уголовник не отставал. Приземлился на крышу машины, как заправской акробат прыгнул опять и прилип к очередной стене, ударил языком-гарпуном вдогонку, потом еще и еще. Промазал, раздробил череп кому-то из местных мужиков, убил случайную шлюху. Азартно заквакал и сиганул, упал в толчею. Пытаясь нагнать ускользающего врага, принялся раздавать смертельные французские поцелуи практически вслепую.

Моментально возникла паника, народ взвыл и каждый ломанулся куда попало, но лишь бы подальше от опасности. Плотная стена тел опрокинула агента, в живот и грудь угодили чьи-то сапоги, затрещали ребра. Попало и в голову, отчего из глаз брызнули искры, а в ушах загудело. Но Игорь интуитивно перекатился, сумел обхватить чье-то обмякшее тело, взвалил на себя и прикинулся мертвым.

Через секунду толпа отхлынула в стороны, разлетелась стаей мальков по подворотням. Кто-то спрятался за машинами и рекламными щитами, опрокинутыми прилавками, кто-то просто попадал на землю. Лысый внезапно оказался один посреди опустевшей улицы. Впереди же, у приземистого здания ночного клуба ждал заслон: пяток боевиков с автоматами, парочка военных роботов-жуков, вооруженных спаренными зенитными пулеметами… вряд ли пригнали специально, все произошло слишком быстро. Просто охраняли вход, когда на них выскочил обезумевший от крови ублюдок.

Недобрые взгляды бойцов вонзились в бандита, и тот не выдержал, дрогнул.

– Вы че, братцы? – запоздало очнувшись, просипел Жаба. Торопливо стер чужую кровь с подбородка и груди, но лишь размазал сильнее. – Вы че?! Я ж, ква, свой…

Даже сквозь надсадный гул в ушах агент услышал грозное грохотание, сумрак улицы разрезали огненные дорожки. Но звуки отдалились, мир погрузился во мглу, и ряженый законник на минуту потерял сознание – удар в голову оказался сильнее, чем показалось вначале. А когда очнулся, все закончилось. Вокруг слышались голоса, шаги, кто-то ругался, кто-то всхлипывал, пахло кровью и порохом.

Миронов поднатужился, попытался скинуть с себя теплый труп какого-то парня. Рядом раздался кашель, ему помогли и потрепали по плечу, дохнули в лицо парами спирта.

– Отче, жив?

Из мглы соткалось лицо мужчины. Вроде гладкое и юное, но носящее следы лютого запоя: глаза красные и слезящиеся, нос нежно-лилового цвета, на скуле свежая ссадина.

Застонав, Игорь с трудом сел. Глянул на местного алкоголика и людей, настороженно выходивших из укрытий. Мучительно скривился и кивнул.

– Ну, слава тебе, Господи! – прохрипел пьяница. Неумело перекрестился и добавил: – Повезло тебе, отче… Ты, к слову, шел куда? Могу помочь, отвести, если на таблеточку мелочи досыплешь.

– Нет, – ответил агент, заворожено посмотрев на вывеску за спиной алкоголика. Полстены приземистого здания занимало тонкое полотно экрана, на нем скалил зубы огромный бурый медведь, сверкало название клуба – «Берлога». Законник с трудом поднялся, заковылял прямиком к входу. – Уже пришел.

Глава 6 Приют негодяев

Рус ожесточенно курил. Жевал кончик толстой сигары и глубоко вдыхал густой вонючий дым. Под потолком клубилось плотное облако, хоть топор вешай, всполохи далеких софитов красили эфемерные нити в красный и синий, желтый. Оттого создавалось странное впечатление, будто над хозяином клуба нависла мрачная туча с извивающимися внутри плазменными змеями.

Колориту обстановке добавляла и сама внешность дельца. Лицо широкое, испещренное морщинами и уродливыми шрамами. Густые кустистые брови собрались на переносице, на выпуклом лбу громоздились тяжелые складки. Из ворота рубахи неопрятными клоками выглядывала жесткая черная поросль, мощный подбородок напоминал ковш дрона-экскаватора. Единственный живой глаз прятался в тени. Второй же, кибернетический, тускло поблескивал в глубине мертвой черной глазницы…

То ли демон-привратник Ада, то ли похититель душ из старинных фильмов ужасов.

Рус душу купить не предлагал, и вообще помалкивал. Шуршал какими-то бумагами, пыхтел сигарой и пытался выглядеть жутко занятым. Но агент знал, что просто собирается с мыслями. И не мешал процессу, сам погруженный в невеселые думы. Сидел в кресле напротив, чистый и переодетый в свежее, с зудом на месте недавних ран и ушибов. Вяло обозревал внутреннее убранство кабинета, пытался навести порядок в голове.

Получалось плохо.

С одной стороны мешали откаты после недавнего процесса регенерации: слабость и чесотка. Кроме того симптомы лихорадки никуда не делись. Агента знобило, в носу хлюпало, а члены жутко ломило.

Причиной тому биореактор столь любезно предоставленный хозяином. Древний агрегат не отличался ни совершенством, ни стабильной работой. Смахивал на аквариум с грязными стенками, вооруженный трубками и иглами, и являлся скорее пыточным инструментом, чем лечебным. Чрезмерно крупные нанозонды сращивали одну ткань, но рвали другую, дыхательный аппарат травил воздух…

Совсем не удивительно, что излечиться полностью не удалось. Машина третьего поколения, старая и износившаяся, предназначенная лишь для грубых манипуляций вроде восстановления мышц и костей, но никак не для фильтрации крови или ловли вирусов.

Хотя дареному коню в зубы не смотрят, да.

С другой же стороны мозг-дурак то и дело выдавал на гора образы произошедшего, по сотому разу прокручивал сцены на кордоне, в темном дворике, где нагнали «Волколак» и «говорун». И в сотый раз пытался осознать – была ли тогда иная альтернатива?..

Грудь время от времени сдавливало, едкая желчь наполняла рот. Агент будто наяву видел трупы тех, кто падал рядом под ударами языка-гарпуна Жабы, ощущал на лице чужую кровь и неосознанно сжимал кулаки. Если б не кинулся в толпу, и жертв не было. Но выжил бы тогда сам?.. Вряд ли.

Чтобы хоть как-то отвлечься, пошевелился в кресле, окинул мрачным взглядом место, куда так стремился и наконец, попал.

Длинная и чуть изогнутая полукругом комната скорее напоминала средних размеров танцевальный зал, чем кабинет. Кое-где тонула в абсолютном мраке, кое-где просматривались странные гротескные силуэты.

Вон шкаф с настоящими бумажными книгами, а вот стеллаж с древним оружием: мечи и арбалеты соседствуют с пороховыми ружьями, пистолетами архаичных форм. Чуть дальше расположен стенд с тактическим мехом-скафандром времен Войны: грубый и неуклюжий на вид, с потрепанной броней. Ни намека на модифицированный хитин, только металл и пластик. Опорная платформа опущена, створки кормового люка распахнуты – забирайся и вперед, в сражение. На груди полузабытый герб: двуглавый орел на фоне триколора.

Лишь в малой части кабинета присутствовал свет. Желтоватый – настольной лампы, синеватый – от нескольких тонких экранов. Здесь царствовало полированное дерево и потертая кожа: паркет, стол и пара глубоких удобных кресел, полки забитые ридерами и падами, пеналами с ДНК-чипами. На столешнице эпохи и вовсе перемешались в дикий коктейль: бумага и чернильные ручки двадцатого века, компьютерный терминал – привет из двадцать первого, пластина коммуникационной станции – эхо современности.

Картину довершали широкие окна, выходящие в залы-ячейки клуба. Большинство затемнены, но три активны. За одним виднелся главный танцпол, где билась в экстазе толпа. За другим – аналогичное действо. Судя по искаженной музыке, зал предназначался для модов-сенсориков: и свет глуше, и звуки иные. За третьим окном виднелась вип-кабина, где четверо мужчин обсуждали дела, прихлебывали напитки из высоких стаканов, обнимали холеных женщин.

Миронов знал, что любой дом похож на своего хозяина больше, чем мог бы предположить сам владелец жилища. Внимательный гость увидит не просто мебель, стены и личные вещи, но черты характера, увлечения, преобладающее настроение. Все вокруг нас – искаженное отражение необъятной вселенной, зовущейся разумом. А мысли реальны, мысли могут превратиться во что угодно.