Запретная книга - Гвидо ди Соспиро

— Хорошо, так и сделаем. Я позвоню экспертам.

Магистрат связался с одним из патологоанатомов по сотовому.

Судмедэксперт обещал вернуться в морг вместе с коллегой и уточнить химический состав моющего средства; на конструктивные мысли следы не наводили, и патологоанатомы упомянули их в отчете лишь потому, что никогда не встречали на теле жертвы так много частиц мыла.

Когда обвинитель повесил трубку, инспектор спросил:

— Время смерти установили?

— Жертва умерла вчера, между часом и тремя часами ночи.

— Вот как… — призадумался инспектор. — Эксперты уверены?

— Вполне. К расследованию привлечены самые опытные специалисты, не местные лекари. Эксперты преподают в Веронском университете, неоднократно помогали полиции, пользуются заслуженной репутацией.

— Возникает вопрос: где был подозреваемый в момент смерти жертвы?

— Выясним. По крайней мере узнаем, что он на этот счет скажет. Допрос проведу я. — Магистрат задумался и продолжил: — Вам, пожалуй, следует поехать в усадьбу и опросить родственников, прислугу… всех присутствующих.

— Немедленно в дорогу! — вскочил с места инспектор.

— Берите своих лучших сотрудников и поезжайте. Я сообщу вам, как прошел допрос.

Пока обвинитель беседовал с инспектором, Орсине разрешили повидаться с мужем в присутствии двух полицейских и адвоката.

Найджел нежно обхватил ладонями пальцы жены, а та не могла сдержать слез. Он ненавидел себя за то, что оказался в таком нелепом положении. Несправедливо. Абсурдно! Найджел уверял Орсину в своей невиновности, старался утешить. Ее мучили сомнения, интуитивно она не доверяла Найджелу. Бессонной ночью в отеле она вспоминала частые поездки мужа в обществе Анжелы.

От желающих прогуляться с ее сестрой отбою не было! А Анжеле — легкомысленному, до предела избалованному ребенку — нравилось изображать из себя искусительницу. Но зачем Найджелу ее убивать? Зачем?! Нет, он не мог. Мотива нет. Найджел не безумец.

На допрос Орсину не пустили — присутствовали только двое полицейских, секретарь, переводчица, стенографистка и адвокат. Обвинитель разъяснил Найджелу причину задержания: косвенные улики свидетельствовали о его причастности к убийству Анжелы. Магистрат позволил Найджелу излить свои чувства. Тот повторил ему все, что рассказывал остальным, постоянно с жаром заявляя о своей невиновности. Довольный Алеманни заявил, что содержание его клиента под стражей — чересчур кардинальная мера.

— Допрос еще не начался, господин адвокат. Не торопитесь. Мистер Макферсон, итальянский — не ваш родной язык. Если вы чего-то не понимаете, дайте знать — специально для вас мы пригласили переводчицу. Адвокат предупредил вас, что ваши показания могут быть приобщены к материалам дела и использованы в суде?

— Да, я знаю об этом. Мне нечего к этому добавить.

— Судить об этом буду я. Где вы были позавчера и вчера?

— На вилле Ривьера.

— С кем?

— С членами семьи.

— Имена, пожалуйста.

— Моя жена Орсина, Анжела, их дядя барон Ривьера.

— И все?

— Еще прислуга: дворецкий Думитру и его жена Афина, кухарка, пожилая экономка Марианна, горничная Саманта, секретарь барона Джорджио. Ах да, садовник Джузеппе — он живет в домике на территории имения.

— Как вы провели вечер?

— В совершенном безделье: читал журналы, сверялся с картой, по которой ориентируюсь, когда охочусь за винами.

Найджел объяснил, что это значит.

— Где вы провели ночь?

— В спальне, которую отвели для нас с женой.

— Чем занимались?

— Спал.

— С кем?

— С женой, разумеется.

— В котором часу вы уснули?

— Откуда мне знать?! Засыпая, я не смотрю на часы.

— В самом деле? Мы тоже не станем смотреть на часы и оставим вас гнить в тюрьме, пока не ответите на вопросы наилучшим образом! — Магистрат говорил быстро, на повышенных тонах.

Найджел попросил перевести сказанное. Услышанное ему не понравилось.

— Хорошо. Пусть я не знаю, во сколько уснул, но мы с женой улеглись около полуночи.

— Ваша жена уснула первой?

— Да.

— Вы спали на двуспальной кровати?

— Нет, на двух отдельных кроватях, стоящих рядом друге другом.

После двухчасового допроса Найджела отвезли в тюрьму. Магистрат объяснил возбужденному адвокату, что, согласно статье 390 Уголовного кодекса, вышестоящие инстанции (в лице мирового судьи) должны рассмотреть необходимость дальнейшего задержания мистера Макферсона.

Алеманни запротестовал, но необходимо было дождаться решения судьи.

Судья, ознакомившись с материалами дела, счел необходимым дальнейшее содержание мистера Макферсона под стражей.

По настоянию магистрата Орсина вернулась в поместье в сопровождении патрульной машины. Ею займется инспектор Гедина.

ГЛАВА 11

— Примите мои соболезнования, барон, это такая трагедия для вашей семьи, — сказал инспектор Гедина. — К сожалению, я вынужден задать вам кое-какие вопросы.

Он чувствовал, что ему рады так же, как зубной боли. За годы работы инспектор привык к этому ощущению, научился его игнорировать. Барон, сидящий в кресле в гостиной, являл собой живой символ беспомощности.

Инспектор откашлялся и спросил:

— Не могли бы вы рассказать, где находились в ночь, когда пострадавшая пропала?

Барон поморщился, но ответил:

— После ужина в усадьбе я поехал в мастерскую — это в двух километрах к югу. До полуночи готовился к лекции, которую хотел прочесть на следующий день.

— Не возражаете, если я закурю? — спросил инспектор.

Барон окинул его мрачным взглядом, но отказывать не стал.

— Итак, — продолжил инспектор после первой затяжки, — вы утверждаете…

— …что готовился к лекции. Закончив, отправился домой, в усадьбу, и лег спать.

— В котором часу?

— Точно сказать не могу. Где-то после часа ночи. Кажется.

— Вас кто-нибудь видел? Родные? Прислуга?

— Не знаю. Спросите у них.

Инспектор с наслаждением затянулся сигаретой.

— Ваша лекция, синьор барон, — кому она предназначалась? На какую тему?

Эммануил разгневанно взглянул на него.

— Инспектор, я только что пережил худшую в своей жизни ночь. Доктор прописал мне строгий постельный режим. Может, поговорим о моем хобби в другой раз?

— Я не стану утомлять вас, синьор барон. Совершенно неизвестно, что относится к делу, а что — нет. Поэтому прошу вас — расскажите. Разберемся со всем по-быстрому…

Будь барон в обычном состоянии, он заставил бы инспектора пожалеть о своей дерзости. Но сейчас он был вынужден уступить.

— Вот уже несколько лет, — начал Эммануил, — ко мне обращаются молодые люди, которые ценят мои знания и методы анализа европейской истории в свете philosophia perennis.

— Простите, я не понял последней фразы.

На мгновение силы вернулись к барону.

— Philosophia perennis — вечная, непреходящая философия, общая для всех культур. Такой подход помогает понять непростое время, в которое мы живем. Недавно мы рассматривали некоторые аспекты истории Средневековья.

— Ваши лекции платные? Вы связаны с системой академического образования?

— Ничего подобного! — резко ответил барон.

— Слушатели к вам возвращаются? Вы знаете их лично?

— Вас действительно это сейчас интересует, инспектор?

— Я понимаю вас, барон, но любая информация может помочь расследованию. Память племянницы взывает к правосудию. Повторяю: вы лично знакомы с кем-нибудь из слушателей?

Сил у несчастного барона совсем не осталось, но он собрал волю в кулак и ответил:

— Я избегаю вступать с ними в личные отношения. Не стремлюсь стать духовным лидером или отцом-исповедником для неуравновешенных юнцов. Мои лекции не рекламируются.

— Как же о них узнают?

— Информация передается устно. Похоже, слухи распространились по всей Западной Европе.

Инспектор Гедина не выказал ни малейшего удивления.

— Имена студентов вам известны?

— Мне были представлены некоторые из учеников, но имен я не помню в силу вышеозначенных причин.

— Чем занимаются ваши слушатели в свободное время? Как они сюда добираются? Где останавливаются? Вилла Ривьера далеко от населенных пунктов.

— Это их проблемы. — Барон вздохнул, закрыл глаза и пробормотал: — Спросите моего секретаря, Джорджио Мозера. Он живет в Вероне.

Однако инспектор не отставал:

— Назовите приблизительное число посетителей вашей последней лекции.

— Около сотни.

— Сотни? — откровенно удивился инспектор, но барон не открывал глаз.

Гедина продолжил:

— Ваша племянница Анжела посещала лекции? Барон? Что с вами?

Рот старика открылся, голова свесилась набок; грудь едва вздымалась и резко опадала. Инспектор позвал на помощь.