Искусственный отбор - Сергей Джевага

Например, в старую картину, древний массивный комод. Или в полки до отказа забитые ДНК-чипами с играми и виртуальными романами. В пыль на столе, и в крошки на кухне, в запахи и звуки.

А еще дома хранят воспоминания и настроения. Они бывают разные: женственно-мягкие, по-мужски грубые, одинокие и тоскливые, радостные и вздорные.

Дом Руса вызывал недоумение. Странный, противоречивый и местами зловещий он походил и на логово злодея, и на музей, и на замок с привидениями в одном лице…

Удар ручки о столешницу и особенно шумный вздох оторвал агента от изучения обители преступника. Хозяин клуба, в конце концов, устал изображать занятость, откинулся в кресле и пристально уставился на гостя. В полумраке блеснул стеклом искусственный глаз, очередное облачко табачного дыма потянулось к потолку.

– Ну?

Голос прозвучал раскатом грома, тяжелым и близким.

– Что? – попытался уточнить агент, вновь отметил: массивный, мордатый и вообще внушительный. Морщины – не следствие бедности или желания поддерживать образ, нет. Чем-то болен, процедуры омоложения не действуют. Уродство и наличие техно-имплантатов вроде б из той же оперы.

Как мог отец сойтись с ТАКИМ человеком?! Что сблизило? Ведь видно – мерзавец и преступник.

Доподлинно Игорь не знал, как блестящий ученый Константин Миронов столкнулся с Русом. Не знал и того, что послужило причиной дружбы. Но в одном агент не сомневался – хозяин «Берлоги» вел грязные делишки еще тогда, когда его отца и в планах не было. Преступника с более длинной биографией стоило поискать. А если б такой и нашелся, то выяснилось бы, что в чем-то, да и не дотягивает.

Досье Агентства давало неполную информацию. Предположительно Рус родился до Войны. Сражался в Темные годы с мародерами, потом переметнулся к одной из банд и делал то же самое, но уже убивал вчерашних соратников. Грабил обозы с гуманитарной помощью, промышлял на зараженных радиацией территориях. А когда возникло Планетарное Правительство и банды попали под общий прессинг, бесследно исчез. Опять возник лишь в восьмидесятых годах прошлого века в Пангее. Поселился в Красном районе, купил клуб и тихо вел дела.

То есть относительно тихо. Прямых доказательств не существовало, но Рус подозревался в кражах, убийствах, вымогательствах, изготовлении и распространении наркотиков, оружия, векторов и незаконных имплантатов.

Список можно продолжать до бесконечности. Но взять с поличным хитрого и жестокого урода никогда не удавалось. Не раз и не два Миронов пытался поймать Руса на горячем. Планировал операции, готовил налеты. Мечтал упечь в тюрьму, отчасти виня в смерти родителей. Но вот парадокс – наступило время, когда друзья стали врагами, а враги превратились в друзей.

Уловив в глазах агента противоречивые эмоции, Рус качнулся вперед и вонзил взгляд в Игоря, изобразил добродушное участие. Свет настольной лампы озарил изъеденную застарелыми язвами и шрамами щеку, короткий ежик темных с сединой волос и огрызок правого уха. В темной глазнице что-то влажно блеснуло, зрачок глаза-камеры прицелился в лоб гостя…

– Как ты себя чувствуешь, законник?

– Дерьмом, – не стал юлить Миронов. Помрачнел и задумался, добавил глухо: – Полным.

Судя по ехидной ухмылке, Рус хотел излить на Игоря парочку тонн сарказма и едких комментариев. И даже рот открыл, но почему-то заколебался и поморщился.

– Ты мне столько крови попортил. Но грешно злорадствовать над поверженными недругами. Лучше расскажи, как докатился до такой жизни? Сначала вызываешь спустя годы молчаливого противостояния, потом являешься побитый и окровавленный, в одежде проповедника. Лучших тряпок не нашел? И нафига полез через кордон Змей? Они ж поголовно отморозки. В итоге на мутанта нарвался, резню спровоцировал… Ты законник, образец порядка и послушания, а тут такое…

– Мутанта?

– Ага.

– А я подумал, что на экспериментального мода попал, – признался агент. – Но как? Вроде бы мутанты не могут… и вообще гибнут быстро.

– Из официальных отчетов вычитал? – фыркнул преступник. – Забудь! Никто не признает, что стабильные существуют. И что лезут к нам из Запретных Зон.

– Почему?

– Думаешь те, что живут в красивых удобных домах с ровными газончиками во дворах и аккуратными садиками обрадуются известию? Да скажи ты такое любому сытому хомо, и поднимется жуткий вой. Правительству не нужны протесты и бунты. Не нужны и бесполезные военные кампании.

– Но кто-то должен был обнаружить…

– Естественно. Но к таким приходят гости и вежливо просят не распространять панику. А стабильные существуют. Да, от нейтронной радиации мутантами не становятся, дохнут сразу. Были и те, кто забаррикадироваться в бункерах, а бункеры случалось, прятались и в относительно чистой местности. Но когда кончались припасы, выходили на поверхность и сразу наедались изотопов по самое не горюй. Болели, дохли, мутировали, плодились и снова дохли. В итоге многие вымерли после Войны. Но наиболее стойкие сумели выжить. Немного, несколько разрозненных групп и племен.

– Потому и не видел почти никто, – пробормотал Миронов.

– Логично, – подтвердил Рус. – И войска на границах Зон стоят. Подумай, какого хрена? Сталкеров ловят, охотников за артефактами?.. Да кому тот хлам нужен? Кроме того есть мнение, что в появлении стабильных виноваты компании.

– В смысле?

– Об экспериментах над совмещением ДНК животных и людей слышал?

– Угу. Но их же вроде прикрыли.

– Прикрыть-то прикрыли. Официальную часть во всяком случае. Но некоторые объекты экспериментов тихонько вывозили в Зоны.

– Такое невозможно сохранить в полном секрете.

– Точно. Но под полуправдой можно похоронить любую самую гнусную ложь. Я не знаю деталей. Кто-то поговаривает, что когда информация начала просачиваться, в правительстве утроили шумиху вокруг боевых модов. И крайних нашли.

– Похоже на сказку.

– Тому мутанту расскажи. Стабильные проскальзывают сквозь заслоны, уходят в Мертвые города. Потом куда кривая выведет. Иногда и в Красный район. Полезных в банды берут, хотя и побаиваются – дикие, психованные, сильные. Тебе жутко повезло, что голову на плечах сохранил.

– Ага, – промычал Игорь. – Повезло.

Хозяин кабинета замолк и принялся рассматривать агента. Пристально, как какую-то чудную зверушку. В настоящем глазу мелькнула насмешка, губы чуть дрогнули.

– Переживаешь, что столько народу из-за тебя положили? – догадался Рус. Но законник промолчал, сидя с безучастным выражением лица, и преступник усмехнулся шире. – Понимаю.

– Откуда узнал?

– Оттуда. У меня камер по улице натыкано как грибов в осеннем лесу. Должен понимать, безопасность прежде всего. Пока тебя штопали, просмотрел записи. Откровенно говоря, не вижу ничего страшного. Тактически поступил верно – дал мутанту сожрать Волколака, нырнул в толпу. Я и сам бы так поступил.

– Я – не ты, – отчеканил Миронов.

– Действительно, – признал преступник. – Меня б совесть просто не грызла. Ну, положил мутант пяток-другой случайных хомо, и что? Красный район, тут у семидесяти процентов жителей КМ зашкаливает. А знаешь, сколько тут в сутки народу дохнет от наркотиков, векторов, перестрелок?

– Что ты пытаешься доказать? – мрачно спросил агент.

– Ты – добро. Я – зло, – усмехнулся Рус. – Именно я торгую наркотой и палеными векторами, стреляю… иногда. А ты поддерживаешь Закон, не даешь остаткам человечества прыгнуть в пропасть. И мучаешься, когда принимаешь трудные решения. Но повторюсь, тактически поступил верно. Другого пути для спасения не было.

– Наверное.

– Точно. Но лучше расскажи, с чего устроил такое представление? Не мог проехать через полицейские посты?

С удовольствием затянувшись сигарой, Рус выдохнул облако сизого дыма. А Игорь, поморщившись – что за архаизм, травиться банальным табаком, – глубоко задумался. Помедлил, и начал нехотя рассказывать. Острые углы обходил, кое-что утаивал, но в целом картину обрисовывал честно. Бандит внимательно слушал, иногда записывал… Ручкой. На бумаге.

Как ни странно, но рассказ о собственных злоключениях помог Миронову настроиться на рабочий лад. Воспоминания о недавних событиях чуть поблекли. И где-то в глубине души агент осознал – Рус прав.

– В общем, у меня проблемы…

– Я бы назвал иначе, – пророкотал хозяин клуба. – И воспользовался бы другим словом. Но да, у тебя проблемы, законник. А я думал, что у Алекса талант притягивать неприятности.

– Именно Алекс втянул меня в историю.

– Ты же знать ничего не знаешь, ведать не ведаешь. Собственную шкуру пытаешься спасти.

– Если б только собственную, то залег бы на дно.

– Лечи кого-нибудь другого. Ты слишком умен для подобного. И прекрасно понимаешь, что иного выхода нет. Залечь на дно – значит, влачить жалкое существование где-то на периферии. Ты так не сможешь. Хочешь вернуть свое уютное гнездышко, друзей и форму законника.